Опасные удовольствия - Левитина Наталия Станиславовна. Страница 7
– Здравствуйте, это из шейпинг-клуба «Гармония», – вежливо сказали ему, – пожалуйста, пригласите Алену.
– Ее сейчас нет, – не менее вежливо отозвался Андрей.
– Вы родственник Алены?
– С сегодняшнего дня я ее самый близкий человек, – честно ответил сыщик.
– Тогда вы, наверное, в курсе, почему Алена не приходит в клуб? Она записалась, истратила деньги и пропустила уже три занятия. Это не рационально.
– Действительно, – согласился Андрей. – Когда она записалась, девушка?
– Двадцать четвертого сентября. А сегодня уже второе октября. Передайте, пожалуйста, что мы с нетерпением ждем Алену в нашем клубе.
– Обязательно передам, как только увижу ее. «Вопрос – когда?» – усмехнулся Андрей, положив трубку.
Но телефон зазвонил вновь. Теперь это оказался Валера.
– Старик, чудовищные новости!
– Да?
– Во-первых, точно, на пистолете отпечатки нашей прекрасной незнакомки Дмитриевой. Откуда она выкопала этот бесхозный пистолет, мы конечно же узнать не в состоянии. И еще на нем, естественно, отпечатки самого Батурского. Но это не самое главное… Понимаешь?
– Не тяни.
– Самое главное, что на этом же пистолете висит еще один безмерно привлекательный и не совсем остывший труп. Некая Вероника Соболева, 1972 года рождения, сотрудница агентства «Деловой вояж». Она была застрелена вчера в своей квартире из этого же пистолета. В промежутке с 9 до 11 часов утра. Красотка! Спасибо морозильной камере. Приезжай, полюбуешься.
– Хорошо. Только заеду на несколько минут в одно место.
***
Удостоверение Андрея и вопрос «Где ваша сестра?» повергли молодую симпатичную женщину Ирину, увешанную гирляндой из трех младенцев, двух попугаев, овчарки и полосатого котенка, в состояние тихой паники. Самый крошечный ребенок (от силы трех месяцев) тут же заподозрил неладное и крайне настойчиво принялся орать.
Едва Андрей устроился на предложенном обеспокоенной хозяйкой стуле, на него начали всползать с одной стороны котенок, с другой – двухлетняя кудрявая девочка. Попугаи летали по комнате и тарахтели, словно подбитые «мессершмитты». Овчарка дружелюбно лаяла. Из ванной неслись звуки включенной стиральной машины, на кухне шипело раскаленное масло, за стеной вопил телевизор.
– У вас тут оживленно, – наблюдательно заметил детектив. – Куда же вы все-таки дели свою сестру?
К этому моменту Андрей располагал целым ворохом фактов из обычной, ничем не примечательной биографии Алены Дмитриевой, но ни один из них не объяснял, каким образом порядочная во всех отношениях Алена, простая, замкнутая девушка, по образованию – преподаватель русского языка и литературы, последние полтора года – кассир банка «Гарант», могла решиться на двойное убийство. И зачем ей это было нужно?
Взволнованная Ирина быстро сунула в руки Андрею упругий сверток и со словами «Я сейчас, мне надо выключить!» исчезла на кухне. Сыщик с безграничным ужасом уставился на ребенка. Сильные и обычно умелые руки Андрея вмиг перестали сгибаться в локтях и кистевых суставах. Младенец уже не кричал. Он с интересом наблюдал за детективом, временно исполняющим роль мамаши, настороженными мутно-голубыми глазками. Под тонкой пеленкой что-то шевельнулось, и Андрей с тихим отчаянием подумал, что, должно быть, он придавил крошке какой-нибудь жизненно важный орган. К облегчению сыщика, с кухни возвратилась преступная мать, бросившая дитя в ненадежных, хотя и огромных лапах незнакомого человека.
– Но я совсем ничего не понимаю! – воскликнула она. – Алена в командировке! Уехала второго сентября! Неужели с ней могло случиться что-то плохое?!
– Ваша сестра разыскивается по подозрению в убийстве Глеба Батурского и Вероники Соболевой, если эти имена вам о чем-то говорят, – деликатно успокоил женщину Андрей.
Ирина в бесконечном изумлении стиснула на груди малыша, который принялся восторженно пыхтеть. Изумрудно-малиновый попугай с натугой преодолел расстояние до Андрея и попытался десантироваться на его голову.
