Россия: народ и империя, 1552–1917 - Хоскинг Джеффри. Страница 48

«Северное общество» при всей организационной слабости и тактической нерешительности, тем не менее пополняло свой численный состав в последующие годы. При том, что наибольшим влиянием по-прежнему пользовались гвардейские офицеры из аристократических и богатых семей, появились и новички из более низких слоёв служилого дворянства, ключевой фигурой из которых являлся Кондратий Рылеев, сын обедневшего помещика, поэт-романтик, воспевавший гражданские добродетели древнеславянских героев. Вокруг него собрался небольшой кружок молодёжи, вдохновлённой как героическими фигурами древней истории, так и недавними примерами освободительной борьбы в Испании и Греции. У одного из молодых людей настольной книгой было издание писем Брута Цицерону — напоминание о том, что тираны должны быть уничтожены.

Различие между двумя обществами проявилось в двух документах, содержащих концепцию будущей России. В «Южном» его автором стал Пестель, работавший над своей программой несколько лет. Хотя на момент ареста труд не был завершён и содержал элементы как конституции, так и политического трактата, он всё же даёт представление о концепции автора относительно русской нации и её отношения к государству. Пестель назвал работу «Русской правдой», сознательно напоминая о сборнике законов, составленном в XI веке Киевским князем Ярославом Мудрым. Пестель намеревался опубликовать свой труд как гарантию, что будущий переходный режим выполнит свой долг перед народом.

Подобно творцам американской конституции, Пестель считал — правительство существует для того, чтобы содействовать благосостоянию своих граждан. Только при выполнении этого условия правительство вправе требовать от них подчинения. Существующий режим этого не сделал, и «отсюда следуют две главные потребности для России: первая состоит в полном изменении порядка управления, а вторая — в выпуске совершенно нового Кодекса или сборника законов, который сохранит всё полезное и уничтожит всё вредное».

Если Американская и Французская революции создали национальные государства подобными средствами, то следование их примеру в России вовсе не гарантировало отсутствие проблем. Какой нации следует отдать предпочтение в многонациональной империи, во имя какой нации должно быть создано это государство? Пестель не сомневался в ответе: «Великороссы».

Он признавал существование нескольких категорий русских: малороссов, белорусов, украинцев, но относил их к донациональным формам, имеющим свои диалекты племенам, которые с возникновением гражданского национального государства растворятся естественным образом.

Что касается нерусских народов, им придётся подчиниться основной потребности благоденствия, то есть безопасности. Государство должно иметь границы, которые оно способно защитить, и меньшим племенам и народностям в пределах границ ничего не остаётся, как признать приоритет того, что Пестель назвал «благоудобством» над «правом национальности». Таким образом, финны, латыши, грузины, татары и т.д. должны навсегда остаться в Российской империи, но это вовсе не означает сохранения их национального существования под защитой русских.

Этого можно было достичь введением единых законов, отменой этнических имён и названий и повседневным распространением русского языка.

Возможность альтернативных решений Пестель предусмотрел только для поляков и евреев, признавая, что «невероятно тесные узы», скрепляющие еврейский народ, делают невозможной их русификацию. Решение Пестеля представляется крайне жестоким, как бы насильно загоняющим людей в сионизм: два миллиона человек подлежали изгнанию в Османскую империю. «Такое множество людей, ищущих себе страну, без труда преодолеют все препятствия, которые могут выставить на их пути турки; и миновав Европейскую Турцию, они смогут перейти в Азиатскую Турцию, где, захватив достаточную территорию, сумеют основать собственное еврейское государство».

Пестель также допускал, что Польша, исторически суверенное государство, может оказаться «неудобной» для России: в любом случае, было бы неловко предлагать полякам меньше, чем те получили от Александра I. Пестель предлагал даровать Польше независимость, но только при условии управления по «Русской правде» — следствием этого явилась отмена шляхты как столпа польской государственности, признание границ России и вечный мир. Другими словами, Польша попала бы в зависимость от России.

Россия становилась унитарным государством, с едиными законами и единой административной системой. Столица переносилась в Нижний Новгород, или по-новому. Владимир (в честь князя, принявшего христианство на Руси). Выбор весьма показателен: Нижний Новгород ассоциировался с торговлей и развитием ресурсов страны вдоль Волги и далее на восток. Это также был город, из которого началось возрождение России в Смутное время.

Крепостное право отменялось, как и все социальные деления: все граждане пользовались равными правами и имели представительство в законодательном собрании, «народном вече». Гарантировалась частная собственность на средства производства, включая землю, но для того, чтобы каждый имел достаточное количество земли для обеспечения своих прав, Пестель делил землю в каждой волости на две категории: ту, которая подлежит купле-продаже, и общественный земельный фонд, распределяемый властями для обеспечения каждому определённого минимума.

Из всех проектов оппозиционеров XIX века проект Пестеля представляет собой наиболее связное изложение взглядов на альтернативное государственное устройство России. Он ясно демонстрирует, каковы могли бы быть последствия попыток воплощения в жизнь принципа национального государства в его французском варианте. Программа Пестеля отметала все компромиссы и непоследовательности, которые позволяли себе цари, собиравшие империю по кусочкам, и устанавливала в качестве принципа этническое и гражданское единообразие.

Проект Никиты Муравьёва, написанный для «Северного общества», показателен в том отношении, что, провозглашая принцип федерализма, он по существу мало чем отличался от унитарной модели Пестеля. В соответствии с ним Россия делилась на тринадцать государств, «держав», в каждом из которых существовали двухпалатные народные собрания, подчинявшиеся, однако, верховному «народному вече». Сами «державы» никак не отражали этнического состава населения и даже именовались по названиям рек. Несомненное влияние на Муравьёва оказал опыт национально-государственного строительства в США (где, однако, почти все различные этнические группы были иммигрантами), как и доминирующее влияние там личной собственности: его двухпалатный законодательный орган сильно напоминает американский Конгресс. Муравьёв разработал сложную схему имущественных цензов для избрания на общественные должности, исключавшую такую возможность для крестьян и почти всех горожан. Главным требованием при получении гражданства являлось владение русским языком, оно же давало право голоса. Как и «Русская правда», проект Муравьёва предусматривал отмену крепостного права, но без наделения крестьян землёй, что обрекало свободных сельских жителей на наёмный труд или аренду.

Ни одна из программ не была рассчитана на привлечение солдат, вовлечённых, однако, в декабрьское восстание 1825 года. Тем не менее представляет интерес тот факт, что южане, по крайней мере, попытались честно обратиться к солдатам, чьими жизнями рисковали. Сергей Муравьёв-Апостол написал православный катехизис, связывавший политические цели декабристов с верой рядовых людей. Вот несколько примеров: