Встретиться вновь - Леви Марк. Страница 6

— У тебя их было много?

Небо было безоблачным. При ярком лунном свете Артур узнавал окрестности. Друзья спустились по каменной лесенке, параллельной дороге. На полпути Артур различил справа остатки розария. Парк заброшен, но на каждом шагу тысячи ароматов вызывали хороводы воспоминаний.

Спящий дом выглядел так же, как в последнее их общее с Лорен утро. Фасад с закрытыми ставнями ещё сильнее обветшал, но черепица крыши оставалась нетронутой.

Пол подошёл к крыльцу, поднялся по ступенькам и окликнул Артура из-под веранды.

— У тебя есть ключи?

— Они в агентстве. Подожди, внутри есть ещё одна связка.

— Собираешься пройти сквозь стену?

Артур не ответил. Он направился к угловому окну и не задумываясь вынул из-под ставня клинышек. Ставень со скрипом открылся. Ещё чуть сдвинуть раму с места и приподнять её… Больше ничто не мешало Артуру проникнуть внутрь.

Маленький кабинет погружён в темноту, но Артур ориентировался в нём с закрытыми глазами. Детские воспоминания были живы, он знал наизусть каждый угол. Стараясь не поворачиваться, чтобы не увидеть кровать, он приблизился к шкафу, открыл дверцу и опустился на колени. Достаточно протянуть руку — и можно прикоснуться к чёрному кожаному чемоданчику, все ещё хранившему тайны Лили. Он отодвинул две защёлки, откинул крышку. Из чемоданчика по-прежнему пахло благовонием, которое Лили смешивала в большом графине жёлтого хрусталя с матовой серебряной пробкой. Но это было не единственное воспоминание о матери, от которого у него сжалось сердце.

Артур взял длинный ключ там, где оставил его в тот день, когда в последний раз запирал дом. То есть сразу после отъезда полицейского, забравшего Лорен в больничную палату, откуда Артур и Пол похитили её, чтобы спасти от запрограммированной смерти.

Артур вышел из кабинета. В коридоре он зажёг свет. Паркет скрипел под его ногами. Он вставил ключ в замочную скважину и повернул Пол вошёл в дом — С ума сойти! Магнум и Мак Гивер в одном доме!

Войдя в кухню, Артур отвернул вентиль газового баллона под раковиной и уселся за большой деревянный стол. Пол, наклонившись над газовой плитой, наблюдал, как на конфорке варится в итальянском кофейнике кофе. Чарующий аромат уже наполнял кухню. Пол взял с потемневшей деревянной полки две чашки и сел напротив друга.

— Сохрани эти стены и прогони из своей головы ту женщину, она и так натворила там бед.

— Не собираюсь опять начинать этот разговор!

— Я, что ли, сижу с похоронной миной, когда мы приглашаем поужинать два создания, о которых можно только мечтать? — не унимался Пол, разливавший обжигающую жидкость.

— Вот ты и мечтай!

— Пора навести в твоей жизни какой-то порядок! — возмущённо заявил Пол. — У тебя новая квартира, вдохновляющее тебя дело, гениальный партнёр, девушки, к которым пристаю я, слушают меня из вежливости, а сами спят и видят, чтобы ими заинтересовался ты.

— Ты о той, что пожирала тебя глазами?

— Я не об Онеге, а о второй! В общем, тебе пора поразвлечься.

— Я и так развлекаюсь, Пол. Может быть, не так, как ты, но все равно развлекаюсь, поверь. Лорен нет больше в моей жизни, но она — часть меня. И потом, я уже говорил тебе, что не запрещаю себе жить. Это первый наш вечер после моего возвращения, и мы уже, если я не путаю, ужинали не одни.

Пол как заведённый помешивал ложечкой в чашке.

— Ты не кладёшь себе в кофе сахар… — пробор мотал Артур, накрывая рукой руку друга.

Ночь была ясной, в кухне старого дома на берегу океана двое сообщников молча смотрели друг на друга.

— Стоит мне вспомнить эту немыслимую историю, которую мы пережили, как у меня появляется острое желание отхлестать тебя по щекам, чтобы ты окончательно очнулся, — говорил Пол. — Предположим, у тебя хватит глупости попытаться снова её увидеть. Что бы ты ей сказал? Когда ты рассказал мне о том, что с тобой приключилось, я заставил тебя сделать сканирование мозга… Это я-то, твой лучший друг! А она врач, если бы ты сказал ей правду, то она надела бы на тебя смирительный балахон, с капюшоном или без, не знаю! Ты совершил то, что был обязан совершить, я восхищаюсь тобой. Тебе хватило смелости защищать её до самого конца.

