"Та самая Аннушка", третий том, часть первая: "Гонка за временем" (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич. Страница 21

— И где это? — спросила Аннушка. — Никогда о таком не слышала.

— Да нигде уже, — махнула рукой Даша. — Мамка там нашла, что искала, потом меня бросила и умотала к Мелехриму типа совещаться. Я прям недели две не знала куда себя деть. А потом она вернулась, и мы там всё расхреначили к чертям.

— Расхреначили? — спросил я. — Целый срез?

— Ой, тоже мне проблема. Местные порталами развлекались, куда-то не туда сунулись, ну и, чтобы ручки им шаловливые укоротить, мы взорвали маяк Ушедших, от которого всё хозяйство питалось.

— Взорвали? — удивилась Аннушка. — Это же невозможно. Они неуничтожимы.

— А вот поди ж ты. Правда, заслуга не моя, это всё мамка. Я охрану только стазиснула. А она кристаллы синие вытащила, вставила вместо них алые и врубила маяк на передачу. После чего двери все закрыла и заблокировала. Красиво было — жуть! Мы издали полюбовались: алый луч в небо, оно наливается багровым, как будто кровью плеснули, потом земля начинает дрожать, потом трястись, а потом ка-а-ак шарахнет! Дало так, что весь мир содрогнулся, пришлось свалить, пока ударная волна до нас не дошла. В общем, думаю, нет больше того среза, обычный постколлапсник пустой. Всё-таки мамка моя хоть и сволочь, но скучно с ней никогда не было. Умеет красиво зажечь. Да ты и сама знаешь, она же твой срез когда-то заколлапсила.

— Да, — ответила Аннушка очень сухим тоном, — знаю. И много коллапсов ты вызвала?

— Да, — равнодушно ответила Даша. — Не знаю точно, я начала раньше, чем научилась считать. Мамка меня натаскивала, сколько себя помню, и годам к десяти мне это стало как жопу почесать. Если я быстро справлялась, то получала конфетку.

— Конфетку?

— Или пироженку. Или возможность поспать на мягком в тепле. Или посмотреть мультфильм.

— И как быстро ты можешь создать коллапс?

— Что ты привязалась? — нахмурилась Даша. — От среза зависит. Чем больше сенсуса, тем легче. Неделю, месяц, день — как повезёт. Иногда ситуация настолько на грани, что мне достаточно выйти из Изнанки, сказать: «Ну, понеслась!» — и оно несётся.

— И тебе не было… ну, не знаю… не по себе? — спросила Сашка. — Ведь в коллапсе гибнут люди.

— Нет, — спокойно отмахнулась Даша, — ничуть. Мне мамка всё объяснила. Они просто планктон. Мелкая никчёмная хрень, которая собирает в себя питательные вещества из воды, чтобы однажды их всосал в себя синий кит.

— А кит — это ты? — поинтересовался я.

— Нет, я китобой. Иногда, нечасто, мамка разрешала мне убить фокус. Ради этих моментов я и жила, за них прощала мамке всё. Коллапс — это само по себе вкусно, но сожрать сенсус из полусозревшего фокуса… Даже не с чем сравнить.

— Ты сенсус-зависимая, как Калеб, — неожиданно сказала Аннушка. — Я права?

— Да, меня мамка им чуть ли не вместо сиськи вскармливала. То есть, на самом деле, я не знаю, кормила ли она меня грудью, но сенсус давала с детства. Если ей что-то не нравилось, сажала на голодный паёк, и это было хуже ремня. Если у меня начнётся ломка, вы сами увидите.

— Да вы не ссыте, у меня есть, — Даша порылась в сумочке и достала красновато-бурый шарик размером с теннисный мяч. — Я покупаю у Мафсалы.

— А почему он красный? — заинтересовалась Аннушка. — Никогда не видела такого. Цвет что-то значит?

— Ага, — кивнула девушка, — они очень разные. Реально помогает, хотя дико дорогой. Стараюсь не перебирать.

— Не знаешь, почему разные?

— Я спрашивала, Мафсала сказал, что для этого сенсус собирают в разные моменты. Грубо говоря, когда люди умирают на войне, выделяется один сенсус, когда от эпидемии — другой, от голода и холода — третий… Есть компания, которая специализируется на составлении изысканных букетов, сочетая разные цвета в композиции удивительной красоты и вкуса. Это как с вином, на каждый сорт есть свои ценители.

