Красный мотор (СИ) - Тыналин Алим. Страница 16

— Любопытное решение, — Величковский поправил пенсне. — Весьма любопытное. Но как это все вместе работать будет?

— А вот это мы сейчас и посчитаем, — я разложил листы с формулами. — При новой степени сжатия, улучшенном наполнении и более высоких оборотах мощность должна вырасти минимум в полтора раза.

— До шестидесяти лошадиных сил? — недоверчиво спросил Циркулев.

— И это только начало, — улыбнулся я. — При этом надежность не пострадает. Скорее наоборот, с новыми материалами и технологиями ресурс увеличится.

До позднего вечера мы обсуждали детали, спорили о размерах, допусках, технологиях. Постепенно на чертежах рождался новый двигатель, более мощный, надежный, технологичный.

Когда все разошлись, я еще раз просмотрел расчеты. Да, это не революция, все изменения в пределах возможностей 1929 года.

Но вместе они дадут качественный скачок. Но что важнее всего, мы создаем базу для будущего развития. А уже там можно будет размахнуться.

Через день мы собрались снова.

В моем кабинете уже не хватало места. Все стены были увешаны чертежами нового двигателя, а на столе громоздились папки с расчетами и протоколами испытаний.

— Итак, — я обвел взглядом собравшихся, — пора распределять задачи. Мирослав Аркадьевич, вы отвечаете за конструкторскую документацию блока цилиндров. Особое внимание на систему охлаждения.

Звонарев закивал, уже что-то черкая в листочке в неизменной папке.

— Николай Александрович, — повернулся я к Величковскому, — на вас и Сорокина ложится разработка технологии литья. Сроки сами видите, какие сжатые. Через месяц нужен первый опытный блок.

— Позвольте заметить, — профессор поправил пенсне, — для отработки состава металла и режимов термообработки…

— Времени мало, знаю, — перебил я его. — Поэтому подключайте всю лабораторию. И да, Александр, — обратился я к Сорокину, — установите в термичке новые печи с автоматической регистрацией температуры.

— Алексей Платонович, — посмотрел я на Руднева, — коленчатый вал — ваша задача. Точность обработки шеек должна быть идеальной.

— Можно подумать, я умею иначе, — хмыкнул он, но тут же стал серьезным. — Для этого придется модернизировать шлифовальный участок. И людей обучить.

— Действуйте. Бюджет согласую.

— А что с карбюрацией? — подняла руку Варвара. Она устроилась на подоконнике, болтая ногой. — У меня есть идеи по регулировке…

— Вот и займитесь, — кивнул я. — Только сначала составьте подробную программу испытаний. Нам нужны точные данные по всем режимам работы.

— Игнатий Маркович, — обратился я к Циркулеву, — вы координируете работу всех групп. И особое внимание на допуски — нужна полная взаимозаменяемость деталей.

Он важно кивнул, доставая знаменитый блокнотик в кожаном переплете.

— Теперь по срокам, — я развернул сетевой график. — Первый этап — подготовка производства, оснастка, инструмент. На это месяц. Параллельно идет отработка технологий и обучение персонала.

— Месяц на подготовку? — ахнул Циркулев. — Но позвольте…

— А чего тянуть? — перебила его Варвара. — Главное — начать, а там разберемся.

— Именно, — поддержал я ее. — Второй этап — изготовление первой партии деталей. Все делаем параллельно, чтобы к новому году собрать первый двигатель.

— К новому году⁈ — Циркулев схватился за сердце.

— А что такого? — пожала плечами Варвара. — Мотор несложный, главное все правильно организовать.

— Кстати об организации, — я достал еще один документ. — Создаем специальное конструкторское бюро по двигателям. Руководителем назначаю Звонарева.

Мирослав Аркадьевич от неожиданности выронил карандаш.

— А его заместителем будет Варвара Никитична, — добавил я. — Теория с практикой должны работать вместе.

— Это… это неожиданно, — пробормотал Звонарев, но его глаза уже загорелись энтузиазмом.