— Лучше мне лечь спать, я очень устал, — сказал Артур, вставая.

Он уже брёл по коридору, когда Пол окликнул его. Артур просунул голову в дверь.

— Я твой друг, ты знаешь это? — произнёс Пол.

— Да!

Артур вышел через заднюю дверь и обошёл дом. Задел плечом ржавые качели, огляделся. На веранде разошлись половицы; стены, хранившие следы летних ожогов и солёных зимних подтёков, заросший сад — всё было воплощением печали. Артур поёжился на свежевшем ветру. Он достал из кармана куртки конверт с письмом, которое начал в Париже — скамейка, площадь Фюрстенберг — дописал последнюю страницу и снова убрал в карман.

Ночной туман с океана дотянулся до города. У стойки «Парижского кафе», что напротив входа в отделение «неотложки», Лорен читала меню.

— Не пойму, что вы делаете в этот ночной час и моем баре, да ещё одна, — сказал хозяин, наливая ей содовую.

— Допустим, у меня передышка.

— Вечером клиентов было хоть отбавляй. Настоящий балет карет «скорой помощи»! — не унимался хозяин, протирая стаканы. — Спасти весь мир — дело хорошее, но вы бы лучше подумали об одной-единственной жизни — о собственной.

Лорен наклонилась к нему, как будто решилась на откровенность.

— Просветите меня: здесь только обо мне и болтают или вечером здесь ужинал доктор Фернстайн?

— Вон он сидит, — подтвердил хозяин кафе, указывая глазами в глубь зала.

Лорен слезла с табурета и нашла профессора за отгороженным столиком.

— Будете корчить такие гримасы, я вернусь за стойку и поужинаю там одна, — предупредила Лорен, ставя свой стакан на его стол.

— Чем болтать глупости, лучше садитесь.

— Ваши вчерашние внушения в присутствии пациента были излишни. Иногда вы обращаетесь со мной, как со своей внучкой.

— Вы мне не внучка, а хуже: я создал вас собственными руками. После аварии я сшил вас на живую нитку…

— Спасибо, профессор, что хотя бы вынули из моего черепа болты.

— У меня получилось лучше, чем у Франкенштейна, разве что с характером я промахнулся. Не желаете разделить трапезу старого эскулапа — оладьи и много кленового сиропа?

— В таком порядке — пожалуй.

— Сколько больных вы обработали за сегодняшнюю смену? — спросил Фернстайн, пододвигая ей тарелку.

— Добрую сотню, — доложила она, накалывая на вилку целую стопку оладий. — А вы почему здесь задержались? Вам-то ни к чему накапливать дежурства, чтобы побольше заработать.

— Похвальный задор для субботы, — заметил Фернстайн с набитым ртом.

За витриной видавшего виды заведения ужинали старый профессор-медик и его ученица — сообщники, наслаждавшиеся мгновением покоя под конец ночной смены. В стационарном отделении «неотложки» ещё несколько часов могли не замечать их отсутствия. Над улицей погасли раскачивающиеся фонари. В бледном небе занималась заря.

Артур задремал прямо на качелях. Вокруг разлилась нежность зарождающегося дня. Он открыл глаза и посмотрел на дом, который, казалось, мирно спал. Внизу океан лениво облизывал песок, заканчивая свою ночную работу. Пляж снова выглядел гладким, нетронутым. Артур встал и глубоко втянул свежий утренний воздух. Потом заторопился к крыльцу, пробежал по коридору, влетел на лестницу, забарабанил в дверь и ворвался, запыхавшийся, в комнату Пола.

— Ты спишь?

Пол подскочил на кровати и рывком сел. Оглядевшись, он увидел в дверном проёме Артура.

— Немедленно иди спать! Забудь о моём существовании, пока часовая стрелка будильника не доберется до приличной цифры — скажем, до одиннадцати. Тогда и только тогда ты сможешь задать мне свой дурацкий вопрос.

Пол отвернулся и накрыл голову большой подушкой. Артур побрёл было прочь, но посередине коридора передумал и вернулся.