Дождь в моей душе (СИ) - Зимняя Марина. Страница 21

- Зачем ты пустила эти сплетни?

Катя отворачивается. Она даже не пытается мне противоречить. Пауза затягивается. Катя смотрит в сторону, а я на нее. Наконец она прерывает молчание:

- Роман Александрович здесь такую зачистку устроил, когда отца заменил. Разве что семейные пары не уволил, а всех остальных рассчитал. Не знаю, что у него за бзик такой, но тут всем тогда места мало было… А те кто аттестацию не прошел вообще вылетели как пробки. У нас здесь двадцать процентов штата на придуманных должностях сидело. Как Инна Геннадиевна говорит: начальников больше чем подчиненных развелось. Последнее время, чуть ли не каждый месяц вводили новую единицу в штат и оформляли всех исключительно по распоряжению Астахова старшего. Нужен человек не нужен ни важно. Директор приказывал, мы оформляли.

- А кадры ему чем не угодили?

- Даша и Лена жены начальников участков. На работу ходили только платья да туфли выгуливать. Алина не глупая была и вроде ни чьей протеже не являлась, но тоже под одну гребенку с ними попала. Ну, а меня увольнять нельзя, сама знаешь… У нас по штатному расписанию одна единица на отдел положена. Рабочих то внештатные эйчары подбирают. Мы только оформлением документации занимаемся, да отчетностью, ну что мне тебе рассказывать ты и сама все видела.

- Девочки что у вас опять случилось? - в кабинет зашла Инна Геннадиевна. Вероятно, она еще не в курсе.

- Меня уволили, - проглотив ком в горле произнесла я.

- Саша! Это я виновата... Не нужно было тебя в приемную отправлять. Ну разве я могла знать, что так получится? Пойду поговорю с ним. Я так понимаю ты снова опоздала? С дедушкой проблемы или брат опять, что натворил?

- Не нужно. Не ходите. Я и сама хочу отсюда уйти.

- Саш! Не кипятись... Успокойся немного. Ну может выговор будет, ну возможно части премии лишишься. Не уволит он тебя, я слышала, как тебя вчера начальники хвалили. Меня даже гордость взяла. Какой у меня кадр работает, - приобнимает меня женщина.

- Спасибо. Не нужно. Спасибо вам за все. Но я, пожалуй, поищу работу поближе к дому и с более гибким графиком, - начинаю собирать свои вещи со стола. В приемную даже подниматься не буду. Там только туфли остались, в которые я переобувалась, да органайзер.

- Не спеши, - Инна Геннадиевна прикасается к моей руке. - Ты просто попала под горячую руку. У всех бывает дурное настроение.

- По причине его дурного настроения за три месяца четыре секретаря были уволены. Его только Дроздова устроила, - встревает в разговор Катя.

Инна Геннадиевна машет на нее рукой.

- Спасибо вам за все, - еще раз благодарю начальницу и выхожу из отдела.

На душе скребут кошки, мысли роятся назойливыми осами. А если все, то что рассказала мне Катя правда, если папа и правда жил на две семьи? Сердце отказывается в это верить. Мой папа не мог... Если это правда, то вся моя жизнь сплошной сюр. Я жила в каком-то иллюзорном мире где родители друг друга безумно любили. Где любовь мамы и папы словно солнце согревало меня своими ласковыми лучами. Моя семья всегда была моим оплотом. Раньше я ни секунды не сомневалась ни в одном из родителей.

Выезжая с территории, остановилась на проходной. Сегодня на посту Юрий Иванович, - выхожу из машины и протягиваю ему пропуск.

- Что случилось, Сашенька?

- Он мне больше не понадобится, - произношу вкладывая пластиковую карточку в его ладонь.

- Неужели нашла работу получше?

- Нашла, - улыбаюсь пожилому мужчине. Он всегда был со мной приветлив.

- Ты уже рассчиталась?

- Завтра!

- Ну так завтра и отдашь, все равно же приедешь! Наверное, обходной еще не подписала.

- Не нужно, - вновь возвращаю ему карточку. - Поставлю на гостевой… - ныряю обратно за руль.

***

- Волосы! Вы только подумайте!? Их волнуют какие-то волосы! - кричит возмущенная мамаша. - У одного моего ребенка пол лица разбито, бровь зашита. А у другого зуб выбит. И вы сейчас мне рассказываете про какие-то волосы!!! - не перестает кипеть мать Яны и Влада Золотаревых.

