Дьявол в Лиге избранных - Ли Линда Фрэнсис. Страница 3

– Ладно, рассмотрим пять.

Клянусь, я не злорадствовала. Свою маленькую речь я начала с улыбкой:

– Жена Мориса Трудо просит, чтобы мы помогли открыть сад скульптур ее мужа.

Тяжелый вздох прошелестел в заскучавшей аудитории. Элизабет и Гвен снова уставились на меня остекленевшими глазами.

Морис Трудо, получивший образование в Европе, слыл одним из лучших скульпторов в Техасе, но он был невысок ростом и внешне непривлекателен. То, что его «Пьета» [1] была очень изящна и стояла перед входом в музей «Метрополитен», не имело значения. По крайней мере, для остальных членов комитета. Меня же, напротив, эта тема весьма заинтересовала. Как директор и владелица галереи Хилдебранд (не говоря уже о дипломе искусствоведа Университета Уиллоу-Крика), я считала себя обязанной высказывать свое мнение обо всем, что имеет отношение к искусству:

– Он потрясающий скульптор. Настоящее техасское дарование. Его жена говорит, что для закладки сада нужно всего сто тысяч долларов и десять-двенадцать волонтеров.

Пилар строчила в своем простом блокноте на пружинке.

– Следующий в списке, – продолжала я, – конно-спортивный лагерь для детей, страдающих аутизмом. Десять тысяч. Мне очень импонирует идея помощи аутичным детям, но я не думаю, что нам удастся найти двадцать волонтеров из наших членов для его обслуживания.

Женщины согласно закивали.

– Проект номер три: программа послешкольного образования для детей из неимущих семей в южном Уиллоу-Крике, на которую требуется тридцать тысяч и восемь волонтеров. Номер четыре: оздоровительная программа для пожилых людей стоимостью шестьдесят тысяч, требующая десять волонтеров. Наконец, к нам поступила заявка на два отличных современных комплекса интенсивной терапии для родильного отделения больницы Святой Бетани. Там нужно пять волонтеров. Каждая машина стоит сто тысяч долларов. Это максимально вписывается в общую концепцию нашей деятельности, кроме того, Маргарет Джеймс просто прохода мне не дает, так как она возглавляет этот проект. Если Лига примет предложение, они с мужем пополнят наш фонд.

Когда прозвучало имя Маргарет, не-такая-уж-молодая-но-миленькая Лизабет усмехнулась (открыто), Пилар неприязненно поджала губы, а наша вездесущая Гвен посмотрела на меня с сознанием собственного превосходства. Репутация у Маргарет была еще хуже, чем у Гвен, хотя дело тут вовсе не в секс-эскападах. В отличие от Гвен, Маргарет изо всех сил старалась восстановить свое доброе имя, после того как ее муж не поладил с законом. К счастью, все было улажено, и его лишь слегка пожурили. К несчастью же, он нанял для ведения своих дел Говарда Граута, адвокатишку, о котором шла дурная слава. Я никогда не имела с ним дела и надеюсь, что не придется; говорят, он самая настоящая ищейка, неотесанный мужлан, увешанный золотыми цепями, безвкусно одетый и с карманами, полными денег. Короче говоря, он был воплощением стереотипа в худшем его варианте.

А еще он был моим соседом.

Я жила в «Ивах» – элитарном закрытом жилом комплексе. Двумя годами ранее Говард и его толстуха жена купили землю старика Дюпона рядом с моей, что уже само по себе не радовало. Но затем они начали возводить это ужасающее, напоминающее дворец строение, которое шокировало всю округу.

– Довольно, леди, – распорядилась Пилар, прервав увлекательное обсуждение сплетен. – Я считаю, что все проекты заслуживают внимания, однако все они вторичны. Фреди, я все-таки хочу рассмотреть все поступившие заявки. Дело в том, – добавила она без тени самодовольства, – что у меня есть одна идея, которую, как мне кажется, стоит обсудить.

Лизабет и Гвен затаили дыхание. Я притихла под изучающим взглядом Пилар, но не собиралась сдаваться перебежчику в лагерь Синих штатов. Я просто улыбнулась и передала ей бумаги:

– Ты совершенно права, дорогая. На, посмотри документы. Уверена, у тебя предостаточно времени, чтобы выполнить и свою работу, и мою. И несомненно, твоя идея просто замечательная.

