Кто умирает? - Левин Стивен. Страница 56

Отказ от жажды жизни не означает жажду смерти. И то и другое свидетельствуют о привязанности к телу и основываются на неправильном понимании личности.

До тех пор пока смерть является врагом, жизнь – это борьба. Жизнь остается разделенной на небеса и ад. Ум продолжает свое непрекращающееся движение под влиянием страха и беспокойства, что уже само по себе может стать причиной новой болезни. Некоторое время я провел с женщиной, которая болела меланомой. На каком-то этапе болезни по всему ее телу появились вторичные опухоли, которые вот-вот должны были вытолкнуть ее из тела. Наблюдая рост этих опухолей, она заканчивала дела с детьми, и все вокруг знали, что вскоре она должна умереть. В это время она услышала о диетическом методе Герсона для лечения рака, который в некоторых случаях помогает даже тяжелобольным. В основе этого метода лежит строгий режим питания, требующий, чтобы, в дополнение к обычному трехразовому питанию, больной каждый час принимал большой стакан сока из сырых овощей и два стакана специально приготовленной икры из кабачков с печенью (Osterized liver) раз в день.

Она любила приготовление пищи и отличалась очень своеобразными вкусами. Она сказала: «Мне очень не нравится пить это все. Не могли бы они подмешивать свои лекарства в шоколадный коктейль или что-то в этом роде?» Ей не нравился вкус соков, поэтому ей было трудно поверить, что она сможет долго придерживаться такой диеты. Однажды она сказала: «Знаете, нет ничего плохого в том, чтобы умереть, так же как нет ничего хорошего в том, чтобы жить. Я люблю своих детей, и мне бы хотелось еще некоторое время побыть с ними. Было бы очень приятно увидеть, как они растут, и стариться вместе с ними. Думаю, что я попытаюсь использовать этот метод. Но как мне, которая всегда любила вкусно поесть, переходить на пищу, приготовление которой требует столько времени и энергии, и которая, к тому же, такая невкусная?»

В течение месяцев она работала с Иисусовой молитвой «Господи Иисусе Христе, помилуй мя», которая иногда позволяла ей избавиться от дуализма и почувствовать себя единой с Иисусом, погрузиться в священное сердце, сиявшее у нее в груди. Она научилась настраиваться на милость вселенной, на основополагающую реальность бытия, на саму любовь. Через несколько дней она позвонила мне, чтобы сказать, что не может относиться к этим ежечасно принимаемым стаканам сырого сока иначе, как к евхаристии. Поэтому она начала использовать свое отвращение к ним для исцеления чего-то более глубокого в себе. Это был отказ от привязанностей, удовольствий и страданий, выход за пределы плотских пристрастий в центр сердца. И она сказала: «Знаете, даже если это все не исцеляет моего тела, оно делает чудеса с моим сердцем».

Через неделю она легла в больницу, где этот метод практиковали особенно интенсивно, и в течение следующих двух недель она строго придерживалась этой диеты. Она говорила, что иногда евхаристия наполняла ее великим теплом, но в другое время она раздражалась даже от шума, который доносился из соседней комнаты. Вернувшись домой, она продолжала регулярно принимать эти очистительные соки и сказала, что ее тело чувствует себя лучше. Однако через несколько недель у нее на теле появилась сыпь, и ее отправили в клинику. Ей говорили и раньше, что история ее болезни не давала гарантий выздоровления и что метод Герсона поможет ей. Ее иммунная система в значительной мере уже была разрушена сильными фармакологическими средствами. Когда она рассказала врачу о сыпи на теле, он сказал после паузы: «Боюсь, что сыпь свидетельствует о том, что этот метод вам не поможет».

Получив этот последний смертный приговор, она, к своему удивлению, почувствовала облегчение. «Все это время, повторяя Иисусову молитву и отдаваясь милости вселенной, я думала, – сказала она, – что милость Христа в том, чтобы исцелить мое тело. Но теперь я вижу, что волю Господню предугадать невозможно».

Оказалось, что «милость Христа» не в том, чтобы исцелить ее тело, а в том, чтобы дать ей понимание своего глубинного естества, которое выходит за пределы отождествления с телом. Она умерла легко и с благоговейной любовью. Ее исцеление было не менее чудесным, чем другие исцеления, которые я видел.

В момент смерти от нее исходили только сияющая пустота и любовь. Она не цеплялась за жизнь и не торопила смерть. Она просто растворялась, как туман. Она была похожа на кристалл, тающий на открытом воздухе.

Махараджи был известен своими необычными способностями, в том числе, даром исцеления. Известно много историй о больных людях, которые приходили к нему. В некоторых случаях он давал приходившему палочку, фрукт или просто благословение, и на следующий день тиф, рак, дизентерия или какой-то другой недуг проходил.

Но есть и другие истории о людях, которые приходили к нему и просили о помощи, рассказывая, как их близкие умирают у них на руках. В таких случаях он говорил, покачивая головой: «Как я могу помочь, если доктор не может сделать ничего?» Очевидно, он никогда не вмешивался в то, что было благоприятным для человека. Он, должно быть, видел, что для многих идеальным исцелением является уход из тела.

Однажды сидя во дворе с одним своим последователем, Махараджи неожиданно повернулся к нему и сказал:

– Нет, я не пойду. Скажи ему, что я не пойду.

– Кому сказать? Что вы имеете в виду? – спросил последователь, оглядываясь.

В это время в комнату ворвался слуга одного их знакомых Махараджи.

– Вы должны пойти со мной! – взмолился он. – Мой хозяин умирает. Вы должны ему помочь!

– Нет, я не пойду, – сказал Махараджи. – Я не пойду.

– Вы должны пойти, вы должны пойти со мной! – просил слуга.

– Я не пойду, – сказал Махараджи. – Здесь ничего нельзя поделать.

Но собравшиеся настаивали и уговаривали Махараджи сделать что-то, чтобы помочь умирающему.

– Ладно, – сказал Махараджи и, взяв из корзины банан, протянул его слуге со словами: – Дай ему это, и все будет хорошо.

В Индии верят, что преподнесение фрукта при таких обстоятельствах означает милость гуру. Воспрянув духом, слуга бросился в дом своего хозяина. Жена хозяина растерла банан и ложечкой накормила им умирающего. Окончив есть растертый банан, человек умер.

Действительно, все было хорошо. Исцеление, которое должно было прийти, случилось.