Христиане - Андреев Леонид Николаевич. Страница 5

Судьи долго и бесплодно совещаются, подзывают даже к себе прокурора и убедительно, в два голоса, шепчут ему. Наконец постановляют: «Допросить свидетельницу Караулову, ввиду её нехристианских убеждений, без присяги».

Остальные свидетели тесной кучкой двинулись к аналою, где ждёт их облачившийся священник с крестом.

Пристав громко говорит:

— Прошу встать!

Все встают и оборачиваются к аналою. Теперь Карауловой видны одни только спины и затылки: плешивые, волосатые, круглые, плоские, остроконечные.

Священник говорит:

— Поднимите руки!

Все подняли руки.

— Повторяйте за мною, — говорит он одним голосом и другим продолжает: — Обещаюсь и клянусь…

Толпа разрозненно гудит, выделяя густое, ещё полное слез, контральто Кравченко.

— Обещаюсь и клянусь…

— Перед всемогущим богом и святым его Евангелием…

— Перед всемогущим богом… и святым… его… Евангелием…

Все наладилось и идёт как следует: стройно, легко, приятно. Во все время присяги и целования креста Караулова стоит неподвижно и смотрит в одну точку: в спину председателя.

Свидетелей удалили, кроме Карауловой.

Свидетельница! Суд освободил вас от присяги, но помните, что вы должны показывать одну только правду, по чистой совести. Обещаете?

— Нет… Какая у меня совесть? Я ж говорила, что нет у меня никакой совести.

— Ну что же нам с вами делать? — разводит руками председатель. — Ну, правду-то, понимаете, правду говорить будете?

— Скажу, что знаю.

Через полчаса, в образцовом порядке и тишине, совершается суд. Правильно чередуются вопросы и ответы; прокурор что-то записывает; репортёр с деловым и бесстрастным лицом рисует на бумажке какие-то замысловатые орнаменты. Обвиняемый даёт продолжительные и очень подробные объяснения. Руки он заложил за спину, слегка покачивается взад и вперёд и часто взглядывает на потолок.

— …Что же касается квитанции из городского ломбарда на заложенный велосипед, то происхождение её таково. Тринадцатого марта прошедшего года я зашёл в велосипедный магазин Мархлевского…

…Что же касается якобы моих кутежей в означенном доме терпимости и того, будто я разменивал там сторублевую бумажку, то был я там всего четыре раза: двадцать первого декабря, седьмого января, двадцать пятого того же января и первого февраля, и три раза деньги платил за меня мой товарищ Протасов. Относительно же четвёртого раза, когда я платил лично, я прошу разрешения представить суду потребованный мною тогда же счёт, из коего видно, что общая сумма издержек, включая сюда…

Горит электричество. За окнами тьма. Весело, тепло, уютно.

1905