Варяжские гнезда - Левицкий Михаил. Страница 37

Когда он сообщил Водану о прискорбном случае, царь воспылал гневом, собрал войско, напал на деревню и сжег ее до тла, перебив всех жителей. Эта расправа произвела впечатление на всю весь. В следующих деревнях асы были встречаемы с почетом и с дарами. Но везде просили их располагаться станом возможно дальше от деревень и давали им провожатых для указания места удобного, близкого к лесу и воде, но по возможности отдаленного от жилища и от священных рощ. К Водану пришли несколько старцев.

– Царь, – сказал старейший из них, – мы каарты, жрецы богов и вместе с тем старейшины народа. Виновны были наши люди пред тобой тем, что не привели к тебе застигнутых в лесу, а сами убили их. Но и твои люди согрешили весьма пред богами нашими. В торжественном жертвоприношении богу Перкалу спокон веков участвуют одни мужчины, и никогда женское око не видело сих таинств. Жены твоего стана нарушили впервые этот святой закон. Поэтому глаза их должны были навеки сомкнуться для света дневного. Так поступаем мы и с нашими женами, нарушающими святыню Перкала. Перкал злобен, силен и страшен во гневе. Нарушать его закон опасно. Перед Юмалом согрешишь, замолишь грех, а Перкала можно умилостивить лишь ценными дарами и потоками крови.

Водан обещал каартам наблюдать, чтобы их верования никогда более не оскорблялись, но потребовал тоже, чтобы с его людьми самовольно не расправлялись, а в случае жалоб обращались к нему и к его военачальникам. Затем он спросил:

– Так ли грозен и могуществен Перкал, как говорят, и кто сильнее, он ли или муромский Керемет?

– Это все он же, – отвечал один из каартов. – Мурома и биармалайны зовут его Кереметом, а мы, квены, карелы, суомалайны, зовем его Перкалом. Он младший брат Юмала, но он злой. Он обещался служить старшему брату при создании мира, но возгордился и хотел все создавать сам, но силы у него на то нет, и он только везде и во всем портил создаваемое великим Юмалом. Есть еще на небе камень священный. Из него кремнем Юмал высек множество искр, и каждая обратилась в светлого ангела, доброго хранителя людей. Сотворив их, Юмал лег отдохнуть. Во время сна его, Перкал так же стал высекать искры из камня. Они превратились в злых духов, вечно возмущающихся против Юмала, сражающихся против ангелов и губящих людей. Видишь, царь, что нельзя людям бороться против Перкала, который даже творения великого Юмала искажает.

«Да! – подумал про себя Водан. – Есть на свете Перкал. Это бред воображения невежественных людей. Какое мудрое учение им ни дай, они своего прибавят, и оно станет неузнаваемо».

Старых каартов он успокоил и отпустил с миром и подарками.

Путь волоком продолжался дальше без новых столкновений. Наконец, пройдя несколько славянских деревень, пришли на берега Ловати, где сняли лодки с колес и спустили их на воду. Стали продавать и выменивать на товары избыток коней и волов, приобретенных у волока на Днепре. Покупателей явилось достаточно в лице купцов, переходящих с Ловати на Днепр. Это были почти исключительно славяне из разных озерных городов. И кони, и волы им были нужны, и цену они за них давали хорошую.

Все были довольны, что кончен утомительный путь волоком, через болота и леса, и через страны поклонников Перкала. О стране озер все говорили, что в ней множество городов, где стекаются купцы со всех стран. Главное, ее реками можно выйти в открытое море, по берегам которого страны обширные и обильные всякими произведениями природы, по большей части совсем не населенные. Завоевание их представлялось нетрудным, а возможность основаться и укрепиться в них являлась крайне заманчивой для искателей приключений, подобных Водану и его спутникам.

