"Та самая Аннушка", третий том, часть первая: "Гонка за временем" (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич. Страница 25

— Всегда один день, и ты это знаешь? — уточнила Аннушка.

Рассказ Сашки, к моему удивлению, вызывает у неё живой интерес.

— Да, потому что это самый счастливый день. Для той меня, что во сне.

— А ты во сне не ты? — спросила Даша.

— Не знаю точно. Наверное, всё-таки я, но другая. И там у меня другие родители. Папа и мама. Они совсем молодые и очень-очень красивые, или я такими их вижу. Мы собираемся в большое путешествие, и во сне меня это очень радует. Я беспредельно счастлива, ведь папа вернулся из своих бесконечных командировок, и мы целый месяц будем вместе! Во сне это как бы набор ощущений. Вот папа, он чудесный, я его обожаю, его долго не было, я по нему ужасно соскучилась. Вот мама, она наконец-то с папой и очень счастлива. Они всё время рядом, часто касаются друг друга, обнимаются, улыбаются и просто светятся от радости. Мама, напевая, собирает вещи, я выбираю любимые книги, которые возьму с собой. В круглых окнах сияет солнце, плывут облака, мир прекрасен. Я вижу, как над горами разворачивается серебристый дирижабль, и кричу:

— Мама, папа! Волантер, смотрите, волантер!

Не знаю, почему я назвала его так, но во сне мне очевидно, что это именно волантер.

— Мы же на нём полетим, да?

— Нет, милая, — отвечает папа, смеясь, — это другой. Видишь, он небольшой, двухмоторный, с маленькой гондолой? Это авизо, или разведчик, или вип-яхта.

— Ты на таком работаешь?

— На другом, наш побольше, он возит грузы и энергию. А полетим мы на большом круизном, это вообще восьмимоторная громадина, там четыре пассажирских палубы и почти сто кают! Есть обзорная галерея, ресторан и даже бассейн. Тебе понравится, вот увидишь.

— Конечно, понравится! Настоящий круиз! Я об этом год мечтала!

Мама заканчивает собирать вещи, их не очень много, два прямоугольных контейнера побольше и один маленький, мой. Там в основном книги и немного одежды, я собирала его сама. Папа загружает их в окно доставки, оно в коридоре нашей квартиры.

— Всё, — улыбается он, — пути назад нет, теперь мы встретимся с ними уже в каюте.

До причальной башни мы идём пешком, пересекая жилую группу по подвесным коридорам между высотками. Это долгая прогулка, можно было бы долететь авиеткой, но папа говорит, что нам стоит нагулять аппетит для праздничного банкета, который ждёт нас на волантере.

— Это традиция, — рассказывает он. — Когда волантер отшвартуется, наберёт высоту и встанет на курс, всех пассажиров приглашают в нижний ресторан отмечать начало круиза. Там полностью прозрачные стены и даже пол местами. Оттуда самый лучший вид на полном ходу, когда нельзя выйти на обзорные палубы. К пассажирам выходит капитан в парадной форме, представляется, произносит торжественную речь, выпивает бокал игристого вина, и с этого момента круиз считается официально начавшимся. На этом банкете все знакомятся, стюарды выясняют предпочтения в еде и развлечениях, составляются компании на настольные игры и групповые чтения, записываются на концерты и спектакли.

— А ещё дети, кроме меня, там будут? — спрашиваю я.

— Конечно, милая, это семейный круиз, там будет много детей. Ты обязательно найдёшь, с кем поиграть и почитать вместе, — говорит мне мама. — Зря потащила столько книг, на круизных волантерах отличные библиотеки.

— Я взяла только самые любимые!

— Конечно-конечно, — смеётся папа. — Имеешь полное право. Кто мы без наших книг? Жду не дождусь, когда ты прочитаешь мне свою!

