Скажи, что ты видишь (СИ) - "Vi_Stormborn". Страница 26
Она такая теплая. Северус накрывает ее руку своей и скрещивает с ней пальцы. Гермиона сжимает его руку в ответ, позволяя себе улыбку. В этом моменте хочется застыть. Остаться в нем, совсем как во сне.
Здесь они не преступники, сбежавшие из Азкабана, которым придется предстать перед судом за нарушения сотен правил. Здесь нет послевоенных проблем. Здесь их кожа чиста, на ней нет кривых шрамов, кричащих «предатель» и «грязнокровка».
Они могут быть собой. Здесь, в этом лесу. Вдали ото всех. Наедине друг с другом.
Поэтому Гермиона позволяет себе отпустить все то, что следует за ними по пятам, и вдохнуть полной грудью, насладиться моментом. Этот день принадлежит им. Он один, но он их, целиком и полностью.
Гермиона медленно поднимает нагретые солнцем веки. Мир такой яркий, он подернут синеватой дымкой. Девушка поворачивает голову, глядя на него, и ведет подушечкой большого пальца по ребру его ладони.
Это их день. Их день.
— Ты голоден? — наконец произносит она.
Северус улыбается. За бесконечной погоней они забывают про базовые потребности. Живот так некстати урчит у них обоих.
— Хочешь, — улыбнувшись, кивает она. — Паста с морепродуктами все еще не идет у меня из головы, и я приготовлю ее однажды, — заверяет она, — можешь не сомневаться, но…
Девушка садится, тянется к сумке, привязанной к ее поясу, отвязывает ее и, прошептав заклинание, хватает налету леску, начиная наматывать ее на руку. Северус внимательно за ней наблюдает.
— Откуда?.. — только собирается он задать вопрос.
— Незримое расширение, — сразу отвечает она. — Я всю свою жизнь ношу с собой, — жмет она плечами. — Послевоенная привычка, от которой пока так и не удалось избавиться.
Северус кивает, продолжая наблюдать за ней. Гермиона заканчивает наматывать леску, на кончике которой висит крохотный крючок.
— Сейчас у нас есть возможность порыбачить и обеспечить себе сносный ужин, — улыбается она.
— Без волшебства? — не верит своим ушам Северус.
Гермиона наклоняется к нему, опустив руки по обе стороны его головы, и улыбается.
— Я магглорожденная, — смеется она, — жить без волшебства не так страшно, как кажется на первый взгляд.
Гермиона заводит за левое ухо волосы и, склонив голову, мягко прикасается к его губам. Он целует нежно и даже немного робко, словно поранить ее боится, задеть или, возможно, обидеть. Гермиона поднимает взгляд, прервав поцелуй.
«Я хочу, чтобы ты открылся мне»
Северус смотрит на ее кудри, мягко покачивающиеся на ветру, и касается их рукой, после чего едва ощутимо ведет пальцами по ее щеке.
«Я забываю, что ты вовсе не такая хрупкая, какой кажешься на первый взгляд»
Гермиона кивает, словно отвечая на его мысли, и чуть улыбается. Им нужно немного времени, чтобы просто привыкнуть друг к другу. Девушка коротко целует его снова и поднимается на ноги.
— Я иду к реке, — сообщает она на ходу, — поставь пока палатку.
— Палатку? — нахмурившись, переспрашивает Северус, наблюдая за тем, как она буквально парит над землей.
И медленно переводит взгляд на небольшую сумку, которую Гермиона оставила возле него.
В кронах деревьев заливаются пением птицы. Теплый ветер треплет Гермионе волосы. Она снимает джинсовую куртку и толстовку, оставаясь в светлой футболке с коротким рукавом, и задирает штанины до колена.
Как хорошо, что они попали сюда летом. Гермиона помнит, как страшно красиво, но холодно было здесь, когда они путешествовали с Гарри. Сейчас намного лучше, теплее и спокойнее.
Гермиона откладывает в корзину удачно пойманного лосося и оглядывается назад. Северус снимает мантию, заворачивает рукава рубашки и, убрав за ухо волосы с правой стороны, взмахивает палочкой, создавая необходимый уют.
Он пользуется не только магией, применяет и физическую силу. Гермиона открывает рот и, засмотревшись, чуть не упускает леску, когда видит, как Северус несет к палатке дрова для будущего костра, и вены на его руках выпирают от напряжения.