Морем можно сколько разных стран увидеть, и которая приглянется – ту покорить и выселить в нее часть своих людей. Не так ли создались когда-то и Эллада, и все малоазиатские державы, и Карфаген, и даже многие города, подчиненные великому Риму? Вера в то, что они идут на основание великого царства, жила во всех участниках похода и воодушевляла вождей. Водан был сам полон надежд, но останавливал увлечение сподвижников своих словами:

ЧАСТЬ 3. ВАРЯЖСКИЕ СОЮЗЫ

БОЛЬШИЕ РЕКИ МЧАТСЯ ЧЕРЕЗ МОРЕ САМИ

Берега Ловати были так же лесисты, как у Днепра. Только горки по берегу были все ниже и ниже, и чаще перемежались с длинными болотистыми равнинами. Селения, обитаемые весью, попадались все реже и реже, зато много стояло вдоль реки деревень славянских, часто очень больших. Избы были вообще больше, чем у кривичей и южно-днепровских племен. Многие были в два яруса, с широким гульбищем, помостом с перилами, идущим вокруг всего дома. Крыши были соломенные, но преобладали дощатые. Спереди, вдоль обреза обоих скатов, шла деревянная полоса, прорезанная насквозь затейливым узором. Верхушка крыши, где скрещивались узорчатые полосы, украшалась смотрящими в разные стороны, так же выпиленными из доски, конскими или петушиными головами. У многих домов вся резьба была пестро выкрашена в яркие цвета.

Народ мало отличался от кривичей. Светло-русые волосы, голубые и серые глаза, высокий рост, крепкое телосложение были те же. Почти одинакова была и их одежда, хотя шапки были по большей части ниже и расширенные не книзу, а кверху. Но в говоре и ухватках было больше прыти, больше движения. По реке, и на парусах и на веслах, часто проходили корабли, чаще славянские, иногда и иноземные. Береговые жители перекликались с корабельщиками, спрашивали их, откуда и куда они путь держат, и предлагали им разные покупки и продажи. Рыболовы нередко подъезжали к проходящим судам и продавали свою рыбу.

Немало встречалось по берегам городков с высоким частоколом, земляным окопом, глубоким рвом с водой, отведенной от реки, и одной или двумя сторожевыми вежами [36]. Из них часто присылали лодку для приветствования проезжавших и для расспроса их относительно их путешествия и будущих намерений. Несмотря на уверения вождей относительно полного нежелания чем-либо вредить обитателям берегов Ловати, очень часто высылалась быстроходная лодка для извещения следующих городков о приближении большей силы иноземцев. Из опросов, делаемых корабельщикам городскими посланцами, часто видно было, что они уже заранее обо всем уведомлены.

Почти в конце речного пути, при впадении в Ловать реки Полисти, стояло множество кораблей с вооруженными людьми. К Водану вышли три престарелых воина. Отвесив наезжему царю низкий поклон и поклонившись всем присутствовавшим на корабле воинам, они заняли указанные им места, став против царя и главных вождей. Старший сделал шаг вперед, оставив позади обоих товарищей.

– Привет тебе, царь могучий, шлет преславный город Русса, посадник Синеок и тысячник Моня, и все люди вольные русские. Много прослышаны мы от людей воинствующих, плавающих и торговых о доблестных делах твоих и о помыслах важных твоих. Плывешь ты издалека и под твоей рукой много разных народов. Есть и люди славянские от самых берегов теплого моря, омывающего греческие страны. Идешь ты в страны полуночные искать для народа своего новых земель. Люди твои воины добрые и купцы честные. Это все нам уже ведомо. Вече нашего города и степенные избранники наши, и мы, почтительные и преданные доброжелатели твои, от города нашего к тебе наряженные, Исток, Гуняр и Велемир, клянемся тебе и говорим: милости просим тебя, дорогого гостя нашего и почестных иноземцев, спутников твоих, в славный город наш Руссу. Но всем кораблям твоим не поместиться в нашей реке Полисти, отбери которые хочешь и с какими хочешь товарами. У нас теперь много гостей, купцов ругинских, волинских, любских и иных от бодрицкой и лютицкой земли стоят. Торговать наши люди рады с хорошими гостями. Другие же корабли твои пусть станут по Ловати до озера. В поле для стана места много будет, если не хочешь их на кораблях оставить. Но обиды нашим жителям просим тебя не чинить и наших и дружеских нам земель не занимать.