Или нет. Все знали, что Пилар не отличалась изобретательностью.

Я встала и послала всем воздушный поцелуй:

– Чао, девочки. Мне пора.

– А как же ленч? – спросила пораженная Лизабет.

– Прости, дорогая. У меня неотложные дела.

Наконец я сбежала. Сердце билось в такт шагам (туфли от Маноло на низком каблуке, шпильки – это очень вульгарно, на собрание комитета никто не приходит на каблуках), пока я быстро шла через автостоянку к своему белому «мерседесу» класса С. Скоро у меня будет лучший семейный автомобиль, последний «шевроле сабербан», и я смогу нестись по улицам со своими отпрысками, весело болтающими на заднем сиденье по пути из одного кружка в другой. Во всяком случае, в те дни, когда у няни будет выходной.

Погода в начале весны в Техасе великолепная, еще не жаркая и без дождей, небо высокое и безоблачное. Я повернула ключ зажигания и направилась к «Ивам», радостно представляя себе вежливых, чрезвычайно послушных маленьких ангелочков. Мое кольцо с розовым бриллиантом редкой огранки сияло в солнечных лучах, тест на беременность «Чисто голубой» лежал в своей пластиковой упаковке на соседнем сиденье, пока я неслась к дому. Не притормаживая на перекрестке, я помахала рукой полицейскому Блейку, часто патрулировавшему наш район, и улыбнулась, когда он укоризненно покачал головой, потому что я не остановилась перед знаком.

Я летела на полной скорости по извилистым узким улицам Уиллоу-Крика, мимо главной площади и антикварных магазинов, мимо помпезного здания суда с дорическими колоннами из песчаника, мимо университетского городка и студентов, которые, к счастью, не попадались мне на пути.

Минуту спустя я уже подъехала к охраняемому въезду в «Ивы».

Я терпеливо ждала, пока охранник открывал электрические ворота. Он почему-то уставился на меня, открывая и закрывая рот, как рыба в аквариуме.

Я опустила стекло.

– Хуан, душка, – я всегда мила с прислугой, – я тороплюсь. Пожалуйста, открой ворота.

– Но... но...

Когда «но» утихли, он произнес что-то вроде «Madre mia» и нажал кнопку.

Я не стала расспрашивать, что случилось, и не придала его словам особого значения, несясь по мощеной Блю-Уиллоу-лейн к своему огромному дому и ванной, чтобы наконец сделать тест.

Я въехала на подъездную дорожку, окаймленную аккуратно подстриженным кустарником, затем миновала выложенную кирпичом тропинку, ведущую к гаражу. Свернула направо, направляясь к парадной двери. Как только я достигла вершины холма – перед глазами предстал мой безупречный дом из красного кирпича с белеными стенами в георгианском стиле, – я увидела незнакомую светло-коричневую машину.

У горничной, которая жила в доме, был аккуратный, как пуговка, «форд фокус», который мы ей купили. Кроме того, в среду у нее выходной. Садовник ездил на грузовичке. Гордон по средам играл в теннис в загородном клубе Уиллоу-Крика. Все это означало, что у подъезда не должно быть никаких машин.

Мое сердце учащенно забилось, что бывало крайне редко, и, оттого что я так торопилась, казалось, что все вокруг происходит, как в замедленной съемке. Можете думать, что я драматизирую, но именно так я и чувствовала – медленно и быстро одновременно, что мне совсем не понравилось.

С невозмутимым спокойствием, доведенным на протяжении многих лет до совершенства, я припарковалась нос к носу со злополучным авто. Доставая ключи, я вдруг будто увидела себя со стороны: как открываю дверь и вхожу в двухэтажный холл, затем поднимаюсь по длинной, изгибающейся лестнице к нашей с Гордоном спальне. У меня было тягостное чувство, будто я знаю, что увижу. Но войдя в дом, я услышала шум ссоры.

Там были две женщины. Моя горничная, Кика, и еще какая-то, которую, как и машину, я никогда прежде не видела.

В следующую секунду они заметили меня. На несколько мгновений повисла тишина, а потом Кика затараторила по-испански. Я могла разобрать только обрывки фраз, но этого было достаточно, чтобы понять, что горничная забыла подарок внуку на день рождения, вернулась и обнаружила в доме эту... эту... женщину в дешевом готовом костюме и что мне следует вызвать полицию, потому что женщина не желает уходить.