Стихотворения - Левитанский Юрий Давыдович. Страница 9

1976

Юрий Левитанский. Когда-нибудь после меня.

Поэтическая библиотека.

Москва: Изд-во Х.Г.С., ГФ Полиграфресурсы, 1998.

ГОДЫ

Годы двадцатые и тридцатые,

словно кольца пружины сжатые,

словно годичные кольца,

тихо теперь покоятся

где-то во мне,

в глубине.

Строгие годы сороковые,

годы,

воистину

роковые,

сороковые,

мной не забытые,

словно гвозди, в меня забитые,

тихо сегодня живут во мне,

в глубине.

Пятидесятые,

шестидесятые,

словно высоты, недавно взятые,

еще остывшие не вполне,

тихо сегодня живут во мне,

в глубине.

Семидесятые годы идущие,

годы прошедшие,

годы грядущие

больше покуда еще вовне,

но есть уже и во мне.

Дальше — словно в тумане судно,

восьмидесятые —

даль в снегу,

и девяностые —

хоть и смутно,

а все же представить еще могу,

Но годы двухтысячные

и дале —

не различимые мною дали —

произношу,

как названья планет,

где никого пока еще нет

и где со временем кто-то будет,

хотя меня уже там не будет.

Их мой век уже не захватывает —

произношу их едва дыша —

год две тысячи —

сердце падает

и замирает душа.

1976

Юрий Левитанский. Когда-нибудь после меня.

Поэтическая библиотека.

Москва: Изд-во Х.Г.С., ГФ Полиграфресурсы, 1998.

Примечание: Потому что эти произведения взяты из других источников, я не ручаюсь за их достоверность. Выверенные тексты находятся выше.

СКВОЗЬ ГОДЫ

Прохожу по рынку,

словно иду сквозь годы.

— Молодой человек, —

окликают меня

в цветочном ряду, — вот, пожалуйста, —

замечательные хризантемы!

— Мужчина, —

взывает ко мне продавщица фруктов, —

посмотрите, какие персики,

специально дня вас!

— Папаша, —

вопрошает меня

девица,

торгующая овощами, —

не желаете ли капустки

для свеженьких щец?

А паренек по соседству

кричит мне

чуть не в самое ухо:

— Дедуля,

укропчика не забудьте,

петрушечки

не забудьте купить!

И я малодушно,

едва ль не бегом,

возвращаюсь туда,

где продают ненужные мне

хризантемы,

в тайной надежде

снова услышать —

молодой человек,

молодой человек!

Источник: Клуб Холостяков

ИРИНЕ

Зачем послал тебя Господь

и в качестве кого?

Ведь ты не кровь моя, не плоть

и, более того,

ты даже не из этих лет —

ты из другого дня.

Зачем послал тебя Господь

испытывать меня

и сделал так, чтоб я и ты-

как выдох и как вдох —

сошлись у края, у черты,

на стыке двух эпох,

на том незримом рубеже,

как бы вневременном,

когда ты здесь, а я уже

во времени ином,

и сквозь завалы зим и лет,

лежащих впереди,

уже кричу тебе вослед —

постой, не уходи!

сквозь полусон и полубред —

не уходи, постой! —

еще вослед тебе кричу,

но ты меня не слышишь.

Источник: Клуб Холостяков

Остановилось время. Шли часы...

Остановилось время. Шли часы,

а между тем остановилось время,

и было странно слышать в это время,

как где-то еще тикают часы.

Они еще стучали, как вчера,

меж тем как время впрямь остановилось,

и временами страшно становилось

от мерного тиктаканья часов.

Еще скрипели где-то шестерни,

тяжелые постукивали стрелки,

как эхо арьергардной перестрелки

поспешно отступающих частей.

Еще какой-то колокол гудел,

но был уже едва ль не святотатством

в тумане над Вестминстерским аббатством

меланхолично плывший перезвон.

Стучали падуанские часы,

и педантично Страсбургcкие

били, и четко нас на четверти дробили

Милана мелодичные часы.

Но в хоре этих звучных голосов

был как-то по-особенному страшен

не этот звон, плывущий с древних башен

по черепицам кровель городских —

но старые настенные часы,

в которых вдруг оконце открывалось,

и из него так ясно раздавалось

лесное позабытое ку-ку.

Певунья механическая та

зрачками изумленными вращала

и, смыслу вопреки, не прекращала

смешного волхвованья своего.

Она вела свой счет моим годам,

и путала,

и начинала снова,

и этот звук пророчества лесного

всю душу мне на части разрывал.

И я спросил у Фауста:

— Зачем,

на целый мир воскликнув громогласно:

«Остановись, мгновенье, ты прекрасно!»,

забыли вы часы остановить?

И я спросил у Фауста:

— К чему,

легко остановив движенье суток,

как некий сумасбродный предрассудок,

вы этот звук оставили часам?

И Фауст мне ответил:

— О mein Herr,

живущие во времени стоящем

не смеют знать о миге предстоящем

и этих звуков слышать не должны.

К тому же все влюбленные, mein Freund,

каким-то высшим зреньем обладая,

умеют жить, часов не наблюдая.

А вы, mein Herz, видать, не влюблены?!

И что-то в этот миг произошло.

Тот старый плут, он знал, куда он метил.

И год прошел —

а я и не заметил.

И пробил час

— а я не услыхал.