Танго Один - Лезер (Лизер) Стивен. Страница 24

Клэр заерзал на стуле. Казалось, грудь словно сжали железным обручем, каждый вдох давался с огромным трудом.

— Что такое, Марти? Плохо с сердцем? Тогда тебе придется остаться, у немцев отличная система здравоохранения.

— Кто меня вербует? — спросил Клэр, схватившись за грудь.

— А ты как думаешь?

Клэр нахмурился. Лицо побледнело. Он провел рукой по лбу, рука оказалась влажной.

— Кстати, ты был слишком оптимистичен, когда заявлял, что получаешь в тысячу раз больше моего годового жалованья. В лучшем случае у тебя пять миллионов фунтов стерлингов, и Комитет по имуществу преступников знает, где находится большинство из них.

Мысли Клэра спутались. Единственный человек, кому известно о шпарбух-счетах, — его жена Мэри, которой он доверил бы свою жизнь. Осознание этого поразило Клэра, словно удар в солнечное сплетение.

— Мэри?

Мужчина ухмыльнулся:

— Ну наконец-таки сообразил! Она была не слишком довольна обстоятельствами твоего ареста — две славянские девушки...

Клэр закрыл глаза и выругался. Мужчина с фотоаппаратом.

— Ублюдок! — прошептал он.

— Женщины плюс тот факт, что комитет собирается урезать ее долю на дом и ирландские счета, подлили масла в огонь, Марти.

Клэр открыл глаза.

— Чего вы хотите, мать вашу?

— Поболтать, Марти.

— О чем?

— О Дене Доноване.

Донован провел ночь в отеле «Хилтон» в Кенсингтоне. Вошел он туда в рубашке-поло и слаксах, а утром вышел в мешковатых джинсах, футболке с надписью «Я люблю Ямайку», которую приобрел в магазине подарков, и шерстяной растаманской шапке. Возможно, администратор и подумала, что такой наряд неуместен в отеле для деловых людей, однако она была достаточно профессиональна, чтобы спрятать свое мнение за ослепительной улыбкой.

Донован знал, что хотя выглядит нелепо, зато так же, как и большинство британцев, вернувшихся после двух недель солнца, песка и секса на Ямайке. Худшее, что могло произойти, — задержание на таможне в Стенстэде. Правда, они бы задержали наркомана, а не международного наркобарона.

Он оплатил счет американскими долларами, дал швейцару десятку за то, что тот открыл дверь такси и поставил сумку с чемоданом в багажник. До международного аэропорта Нормана Мейли было тридцать минут езды. Донован не знал, кто такой Норман Мейли, в честь которого ямайцы назвали свой аэропорт. Да и какая разница. Главное — это удобное место для возвращения в Соединенное Королевство.

Он нацепил черные очки, пристроился к очереди длиной в сто ярдов для прохождения паспортного контроля и стал наблюдать за пассажирами: супружеские пары, проводившие медовый месяц на Ямайке и только теперь задумавшиеся о совместной жизни в мрачной дождливой Англии; отдыхающие средних лет с загорелыми шеями, с нетерпением возвращающиеся к старой доброй жареной рыбе с картошкой; искатели приключений со сбитыми ногтями, размышляющие над тем, насколько удачна мысль спрятать несколько унций ямайского золота в полинявшие рюкзаки. Здесь также была куча растаманских шапок, несколько человек с дредами, множество футболок с эмблемой наркотиков, так что Донован легко затерялся среди них.

Передвижение в начало очереди заняло почти час. Он предъявил паспорт и криво усмехнулся ямайской девушке.

— Если желаете, я останусь подольше, — сказал он.

— Милый, ты можешь погулять со мной в любое время, — рассмеялась девушка, — но тебе придется расстаться с шапкой.

— Я люблю свою шапку.

— Тогда, милый, все кончено. Прости.

Она вернула ему паспорт и билет. Агенту Донована пришлось потрудиться, чтобы достать билет на чартерный рейс. С плановым рейсом было бы проще, но хлопотнее по прибытии в Хитроу. Отдыхающие, возвращающиеся в Стенстэд, не привлекали внимания. Агент должен был забронировать обратный билет в Соединенное Королевство и потом в Кенсингтон. Их доставили с утра, когда Донован еще завтракал. Неиспользованные билеты Стенстэд — Ямайка уже выбросили. Из-за такой изобретательности агент и запросил высокую цену. Донован заплатил за место в эконом-классе до Стенстэда больше, чем стоил бы билет первого класса на «Бритиш эруэйз».

