Путь разведчика - Ли Шарон. Страница 80

Высоко в ветвях началось какое-то движение.

Он напрягся, вспомнив лавину мусора, которая приветствовала Самив тел-Изак, и подумал, что Дерево могло легко — и без всякого ущерба для себя — сбросить на его незащищенную голову ветку, тем самым избавившись от генов, которые не оправдали ожиданий.

Шум стал нарастать. Даав пригнулся, готовясь отскочить в любую сторону.

И упал на колени, когда вокруг него посыпались десятки орехов.

Глава тридцать девятая

Дежурный провел его в личную гостиную, подал вина и оставил его одного, пообещав, что мастер скоро к нему выйдет.

Вино оказалось сладким и плохо легло на желудок, который сводило от страха. Он отставил рюмку после первого же глотка и начал расхаживать по комнате, поскольку был просто не в состоянии тихо сидеть и дожидаться, когда к нему придут. Позади него открылась дверь, и он обернулся — слишком быстро. Мастер-Целитель Кестра остановилась на пороге и продемонстрировала ему руки — пустые, ладонями вверх. При этом она насмешливо выгнула бровь.

Не обращая внимания на насмешку, Даав приветственно поклонился, считая секунды так, как не делал с отрочества, замедляя рефлексы пилота до нормальной скорости — хотя все его существо требовало быстроты.

Целительница ответила на его поклон наклоном головы и прошла к группе кресел. Удобно устроившись в одном из них, она посмотрела на него снизу вверх, сохраняя бесстрастное выражение лица.

— Все хорошо, Корвал.

Он сделал несколько шагов в ее сторону.

— Правда, мастер Кестра?

Она нетерпеливо махнула рукой в сторону ближайшего кресла.

— Я не желаю, чтобы вы вкрадывались в мои мысли, сударь. Садитесь, ну же! И успокойтесь, ради всех богов! Вы такой громкий, что устроите старухе головную боль — и совершенно напрасно. С вашей дамой все в порядке.

У него подогнулись ноги, так что он вынужден был сесть.

— Прекрасно.

— О, небольшой ожог есть, но он не внушает тревоги, уверяю вас! По большей части гипноустановка даже ее не касалась. Она быстро осознала опасность и хорошо себя защитила. Она создала для себя одержимость: целую звездную систему, которая требовала от нее непрерывной и постоянной сосредоточенности — мне следовало бы сказать, расчетов, — чтобы сохранять ее жизнеспособность. — Целительница улыбнулась: как показалось Дааву, ласково. — Просто блестяще! Модуль гипнообучения не нарушает рационального мышления.

Она повела плечами.

— Мы с Том Сеном устранили одержимость и погрузили ее в сон. В данных обстоятельствах мы не сочли разумным стирать болезненные воспоминания, хотя и наложили… Скажем, мы сделали так, что эти воспоминания будут казаться ей далекими. Таким образом она сохранит бдительность, но не будет скована острым страхом. Еще одно движение плеч.

— Что до остального, то она провела несколько часов в автовраче, чтобы залечить ссадины и синяки. Я разговаривала с ней всего час назад и вполне удовлетворена результатами нашей работы.

Даав закрыл глаза. У Эллианы все в порядке. Словно издалека он заметил, что дрожит и что у него горят легкие.

— Корвал?

Он откашлялся, открыл глаза и наклонил голову.

— Примите мою благодарность, — проговорил он, и голос его твердо произнес общепринятую официальную формулу.

— Конечно, — отозвалась Кестра и некоторое время молчала, сдвинув брови.

— Вам следует знать, — внезапно заговорила она, и Даав почувствовал, как у него по спине побежали мурашки.

— Знать? — переспросил он, когда прошло несколько секунд, а Целительница так больше ничего и не добавила. — Значит, у нее не все… в полном порядке, мастер Кестра?

Та повернула руку в жесте полуотрицания.

— Что касается этой недавней травмы, то вы можете больше не беспокоиться. Однако есть и другая проблема — травма, которая была оставлена без внимания. Вы бы назвали ее зарубцевавшейся тканью.

