Рубиновый маяк дракона - Урбанская Дарья. Страница 58

«О, хранители, не дайте нам с Фабианой разминуться».

Я возвела глаза к небу в беззвучной мольбе, и, кажется, меня услышали. После томительного ожидания в темном проулке, выходящем на основной рыночный тракт, я наконец различила две знакомые фигуры и облегченно выдохнула.

Спустя полчаса я сидела на земле, привалившись спиной к дереву и обняв подушку, а передо мной расхаживали взад-вперед Ярро и Фабиана. А еще они постоянно препирались.

– У меня голова раскалывается так, что зубы сводит! – в очередной раз пожаловалась Фабиана и принялась обмахиваться сорванным лопухом, словно веером. – Погружаться в чужую память становится все тяжелее.

– Это потому, что Озирис хорошо тебе навесил, – возразил Ярро.

– Чего навесил?

– Чего-чего… Избил тебя, имею в виду.

– У меня и до него голова болела. Особенно когда приходят воспоминания. Давай лучше ты, Ярро. Ты ведь тоже можешь.

– Это у меня уже от вашей пустопорожней болтовни голова трещит. Хватит спорить, пожалуйста, – тяжко вздохнула я. – Сделайте уже что-нибудь. Мы не можем долго прятаться в кустах, надо скорее создать ключ-открыватель, вызволить Анарендила и ведьму. – О том, как развлекаются с ведьмой пираты, я старалась не думать, лишь отчаянно надеялась, что после всего она не растеряет свои силы и разум. – Должно же быть у этого прохвоста Ноара что-то еще: дом на лазурном берегу, комната у какого-нибудь другого трактирщика, да хоть землянка в лесу.

– Я знаю старую мельницу, но она на другом конце острова. Попробую поискать запасную недвижимость поближе. – Ярро погрузился в себя.

Он закрыл глаза и, очевидно, потянулся к остаточной памяти дроу. Через пару минут произнес:

– Вижу, как вьется по холмам Кита разбитый тракт, дождь смывает грязь со старой брусчатки… – Он махнул рукой, словно отгоняя муху, а потом почесал ухо. – Опять эти стрекозы… А нет, они не отсюда. Так, продолжаем… Небо заволокло тучами, а черный горизонт рвут вспышки острых ярко-красных молний… А чего они красные-то у вас, кстати?

– Не отвлекайся, Ярро! – шикнула я. – Это не природные молнии, значит. Грозовая магия имеет такой цвет.

– М-м-м… ясно. Так, ладно. Вижу еще в воспоминаниях Ноара невзрачную тропку, которая идет влево от основного тракта. А вдали что-то вроде силуэта строения. Только он какой-то странный. Рябит, что ли? – Ярро замолчал, а потом внезапно рявкнул: – Да твою ж налево! Как он меня задолбал!

– Что? Кто? – Фабиана схватила Ярро за руку. – Что ты видел?!

– Как избушка покрывается чешуей и превращается в обнаженного мужика! Вот что!

– Тише вы! – зашипела я. – Не орите так! И к твоему сведению, Фабиана, голос у тебя становится визгливым.

– Заклятие, похоже, слабеет. Сибель наслала на меня безднов кашель – думала, выплюну собственные легкие. Точнее, не собственные, а дроу. В общем, да… Кажется, резь в горле наконец проходит, но это, я так понимаю, к худшему. И, хранители дери, как же болит голова!

– Да, определенно – визгливым, – подтвердила я свой вердикт.

Ярро внезапно повалился в траву, прямо на спину, и захохотал. Ему тоже, что ли, по голове настучали?

– Дичайшая дичь! Ха! – стонал он между приступами смеха. – Визгливо пищащий здоровый мужик-не мужик. Меченная жирной змеей девка с мужским голосом, которая притворяется парнем, который владеет рабыней. И рабыня-командирша, страдающая перепадами настроения со своей верной подружкой-подушкой… Дамы, вам не кажется, что нам всем пора в дурку?

– Что еще за дурка? – выдохнула Фабиана, манерно массирующая виски. – Впрочем, не важно. Ярро, давай еще раз – что ты видел в памяти? Нашел укрытие?

– Нашел твоего ненаглядного любовника.

– Ильсира? – уточнила я, пока Фабиана возмущенно сверлила взглядом Ярро.

– Нет, того чешуйчатого…

– Заткнись, – прорычала Фабиана.