— Но это же дорого, разве нет?

— Один из самых дорогих товаров в Мультиверсуме, — вздохнула Даша. — Не спрашивайте, чем я плачу, ладно?

— Как скажешь, — пожала плечами Аннушка. — Но я догадываюсь.

— Вот и держи свои догадки при себе. И вообще, мы собирались истории рассказывать или меня допрашивать? Кто там следующий?

— Да хоть бы и я, — сказала Аннушка. — Я курьер, изрядно помоталась, видела много странных мест… Чёрт, нестранных я, наверное, видела меньше. Расскажу вам про одно местечко. Раньше его хорошо знали караванщики, но теперь вспомнят разве что такие ветераны, как Донка, а их почти не осталось. В общем, это мост. Огромное сооружение длиной в полтора десятка километров, которое никуда не ведёт.

— Это как? — удивился я.

— Когда-то он пересекал большой пролив между материками, соединяя две части огромного мегаполиса. Под ним проходили суда океанского класса, поэтому полотно подняли очень высоко, сотня метров над уровнем моря. Когда начался коллапс, обе части города решили, что на другой стороне безопаснее, прыгнули в машины и рванули навстречу друг другу. Мост встал в мёртвой пробке, и, когда внизу разлился ядовитый туман, он оказался единственным сооружением, которое над ним возвышалось. Город с обеих сторон затопило полностью, там все погибли, а застрявшие в пробке выжили, над проливом уровень был ниже. Спуститься с моста уцелевшие не могли, некуда, остались жить там. Первое время питались тем, что захватили с собой при бегстве, потом некоторые погибли в борьбе за остаток ресурсов. Говорят, были случаи людоедства… Но как-то приспособились. Из машин сделали жилища и инструменты, научились ловить рыбу в проливе, ставить ловушки на птиц в вантах моста, собирать дождевую воду и росу. А потом оказалось, что по мосту проходит удобная караванная дорога. Они сначала просили подаяние и предлагали немудрёные услуги, типа мытья машин и проституции за еду, а потом осмелели, поставили шлагбаум и стали брать оплату за проезд. Немного, любыми товарами, едой и водой. Топология была в их пользу — объезжать оказалось далеко и неудобно, оплата не напрягала, людей жалели, так что платили и даже делились излишками просто так. Караванщики тогда были не то, что сейчас, зарабатывали гораздо больше, могли себе позволить. Помогать на Дороге считалось за правило, а не исключение, а мост был как бы частью Дороги. Постепенно там образовалось даже что-то вроде рынка, потому что место бойкое.

Местные приспособились нырять в свой туман, который со временем перестал убивать мгновенно, добывая в погибшем городе всякие штуки на продажу. Ныряльщиков выбирали жребием, сажали в закрытую машину и скатывали на тросе с моста, там они выскакивали, хватали и ближайшем магазине что ближе к выходу, прыгали обратно, их тащили всем мостом наверх. Всё это время они старались не дышать, но через кожу яд тоже действовал, так что жили они недолго, и община их очень уважала. У них даже «Памятник ныряльщику» стоял, из кузовного железа сделанный. Не скажу, что красивый, но оригинальный как минимум. А уж какой вид был с моста лунной ночью! Иногда люди приезжали туда просто посидеть на обзорной площадке, встретить рассвет, но изюминкой стала популярность моста у суицидников. Прыгнуть вниз, где сквозь слой красивого, но ядовитого тумана просвечивала синяя вода пролива, стало модной темой для тех, кто хотел закончить жизнь досрочно, но красиво. Быстро нашлись те, кто сделал из этого комплексную услугу — суицид-вояж. На комфортабельном микроавтобусе с кондиционером и баром, под заказанную музыку доставляли клиента к указанному часу: кто-то хотел убиться на рассвете, кто-то на закате, кто-то в полночь при полной луне…

Можно было захватить друзей, чтобы они тебя поддержали до и оплакали после, или нанять плакальщиков, если друзей нет и хочешь убиться от одиночества. Видеосъёмка оплачивается отдельно. Романтично, красиво, стильно и модно. Некоторые раз по пять приезжали.