Оруженосец (СИ) - Кежун Станислав. Страница 88

— Курва, — произнёс он. — Больно.

Мужчина попятился, чем я воспользовался, сблизившись с ним и приставив свой меч к его шее.

— Вы убиты, — произнёс я.

— И не только я, — сир Ян копировал мою позу и так же держал клинок у моей шеи. — Впрочем — я всё ещё могу выйти победителем, а ты нет.

— Я быстрее, — произнёс.

— А я умнее, — мужчина взмахнул левой рукой, в которой не было меча и мне в глаза попала земля… Я выронил меч и попытался обеими руками почесать глаза. Сука… Как же больно и неприятно. Спустя минут пять, всё ещё ощущая неприятный зуд, я со злостью смотрел на сира Яна, который потягивал вино во дворе. — Будешь? — спросил он у меня. — Это глинтвейн, любимый напиток Королей Нортсов, — он протянул мне наполненный вином бокал. И я выпил его… Тепло разлилось по моему телу.

— Это была бесчестная уловка, — со злостью произнёс я.

— Ты умён, мальчик, — беспечно произнёс сир Ян, отпив глинтвейн, я уселся с ним рядом на лавку. — Но порой наивнее ребёнка. Где ты видел честные уловки? Честных уловок не бывает вообще, видит Бог. Все уловки априори бесчестные, но от этого нам их что, не использовать? Тогда каковы твои, конкретно, шансы выжить, а, Люцион? Или ты думаешь — твои хитрые действия со скользящим блоком, и попытки наступить на ногу во время боя — можно назвать честными? Позволь скажу тебе кое-что — дуэли дуэлями, но основной смысл любого оружия — использование его на войне. А войны никогда не бывают честными, уж поверь мне. Так что, пойми одно, Люцион. Пока ты в сражении — используй всё, что у тебя есть, любую возможность, чтобы нанести смертельный удар. Мне казалось, что пещера гольцев тебя этому научила. Слабаки проигрывают и жалуются на судьбу… И то если выживают. Сильные — выигрывают и после пишут баллады о своих подвигах. Когда это поймёшь и примешь всем своим естеством… Только тогда ты станешь одним из лучших воинов континента. А до тех пор — ты просто ходячий труп, который рано, или поздно — станет не ходячим трупом. Честь — запрячь куда подальше, оруженосец.

— Я вас понял, сир Ян, — действительно важный урок, о котором я стал немного забывать. Что важно для меня в схватке? Неужто удовольствие от битвы? Не скрою — адреналин мне нравился, точнее те ощущения, что он дарил в бою. Или честь? Нет… Важна победа. И если в некоторых ситуациях ещё можно подумать о последствиях победы любой ценой, то я уверен, что в абсолютном большинстве ситуаций — победа должна быть именно любой ценой.

— Хорошо бы, — произнёс сир Ян. — Ты записался в настоящий бой, пусть мечи у вас будут тренировочные, как и комплект брони, но я всё равно хочу, чтобы ты не сдерживался. Покажи этим имперцам всю силу… И кто знает, — он ухмыльнулся, — может Принцесса Дарла обратит на тебя куда большее внимание.

Я поперхнулся глинтвейном. А когда откашлялся, не без помощи наставника, который неплохо так приложил меня по спине, ответил:

— Это не очень хорошая шутка, наставник. Вы ведь понимаете — какие монстры политики вьются вокруг неё. Она — единственная дочь текущего Императора. Да он сам меня искромсает на лоскуты. Кто я, а кто она? На такой шаг может пойти разве что сумасшедший.

— А кто ты? — усмехнулся мужчина. — Такой же аристократ с благородным происхождением и десятками благородных мужей за спиной. Плюс Грандир — одно из богатейших владений на континенте. А твой отец, ставлю всё, что у меня есть, будет только рад и ещё приплатит, чтобы ты не маячил пред его светлыми очами до конца дней своих.

