"Та самая Аннушка", третий том, часть первая: "Гонка за временем" (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич. Страница 36

Пахнет и правда плохо. Дерьмом, кровью, палёной плотью, смертью. У смерти есть свой запах, уж поверьте. Его даже не носом чуешь, а чем-то внутри. И здешний какой-то особенно гнусный. В целом, я уже догадался, что за сырьё и что с ним делают, тут дурак бы не понял, но запах не оставил никаких сомнений. Крисса совсем бледная, профессор, как всегда, непроницаем, Кардан морщится, но терпит.

Полутёмные каменные коридоры, ржавые решётки, держатели для факелов, сырость, затхлость, духота. Атмосферно, хоть кино снимай.

— Вот это распределительный узел, — показал управляющий на здоровенную железную клёпаную хрень, закреплённую на стене. Настройки мы не трогали.

— Минутку, — сказала Крисса, быстро вращая какую-то крутилку посредине. — Помогите, ну, дылды! Тяните на себя.

Кардан взялся стальной рукой, дёрнул, передняя часть откинулась на петлях, с душераздирающим скрипом. Внутри переплетение трубочек, чёрных, прохожих на угольные, стерженьков, металлических тонких тяг, плоских шлейфов из непонятного материала и прочей технической ерунды. Крисса нырнула в это сплетение очень уверенно.

— Что это за хрень? — тихо спросил я у Лейхерота.

— Аккордиальный распределитель, разумеется.

— То есть нормально, что он тут стоит? Вид у него такой, как будто он старше замка.

— Да, где-то под вашим мораториумом находится такой же. Проверьте подвалы окрестных домов или люки на площади. Впрочем, они, как правило, не требуют настройки или иного вмешательства. Система вполне надёжна.

— Всё штатно, — подтвердила Крисса, — прикольная штуковина. Обожаю энергомеханику Предтеч! У меня от неё аж мурашки!

У меня сложилось впечатление, что девушка видит такое устройство впервые, но её это ничуть не смущает. Открыла-посмотрела-разобралась-восхитилась. Талант, что тут скажешь. Кардан аж вздохнул завистливо, словно ревнует Криссу к железякам. Ничего, может, от его имплантов у неё тоже мурашки где-нибудь.

За следующей дверью что-то очень похожее на пыточную — закреплённая на стене деревянная конструкция, перед ней низкий длинный стол из толстых, обитых железом досок.

— Это местное творчество, — подтвердил Тарас. — Но мы иногда пользуем. Удобно крепить сырьё.

В помещении пахнет мочой, потом и страхом.

— Выжималка в следующей, тут мы фиксируем и готовим.

— А много у вас… персонала? — поинтересовался я.

Вообще-то меня интересует численность охраны, но прямо спросить как-то неловко.

— Из наших я, Горат и пара подсобников, но они просто «подай-принеси». С сырьём работают. Я их сейчас отпустил, потому что поставки давно нет. Пока у нас были проблемы с оборудованием, сдвинули в конец очереди. Теперь ждать опять. Хрен мне, а не премия, хорошо если по шапке не дадут. Значит, говорите, девушка, настроили? Будет работать?

— Угу, — кивает Крисса, мрачно глядя на заскорузлый от крови стол. — Ещё как будет.

В следующей комнате в каменной стенной нише установлено устройство, похожее на массивный вертикальный гроб. Передняя часть его из красноватого дерева, обрамлена металлической окантовкой, имеет вид разъёмной. По центру загадочный приборный модуль, в который тут же уверенно ткнула пальчиком Крисса. Крышка раскрылась, распавшись на две части, верхнюю и нижнюю. Внутри пусто, пространство как раз чтобы человеку поместиться. Стенки гладкие, а я уж ожидал каких-то шипов в стиле «железной девы». Всё равно ощущение от этой штуки чертовски зловещее. Не выглядит она позитивно.

— Тут, сами видите, настроек почти и нет, — сказал Тарас. — У меня есть табличка, в каком порядке включать, если база, и в каком, если синька. Я всегда чётко по инструкции, вы уж там начальству скажите, что я ни при чём, что это оборудование.