– Значит, со второго сентября вы ее не видели?
– Нет же, нет! Она уехала в командировку.
– Скажите, Ирина, какие могут быть командировки у человека, работающего кассиром в банке?
– А она разве работает кассиром? Ах да… Я совсем забыла. Ведь она ушла из школы, там не платили зарплату.
– Полтора года назад, – вставил Андрей, уже более осведомленный о делах Алены Дмитриевой, чем ее сестра.
– Да, – уныло ответила Ирина. – Я такая замотанная, ничего не помню… И мы редко видимся с Аленкой… О, какое горе! Как же такое могло случиться? Алена, она такая спокойная, рассудительная! У меня пропадет молоко от переживаний, чем я буду кормить малыша!
– Молочной смесью, не расстраивайтесь так, – подбодрил сыщик, демонстрируя поразительную подкованность в вопросах вскармливания грудничков.
– Так это денег стоит! Бедная Аленка! Где она сейчас…
Дальнейший разговор в условиях, максимально приближенных к фронтовым, не принес Андрею Пряжникову удовлетворения. Алена Дмитриева, несомненно, мало посвящала сестру в подробности личной жизни, не надеясь вклиниться со своими проблемами в плотную сетку ее домашних забот.
В заключение невнятного и сумбурного диалога разочарованный, ошалевший от гама детектив показал несчастной Ирине страничку из Алениного дневника.
– Да, это ее почерк! – воскликнула женщина.
«Слава Богу, хоть что-то она знает», – подумал Андрей.
– Что же мне теперь делать? – со слезами в голосе спросила Ирина. – Где искать Алену?
Андрей уже стоял на пороге.
– Нигде не искать. Сами найдем.
Последняя фраза прозвучала, однако, не очень убедительно.
***
Младенца удалось нейтрализовать только к двум часам ночи. Дитя пыхтело, возилось, стонало, вякало, вертелось, теряло соску, чихало, вскрикивало, кряхтело, скрипело – в общем, мешало жить. Когда малыш наконец-то уснул, измученная Ирина рухнула в кровать и уткнулась в подушку. Надо было использовать редкую возможность, предоставленную детьми, и поспать часа три, но мысли о сестре не давали уснуть.
Алена кого-то убила? Какая нелепость. Пряжников, возникший на пороге дома, вогнал последний гвоздь в Иру, распятую на кресте бесконечных домашних забот и неразрешимых проблем.
Старший ребенок упорно не желал учиться. Машу третий день преследовал понос. Карапуз страдал от диатеза. Котенок подцепил глисты. Овчарка подралась во дворе. Муж работал в две смены, но не получал зарплату. Нехватка денег, необходимость экономить, выкраивать, высчитывать изматывали больше, чем ночной детский крик. Почему еще должно было случиться какое-то несчастье с Аленой, единственным родным Ирине человеком, кроме детей и мужа?
«Это ошибка, ошибка, – повторяла про себя Ирина. Как могла Алена кого-то убить! А вдруг могла?» Ира села на кровати. Откуда ей знать, могла или нет, если ни на один вопрос Пряжникова она не нашла внятного ответа. Она даже не помнит, как называется банк, в котором работает сестра, она не знает, есть ли у Алены парень, она не сможет назвать имя ни одной из ее подруг. Если разобраться, она ничего не знает о своей сестре, хотя между ними всегда были очень теплые отношения.
«Какая же я черствая! – терзалась Ира. – Алена – ребенок. Такая непрактичная, стеснительная, несовременная. Ее любой обведет вокруг пальца. В какую жуткую историю ее втравили? Если даже с ней что-то и произошло, она ни в чем не виновата. Как мало я думала о ней. О моей сестричке-глупышке. Боже, скоро я проснусь, и все пойдет своим чередом: мокрые пеленки, рваные колготки, подгоревшая картошка. И Алена вернется из командировки, в которую ее отправили, ведь сказала же она мне в начале месяца, что уезжает в командировку и все будет хорошо. А этот парень с его ужасным известием мне приснился. Его не было. Не было…»
Требовательный вопль младенца вырвал Ирину из мягких лап надвигающегося сна. Она ринулась к кроватке, надеясь заткнуть ребенка соской прежде, чем он разбудит весь дом. Малыш не желал брать соску, он, различив при свете ночника материнское лицо, жаждал общения, радостно хрюкал и повизгивал.