— Единственное кому он способен приплатить — наёмникам, чтоб меня убили, — фыркнул я, скривившись. Воспоминаний о Аллионе Гранде мне хватает. Да… Мой предшественник не понимал корней отношений к себе. Почему Аллион так печётся о Тигионе от «второй мамы», но так холоден с Люционом. Но я-то видел — Аллион невзлюбил, уже получается меня. Многие в семействе Грандов это тоже прекрасно чувствовали. Я говорю в семействе, потому что Грандов, на самом деле, много. И мужчин Грандов в том числе, просто наиважнейшие — это именно те, кто правит Грандхоллом и Грандиром — основная ветвь семьи. А есть ещё множество побочных, произошедших от многочисленных братьев былых Герцогов. Да что там говорить, у моего отца было двое братьев. Один погиб, так и не оставив потомства, а второй, как я слышал, отправился на встречу приключениям. И многие видели, как ко мне относится родной отец. А слова и отношения очень ценятся, особенно главы дома. Поэтому меня многие невзлюбили, как я помню. Хотя опять-таки, оригинальный Люцион был, элементарно, слишком маленьким, чтобы понять как к нему относятся досконально и отвечать соответствующе.

— Нельзя же так о родном отце, — произнёс сир Ян, — впрочем, не мне тебя судить. Только пообещай, что не станешь возвращаться в Фловеррум, пока не получишь достаточно могущества. Как минимум: армию тысяч в двадцать мечей. А лучше — больше. А не то, твоему-то отцу глубоко плевать на то, что ты его старший сын. Хах, — тяжко вздохнул сир Ян, — какой проблемный у меня оруженосец… Но с другой стороны — вставай, Люцион. Мы отдохнули достаточно. Я вобью в тебя все знания, что есть у меня и, может быть, ты выживешь, когда пойдёшь воевать за своё положение со своей же семьёй.

— Мне хотелось, чтобы вы выжили наставник, — усмехнулся я ему в ответ, встав с лавки, перед этим допив свою порцию глинтвейна. — И выкупили свою жизнь у Лотана Тронтура, да вернулись на свою любимую Родину. Я посмотрел бы на то, как вы женились бы на какой-нибудь дочери Рикужского барона, да настрогали детишек.

— Хмф, в другой жизни так и поступлю, — скривилось лицо Яна в усмешке, — а вот в этой — так поступать пока не вижу смысла. Я ведь не аристократ с фамилией, которая древнее некоторых государств и не пресытился идеей «обретать бессмертие через строгание потомков».

— Я слышу укор в ваших словах, сир Ян.

— На то ты и мой оруженосец, Люцион, — он встал в стойку. — Я хочу научить тебя видеть везде последствия своих действий. Иначе ты даже пяти минут в турнире не продержишься. Давай, я помогу тебе это прочувствовать, заставлю тебя видеть и чувствовать на пару шагов вперёд. Где как не в битве этому можно обучиться?

***

— Волнуешься? — спросил у меня сир Ян, когда мы стояли у входа на Турнирное Поле. Стояла солнечная, даже слишком тёплая погода. Перед нами доносился шум трибун, на которых размещались зрители. Все участники турнира должны будут выйти на поле и предстать перед зрителями, поэтому мы стояли среди огромной толпы вооружённых мужчин. Все номинации стояли вперемешку.

— Последний турнир закончился тем, что мне хорошенько вдарили по голове.

— Бывает, — печально улыбнулся сир Ян. — Главное не приобретай привычку, внимательно смотри по сторонам… И даже не смотри, Люцион, чувствуй. Слушай, предугадывай. Мы, в бою, полагаемся не только на зрение. Если ты постигнешь это умение, то тебя ждёт триумф в любом бою. Умение предугадывать и слушать. Оно даётся абсолютному меньшинству. Но то меньшинство — и есть лучшие воины нашего мира.

— А вы умеете? — спросил я у сира Яна. Огромные врата начали открываться, впуская участников внутрь. Вдохнув прохладный воздух — я двинулся вместе с толпой.