Я переполняюсь счастьем — я мечтала о том, как буду читать папе, ведь мы почти не виделись в этом году. Он постоянно был в дальних рейсах, иногда появляясь дома на ночь или две, и эти ночи принадлежали маме, а не мне. Я, как мы все, пишу свою книгу, куда выплёскиваю то, что меня беспокоит: как я скучаю по папе, как беспокоюсь за него, ведь дальние рейсы не всегда безопасны, как мне жалко ждущую его маму. Пишу о том, как начинаю понимать взросление и почему немного пугает переход в новый возраст. Все мы, каждый из нас, пишет, и, когда мы читаем друг другу, наши книги срастаются в единый фрактал — семейный, общинный, городской и так далее. Совместные круизы, такие как этот, дают возможность новых сюжетных пересечений, ведь там встречаются, общаются, и, конечно, читают люди из разных линий и триб. «Мы сплетаем наш мир из историй, как плетут свои сети пауки, — говорила мне мама, — поэтому это наш мир, и больше ничей. Каждый оставляет в нём своё плетение, которое навсегда останется частью реальности».

Мне нравится идти с родителями по воздушным переходам. Когда папа в рейсе, а мама занята, я люблю выбираться сюда. Сажусь в удобное кресло обзорной ячейки с книгой, чтобы любоваться на горы и облака, высматривать в небе волантеры, гадать, не летит ли на одном из них папа.

Вскоре мы доходим до причальной башни и видим наш волантер.

— Смотри, — говорит мне папа, — это «Ревант», один из самых больших мультикруизеров.

Мы специально задержались у прозрачной стены перехода, чтобы посмотреть на него снаружи. Заключённое в ажурную вязь несущих балок гигантское веретено фрактального поплавка белое, значит, главный привод не включён, волантер ещё полностью принадлежит нашей метрике. Папа объяснял, что, когда энергию подадут в резонаторы, поверхность начнёт отливать серебром, размываясь между ветвями Фрактала, а потом корабль замерцает и исчезнет, уходя на Дорогу.

Волантер пристыкован к мачте носом, где-то там переход, по которому мы попадём в многопалубную гондолу пассажирской части. Хвостовую часть опоясывают по кругу восемь консолей толкающих импеллеров, а за ними раскрыто перекрестие хвостовых рулей. Во сне я много знаю о волантерах, ведь мой папа штурман, но никогда не была на борту и вся дрожу от предвкушения. Мне кажется, что он прекрасен, и я никогда не видела зрелища лучше.

К верху причальной башни нас поднимает лифт, и красивая стюардесса в униформе улыбается, приглашая нас пройти. Отделка гондолы роскошна, золото и бархат, стекло и металл, а наша каюта одна из самых лучших, расположена внизу-спереди, её гостиная выступает из корпуса стеклянным фонарём, открывая великолепный вид на горы.

— Дорогой! — всплёскивает руками мама. — Это слишком роскошно! Можно было взять и поскромнее…

— Нет, — улыбается он, — вы заслужили самое лучшее! Я слишком много работал, вы меня слишком долго ждали, пусть наш совместный круиз будет идеальным!

Я их не слушаю, я прилипла к огромным, от пола до потолка, окнам, где пейзаж разворачивается и уходит вниз. Место города занимают горы и облака: волантер отчалил, и наше путешествие началось.

Вскоре по стенам пробегает слабая рябь и мерцание, вид за окнами скрывает туман — наш первый переход. Он короткий, туман исчезает, внизу снова горы, но уже другого мира.

— В круизных полётах переходы короткие, а зигзаги длинные, — поясняет папа, — чтобы пассажиры любовались пейзажами. Ритм движения подбирается так, чтобы смена времени суток в срезах совпадала с бортовой, так что вечером мы будем любоваться чередой закатов: над горами, морем, степью, лесом. А ночью сможем посмотреть сверху на огни больших городов. Днём будут остановки в самых красивых местах. Волантер зависнет, остановит импеллеры, можно будет выйти на наружные палубы. Обычно это делается в обеденное время, чтобы пассажиры могли посетить открытый ресторан и насладиться видами не через стекло. В круиз входит несколько долгих стоянок с причаливанием, там можно будет прогуляться по земле, посмотреть достопримечательности, искупаться в море или горном озере, посетить заведения местной кухни, купить сувениры и так далее. Но это всё потом, сейчас у нас торжественный обед! Наряжайтесь во всё самое красивое, так принято, это главный официальный момент круиза.