— И последнее, — я обвел взглядом команду. — Все понимают, что мы делаем не просто новый двигатель. Мы создаем будущее нашего автомобилестроения. От нашей работы зависит…

— Да-да, мы помним, — перебила меня Варвара. — «Десятки тысяч рублей каждый час промедления». Лучше скажите, когда можно начинать испытания первого образца?

Я улыбнулся:

— Как только будет готов. Но учтите, проверять будем по полной программе.

— Ну наконец-то настоящая работа! — она спрыгнула с подоконника. — Разрешите идти? У меня там стенд еще не калиброван.

Постепенно все разошлись. Последним задержался Величковский:

— Знаете, Леонид Иванович, а ведь действительно интересная конструкция получается. Правда, боюсь, наши металлурги не сразу поймут новые требования к материалам.

— Поймут, Николай Александрович, — ответил я. — Деваться им некуда, будущее требует новых решений.

Когда он ушел, я еще раз просмотрел чертежи. Да, двигатель получался во многом революционным для своего времени.

За окном снова взревел мотор — Варвара начала очередные испытания.

Глава 8

Разработки

Когда все разошлись, мы с Величковским и Сорокиным перешли в мой кабинет. Николай Александрович устроился в кресле, достав новую папиросу, а молодой изобретатель азложил на столе свежие отчеты.

— Ну что там у нас по Уралу? — спросил я, разливая чай.

Величковский выпустил струйку дыма:

— На Нижнетагильском все идет по графику. Новая мартеновская печь с системой автоматического регулирования температуры показывает отличные результаты. Брак снизился на сорок процентов.

— А качество металла? — я взял в руки образец легированной стали.

— Вот тут самое интересное, — оживился Сорокин. — Помните тот состав, что мы разработали для танковой брони? Мы его модифицировали, снизили содержание никеля, добавили молибден. Получили именно то, что нужно для коленвалов — прочность выше, чем у немецких аналогов.

— Кстати, о никеле, — Величковский достал из портфеля карту. — Геологи подтвердили — месторождение в Норильске грандиозное. Если начать разработку сейчас, то оттуда будут поступать поистине неисчерпаемые ресурсы.

— Уже начали, — кивнул я. — Первая партия оборудования отправлена. К весне должны выйти на промышленную добычу.

— А хром для наших сталей? — поинтересовался Сорокин.

— Договорился с казахскими товарищами. В Актюбинске начинаем строить комбинат. Пирогов уже там, организует работы.

Величковский удовлетворенно кивнул:

— Знаете, Леонид Иванович, иногда даже не верится… Год назад были только планы и мечты, а сейчас — целая система. От рудников до готовых изделий.

— Кстати, об изделиях, — Сорокин развернул графики. — На Златоустовском заводе запустили новый прокатный стан. Теперь можем делать листы с идеальной геометрией для штамповки кузовов.

— А что с инструментальной сталью? Для режущего инструмента нужны особые марки.

— Здесь у нас прорыв, — Величковский оживился. — Помните того молодого металлурга, Лаврентьева? Он разработал технологию быстрорежущей стали с особой термообработкой. Результаты превосходные, стойкость резцов увеличилась втрое.

Я просмотрел протоколы испытаний:

— Отлично. Дайте ему премию и расширьте лабораторию. Такие кадры надо поддерживать.

— Уже сделано, — усмехнулся Сорокин. — Он теперь целый исследовательский отдел возглавляет. Кстати, просил передать, что у него есть идеи по новым маркам подшипниковой стали.

— А что с Магниткой? — спросил я, вспомнив о самом масштабном проекте, в котором мы тоже приняли участие за лето. Ребята все сделали без меня. Я только следил за ходом участия в заказе.

— Строительство идет полным ходом, — Величковский развернул чертежи. — Первая домна будет готова к весне. Но что важнее всего, мы внедряем там все новейшие разработки. Автоматический контроль плавки, новая конструкция воздухонагревателей…

— И обогащение руды по нашей технологии, — добавил Сорокин. — Содержание железа удалось поднять до шестидесяти процентов.

Я посмотрел на карту, где красными точками были отмечены все наши предприятия. От Урала до Сибири протянулась цепочка заводов, рудников, обогатительных фабрик. Каждое звено работало на общую цель — создание современной промышленности.