— Угу, — Крисса совсем помрачнела. — А можно глянуть на вашу инструкцию?

— Да вот она, не стене висит! Фиксировать, там, видите, нечем, так что сырьё обездвиживаем заранее, в предыдущей комнате. Засовываем, закрываем, ведро для гранжа сюда, вот под эту трубку, потом тут повернуть ручку и рычаг нажать. Дурак справится, но у нас строго. Таскать сырьё и отжимки наняли местных поздоровее, а включать-выключать только наши. Ответственность же!

— Только эти два режима используете? — уточнил Лейхерот.

— А есть ещё какие-то? Я не в курсе. Вообще-то, этим Горат занимается, но я, бывает, и сам стою, так сказать, у станка, когда запарка и сырья много, хоть и не люблю это место. Так-то работы дофига, ни разу не курорт, это сейчас пауза. Вот доложу, что проблема решена, привезут сырьё, и снова ненормированный рабочий день. Полста голов в день прогоняем, а то и больше, если сырьё бедное. А не так давно вообще анекдот был! Ну, то есть теперь анекдот, тогда-то не смешно совсем вышло. Привозят партию сырья — а они как обезжиренные все! Ну, не в том смысле, что худые, так-то на вид нормальные, а выход нулевой. Суёшь в выжималку, гранжа три капли и куб вообще не растёт! Не каждую партию, но частенько стали такие попадаться. А потом разобрались: это какой-то умник наладился из коллапсных срезов забирать, да так, что под самый коллапс, когда они уже там отжатые по самое некуда. Я их потом научился даже заранее вычислять. Нормальное сырьё хоть сколько-то, а трепыхается, а эти вялые и даже не кричат. Реально почти отжимки. Потом как-то разрулили с поставками, больше такого не было, но мы с Горатом тогда с ног валились: сырьё, не сырьё, а продукт давай! Что расход в трое-четверо вырос, это ладно, но их же всех обработать надо! И всё равно премии лишили. А когда разобрались, то не вернули.

— Очень сочувствую, — сказала вернувшаяся Аннушка.

Я и не заметил, как она появилась.

— И что же, — продолжила девушка, — совсем-совсем нет сырья? Настройки настройками, а в работе проверить не помешает. Мало ли, мы уедем, а оборудование опять глюканёт?

— Ну, не то чтобы совсем нет… — замялся под взглядом тёмных очков Тарас. — Есть одна голова синьки, но мы её пока придерживаем. Сырьё дорогое, редкое, жалко будет, если без толку отожмём.

— Ничего-ничего, — сказала Аннушка таким стальным голосом, что даже мне не по себе стало. — Считайте, что я дала санкцию.

Управляющему явно хотелось спросить: «А ты кто такая вообще?» — но не решился и правильно сделал. С ней в таком настроении лучше не спорить.

— Ну, ладно, — сдался он. — Как скажете. Надо переключить дискриминатор на распределителе тогда. С синьки поток мощный, не то, что с базы.

Вернулись к настенному ящику, Тарас, вздыхая и сверяясь со шпаргалкой, повращал центральную крутилку, устанавливая какой-то уровень на мерной шкале вверху.

— Вот так должно быть нормально, — сказал он, неуверенно косясь на Криссу, но та сохраняет мрачное молчание. В первый раз вижу её такой молчаливой.

Мы прошли по коридору к железной двери с решёткой, она закрыта на замок, но у управляющего есть ключ.

— Не хочу, чтобы тут шастали… всякие, — объяснил он, — даже кормлю сам.

Девушка сидит в узкой камере с решётками. Лицо потерянное и отчаявшееся, одежда разорвана, спутанные грязные волосы, глубокие царапины на груди и руках — и пронзительно синие глаза.

— Вот, — сказал уныло управляющий. — Эта.

Напротив камеры висит на цепочке резной металлический шар, похожий на тот, что мы вернули в своё время Лейхероту, только поменьше. Наверное, и работает так же, не давая корректору уйти на Изнанку и сбежать.

— Вы её придерживали, не пускали в работу, чтобы насиловать? — уточнила ледяным тоном Аннушка.