Она сглатывает, возвращаясь к своему делу. Внизу живота непривычно и странно тянет. Это побуждает ее облизнуть отчего-то пересохшие губы. Гермиона радуется, что течение летом не такое сильное, как весной, это позволяет ей зайти поглубже в реку и твердо стоять на ногах.
— Я, конечно, понимаю, что ты независимая девушка, Гермиона, — слышит она его голос за своей спиной, — но, будь добра, не заставляй меня чувствовать себя неловко и позволь мне взять на себя роль добытчика.
Гермиона смеется, оборачиваясь назад. Северус присаживается на землю и заворачивает вверх штанины. Будет, на что посмотреть. Это точно. Мужчина поднимается на ноги и спускается по небольшому склону вниз, заходя в воду.
Удивительно, но она совсем не холодная. Приятная телу.
— Как дела с палаткой? — интересуется Гермиона.
— Установлено и закреплено, — отчитывается он почти серьезным тоном, едва скрывая улыбку.
Он останавливается возле Гермионы и, обняв ее одной рукой за талию, второй задумчиво берет леску, пропуская ее между пальцами. Гермиона смотрит на него с лисьим прищуром. Северус все еще смотрит то на бурное течение реки, то на леску.
— Без волшебства точно не… — начинает он.
— Не-ет, — протягивает Гермиона и смеется, наблюдая за тем, как он сокрушенно качает головой. — Это совсем просто, папа в детстве меня научил, смотри…
Гермионе хотелось бы, чтобы этот день никогда не заканчивался.
Она показывает Северусу, что нужно делать, как надо стоять, и что предпринимать. Они несколько раз чуть не теряют леску. Северус дважды падает в воду, и Гермиона смеется заливисто и громко, а после сама оказывается в воде.
Северус ловит ее за руку и Гермиона обнимает его за шею, утягивая в поцелуй. Спустя черт знает сколько времени им удается поймать трех лососей, и этого кажется более, чем достаточно.
Они вылезают из реки оба мокрые, улыбающиеся и счастливые, Гермиона целует его на ходу, а он одной рукой обнимает ее за талию, а второй несет корзину с хорошим уловом. Вокруг них лето, и они дышат им полной грудью.
Гермиона не сопротивляется, когда Северус разводит костер с помощью магии, потому что с гордостью признает, что иначе и не умеет. Она переодевается в сухое и дает Северусу футболку и штаны, которые захватила из дома еще в период первого путешествия по лесам с поиском крестражей.
Северус с благодарностью принимает их, хоть Гермиона и знает, что он чувствует себя в маггловской одежде не комфортно и, стоит мантии высохнуть, вновь вернет прежний стиль на место.
Гермиона смеется, тараторит без остановки, захлебываясь в эмоциях и рассказывая ему сотни историй, пока они готовят ужин, а он улыбается, во все глаза смотрит на нее и совсем не перебивает, подавая очередную приправу.
— Я не слишком много болтаю? — в какой-то момент замолкает она, сжимая в ладони баночку с паприкой.
Северус смотрит на нее с безграничной любовью, хоть и пытается сдерживать себя, держать марку вечно холодного зельевара. Мужчина смотрит ей в глаза.
— И что случилось после того, как ты наконец пошла в зоопарк, в который хотела все лето? — с интересом спрашивает он, принимая из ее рук приправу.
Гермиона улыбается искренне и открыто. Кажется, невозможно влюбиться сильнее. А у нее получается. У него тоже.
Они готовят вдвоем ужин, греют ступни у огня и подставляют уходящему солнцу лица, пропитываясь витамином Д. Даже Северус лицо солнцу подставляет. Гермиона от удивления чуть не роняет из рук свой ужин.
Северус тоже рассказывает о себе. Совсем немного, старается рассказывать что-то хорошее из детства, пусть таких воспоминаний у него совсем мало. В какой-то момент, когда они жарят зефир, который Гермиона прихватила из дома, девушка откладывает палку и мягко обнимает его, прижимая к себе.
В этот момент она не произносит ни слова, и он тоже. Они лишь дышат друг другом, а затем обещают себе больше не говорить о прошлом, потому что оно, так или иначе, приносит боль.