— Да, — прошептал он, вспоминая их разговор. — Она сказала, что, по ее мнению, обращаться к Целителям… уже поздно.

— В некотором смысле она была права, — признала Кестра. — Немалая часть повреждений включилась в строение личности. В целом дурное начало было хорошо использовано: она сильная, не сомневайтесь в этом. Там, где рубцы мешали росту, я сделала все, что было возможно.

Она тихо вздохнула и села поглубже.

— Я говорю с вами об этом потому, что обнаружила в узоре ауры математика Кэйлон… аномалию.

Даав нахмурился.

— Аномалию?

Целительница вздохнула.

— Назовите ее… узором-зерном. Оно находится в… ну, в тупике, отдельно от всего и не имеет никакого сходства с остальным ее узором. Хотя я наблюдала узор, удивительно похожий на этот — но в другом месте.

— Вот как? — Даав внимательно посмотрел на нее. — И где именно?

Мастер-Целитель Кестра устало улыбнулась, подняла палец и указала на пустое место над его головой.

— Вот здесь.

В своем истерзанном состоянии он не сразу понял ее слова.

— Вы говорите, — медленно произнес он, — что мы с Эллианой… настоящие спутники жизни.

Кестра вздохнула.

— В отношении этого существуют некоторые сомнения. Узор-зерно находится в области с самым сильным рубцеванием.

Она пристально посмотрела на него — и ее взгляд был очень серьезным.

— Поймите, в этой области ее ауры травма была… просто чудовищная. Если бы к Целителю обратились в момент получения травмы… Однако что толку плакать над пролитым вином! Я… постаралась по возможности удалить рубцовую ткань. Как минимум ей станет от этого легче жить — она будет больше открыта для радости. Но чтобы, оставаясь столько лет без питания, это зерно смогло прорасти… Я не могу обещать, что такое возможно.

Он смотрел на нее — и читал в ее взгляде жалость. Его разум плохо вмешал услышанное. Эллиана. Это она — суженная ему спутница жизни, вторая половинка брака волшебников. Ему суждено было делить с Эллианой то же, что Эр Том делит со своей Энн… Эллиану ранили — несколько раз ранили, очень серьезно, — и никого не пригласили лечить эти раны. Да рассыплется Клан Мицел в прах еще при его жизни!

Он сделал глубокий вдох, закрыл глаза, пробился сквозь гнев и боль, нашел нужное ему средство и пустил в ход.

Он стоял в круге незамутненного и безупречного спокойствия, благополучно уйдя в то тайное убежище души, куда никогда не приходит гнев, — и его горести утекали, словно песок.

— И кто, — спросила Кестра, — научил вас этому? Он открыл глаза, и его пальцы прикоснулись к серьге.

— Бабка племени охотников-собирателей на планете, название которой я не могу вам открыть. — Он посмотрел на нее из яркого и неподвижного круга спокойствия и нашел еще один факт, которым можно было поделиться. — Она сказала, что я всегда… суечусь, и научила меня… останавливаться.

— Честь ей и хвала, — пробормотала Кестра.

— Честь ей и хвала, — согласился Даав и встал на ноги, которые уже почти не дрожали. — А теперь мне можно увидеть Эллиану?

Комната была полна солнечного света и благоухания: ее широкие окна выходили в огромный сад Целителей. Она стояла у открытого окна, глядя на длинные ряды цветов, — стройная женщина в длинном зеленом халате, с темно-русыми волосами, убранными в простое серебряное кольцо для волос.

Он вошел совершенно бесшумно, но она обернулась, словно услышав его, — и на лице ее была улыбка, а глаза сияли как изумруды.

— Даав! — сказала она — и пришла в его распахнутые объятия.

Лиадийско-земной словарь

А-наделм — наследник наделма

А-тоделм — будущий глава Семейства

А-трезла — спутники жизни

Ал-бреш ванети — формальная фраза, выражающая сожаление по поводу потери в чужом Клане, например, когда кто-то из его членов умер

Алкин Чернарди — День Без Наслаждения