- Ирина Сергеевна успокойтесь, мы здесь для того что бы во всем разобраться и выявить виновных, - пытается успокоить ее Минерва.

- Чего их выявлять? Я верю своей дочери. Она сказала, что ее избил Шевцов. И Алиса Баева это тоже подтверждает. И вообще почему в кабинетах нет камер видеонаблюдения.

- В кабинетах нет, за то в коридорах есть, - встревает еще одна мамаша. - Всем же прекрасно видно, как Жабина и Шевцов выбегают из кабинета, а за ними Алиса выводит Яну с окровавленным лицом.

Лицо Яны и вправду было окровавленным, но сейчас на брови девочки красуется лишь небольшая полоска телесного пластыря. Даже отека нет. Однажды в детстве мне тоже разбивали бровь. Мы играли с друзьями в тарелочку. И одна из них прилетела мне прямо в лицо. Кровищи было море. Все лицо было залито. И платье было безвозвратно испорчено, но по факту ранка оказалась мизерной. Меня просто умыли и заклеили порез специальным антисептическим клеем. Ничего смертельного тогда со мной не произошло. На память остался лишь тоненький шрамик. Ясно же как Божий день, что это случайность. Матвей не собирался намеренно причинять вред своей однокласснице. Брат сидит со мной рядом и смотрит на всех волчонком. Он не собирается ни оправдываться не извиняться. Хотя нам пока слова не давали.

- Я настаиваю на исключении этого бандита, - скандирует мать одного из детей. Причем эта женщина просто представитель родительского комитета. Ее ребенок не пострадал и вообще отношения к этой ситуации не имеет.

- Подождите, - наконец в спор вступает классный руководитель. - Я не в коем случае не оправдываю поступок Шевцова, но я думаю на первый раз нам стоит его, все-таки простить. - Минерва поворачивается к девушке в форме инспектора. - Ребенок переживет не простой период, - понизив голос произносит она. - Для меня такое поведение классного руководителя неожиданно. Учитывая то как она распекала брата накануне. - Девочки тоже хороши. Согласитесь, со мной, что поливать девочку зеленкой, это как минимум ненормально! Дикость какая-то!

- Это была безобидная шутка, никто от этого не умер, - не успокаивается Золотарева. Я не успеваю моргнуть глазом как Матвей подскакивает с места и выливает на голову неугомонной мамаши воду из спортивной бутылки, которую крутил в руках все это время. Я забрала его прямо с тренировки. А он не убрал воду в рюкзак.

- Как вам такая безобидная шутка? Вам даже отмываться не придется! - выкрикивает он пока все прибывают в шоке от его выходки.

***

Матвея не поставили на учет. Пока не поставили… Инспектор по делам несовершеннолетних предупредил меня, что мы теперь на карандаше, и его следующая выходка может стать фатальной. И если Мот продолжит в том же духе, обязательно поднимется вопрос относительно, моей состоятельности в качестве опекуна. Из школы я вышла выжатая как лимон.

- Матвей! Так нельзя! Ты понимаешь, что своей выходкой ты нас подставил? - уставшим голосом произношу я. - С третьей четверти нам придется перейти в другую школу. Это требование завуча.

- Я перейду только если Василиса перейдет тоже, - с психом произносит брат.

- Матвей! У Василисы есть семья, не тебе решать где она будет учиться.

- Как ты не понимаешь? Ее ведь затравят! Ее никто не защитит!!! - жестикулируя выкрикивает он.

Мы садимся в машину, и я устало роняю голову на руль. Руки сжимают мягкую обшивку рулевого колеса. Я так устала…

- Шуруп! Прости меня… - бормочет брат, прикасаясь к моему плечу. – Я постараюсь больше не подводить тебя.

- Матвей… Тебе все равно придется перейти в другую школу, - еле слышно произношу я. - Это полугодие оплачено, а следующее я оплатить не смогу, - слезы бегут по щекам скатываясь по губам и по подбородку.

- Саш! Не плачь, - шепчет брат. - Не плачь, прошу тебя, а то… - брат замолкает. Поворачиваю голову, смотрю на него.

- А то?

- Мужики не плачут, - произносит брат и поджимает губы. - Папа никогда не плакал.