– Того – кого? – не унималась я. – У нее же только Ильсир был, да, Отверженная?

– Иди в бездну. Не было у меня никого.

Ярро саркастически хмыкнул:

– Ну-ну.

– Слушайте, я благородная маира! – Сжала она кулаки. – И не смейте думать про меня всякие непотребства!

– Мы обе когда-то были маирами, – вздохнула я и уткнулась в свою подушку. – Но не теперь. Ярро, сделай хоть ты что-то благородное – отведи нас в укрытие.

– Не могу. Меня сбивает голы… кхм… в общем, Фабиана, твоя очередь. Вспомни дождливый день, море по правую руку, размытая тропинка по левую, посередине – тракт. Красная гроза сверкает, небо черное. Море волнуется раз, море волнуется два… На счет три ты откроешь глаза и скажешь нам, куда идти.

Фабиана вынырнула из глубин памяти не на три и не на пять, а минут через десять активного самокопания. Со стоном поднялась с травы и протиснулась сквозь кусты. Шли мы в общем потоке людей и бренчащих телег. Она сопела и держалась то за многострадальную челюсть, то поглаживала затылок или терла виски; Ярро постоянно поправлял тряпицу на запястье, скрывающую змеиную метку; а я мяла в пальцах уголок подушки.

Древнее строение, к которому мы наконец подошли, явно принадлежало ушедшей ведьминской эпохе. Кладка местами обвалилась, но центральная комната дома сохранилась в целости, была сухой и не продувалась сквозняками. Труба огромного камина разрушилась, но в это время года мы в растопке не нуждались.

– Какое неприятное место, – поежилась я. – Смотрите, тут даже котел лежит. Наверняка, ведьминский. Бр-р-р.

– Атмосферненько. Как в историческом музее. Памятник архитектуры и все такое. – Ярро провел рукой по пузатым бокам уцелевших стеклянных флаконов, что в беспорядке валялись на каменном столе.

– А я нашла лежанку. «Свежую», – сообщила Фабиана и сходу повалилась на тюфяк в углу. В воздух взмыло облачко пыли.

– Так уж и свежую?

– Ну не двухсотлетней давности же!

– На вот, подушку возьми. – Я кинула в Фабиану своим имуществом.

Она почти мгновенно провалилась в беспокойный сон, ворочалась с боку на бок и болезненно постанывала.

– Ты же тоже из магической академии, – обратился Ярро ко мне. – Неужели вас там не учили основам медицины?

– Чего?

– Целительству.

– Фабиана с факультета артефакторики – у них другие задачи. А я… Сейчас уже без разницы.

Я распахнула край кофты и оттянула ворот платья. Под тканью цвел огромный, уродливый синяк.

– Ренди разве тебя не подлатал… не исцелил то есть? – Ярро отвел глаза, ему явно было неловко.

Я вновь закуталась в мешковатую кофту.

– Все остальные ушибы сошли. Но этот… Он не от удара. Меня… всех нас – магов-адептов, захваченных с «Рассветного луча», прижгли блокирующим артефактом. Дар восстановится, но не раньше, чем заживет ожог. Теперь я могу лишь компрессы накладывать.

В подтверждение своих слов я велела Ярро принести воды из замшелого колодца. Он ругался непонятными словами, пока осваивал механизм, но ведро все же набрал. Кое-как смыв с лиц пыль после долгой дороги, мы стали тоже устраиваться на ночлег.

– Владелец ям что-то заподозрил в фальшивом Ноаре. Возможно, он и сообщил в управу, а те уже пришли в таверну, – принялся рассуждать Ярро, тщетно пытаясь сдвинуть спящую Фабиану к стене. – Тогда нашей маире больше не стоит попадаться Озирису на глаза.

– Ты пойдешь спасать ведьму в одиночку? Вообще-то искали как раз тебя – девушку с меткой змеи.

Ярро размотал запястье и пошкрябал ногтем змеиный хвост.

– Надо сделать плотную перевязку. Будто рука сломана. А вот на другой – кита изобразить. Белинда, как у тебя с рисованием?

– Неправильный вопрос, Ярро: не как, а чем? У нас нет чернил.

– Печалька…

46. Фабиана

Я проснулась, когда за окном мерцала холодным светом россыпь звезд. Прислушалась к себе – челюсть все еще ныла, но уже не так остро. Терпимо. А вот пить хотелось.