Девушка вернула ему таможенную декларацию с паспортом.

— Я бы пожелала вам приятного полета, но вы уже прилетели, — рассмеялась она.

Донован купил карточку для международных звонков и набрал номер в Испании. Снова сработал автоответчик. Донован оставил еще одно сообщение. Испанца трудно было застать дома — такой популярностью пользовались его услуги.

Вики Донован закрыла лицо руками и покачала головой:

— Я не могу, Стюарт. Не могу.

Шарки придвинулся к ней и начал массировать шею.

— У нас нет другого выхода, Вики. Ты знаешь, на что он способен.

— Но ведь бегство не решит всего? Он станет преследовать нас.

Сзади раздался сигнал автомобиля, и Вики вздрогнула.

— Расслабься, — проговорил Шарки. — Он далеко отсюда.

— Он вернется. Если не сам, то пришлет кого-нибудь. — Вики посмотрела на Шарки, и ее нижняя губа задрожала. — Может, мне следовало поговорить с ним? Попытаться объяснить.

— Вики, когда-нибудь он все равно узнал бы об этом, — возразил Шарки. — Мы бы не смогли долго встречаться за его спиной.

— Помнишь, мы хотели подождать, пока Робби подрастет? — Слезы покатились из ее глаз. — Я не могу поехать без него.

— Это временно.

— Ден не позволит нам забрать мальчика, Стюарт. Ты же знаешь, как сильно он его любит.

Шарки покачал головой:

— Он оставил его, разве не так? Он оставил вас обоих.

— У него не было выбора.

— У всех нас есть выбор.

Шарки взял в свою руку ее пальцы и вначале покрутил обручальное кольцо, потом свадебное. Свадебное кольцо было простое, а обручальное — с бриллиантами и сапфирами. По цене оно равнялось шести свадебным. Шарки знал его настоящую стоимость, потому что был вместе с Донованом, когда тот с чемоданом, полным денег, покупал его в «Маплин и Вэбб». Вики визжала от восторга, когда Ден подарил ей это кольцо, встав на колени во французском ресторане на Слоун-сквер. Теперь Шарки ненавидел это кольцо, ненавидел как напоминание о том, что Вики — женщина Донована.

— Когда-нибудь он успокоится, — уверенно сказал он, прекрасно осознавая, что скорее похолодает в аду, чем Ден Донован забудет обиду. — Я пошлю к нему адвоката. Мы придем к соглашению, не волнуйся. Развод. Опека Робби. Все будет хорошо, обещаю.

Шарки убрал нежные светлые волосы Вики со лба и поцеловал ее. Она была без макияжа, с красными от слез глазами, но все равно красивая, как модель. Высокие скулы, миндалевидные глаза, такие голубые, что знакомые часто гадали, не носит ли она цветные линзы. Благодаря безупречной коже Вики выглядела моложе лет на пять. В следующем году ей исполнится тридцать. Этот факт она всегда подчеркивала. Будет ли Шарки любить ее, когда ей стукнет тридцать? — продолжала Вики спрашивать себя. Будет ли он все так же находить ее привлекательной?

— Мы не должны были брать деньги, Стюарт. Это ошибка.

— Нам нужны наличные. Если собираемся скрываться, понадобится немало денег.

— Но ты ведь вернешь их ему?

— Когда выкручусь, конечно. — Он улыбнулся и поправился: — Мы, Вики. Мы вместе, Вики, ты и я. Я не смогу вернуть деньги без тебя. Ты единственная, кто знал, где они лежали. И куда их положить.

Шарки прижал ее к себе и поцеловал. Вики раскрыла губы ему навстречу и нежно ответила на поцелуй. Он целовал все настойчивее, она попыталась оттолкнуть его, но Шарки придерживал Вики за шею и продолжал целовать, пока она не перестала сопротивляться и не ответила на его натиск. Только тогда Шарки отпустил ее.

— Господи, я хочу тебя, — прошептал Шарки, поглаживая бедро Вики. — У нас есть время. Нам не нужно проходить контроль за три часа до посадки.

— Стюарт... — начала Вики, но он слышал в ее голосе неуверенность и знал, что победил.

Шарки обнял ее и поцеловал, и на сей раз она не пыталась оттолкнуть его.