Душеприказчик поневоле (СИ) - Котляров Лев. Страница 5

Жизнь в этой деревне уже почти смыла с меня аристократические замашки, чему я был несказанно рад.

— А толку? — пожал плечами Санек. — Эта способность ему только деньги приносила. Он с ней особо не работал. В одной из книг он описывал, что иногда у него случались спонтанные выбросы магии. Причем всегда разной. То огонь в камине вспыхнет, то фонтан из колодца окатит его водой, то ветром крышу дома снесет. В итоге ему пришлось расставить по комнатам кристаллы блокировки магии.

— И что? Это помогло?

— Конечно, помогло. Закончить карьеру писателя. Потому что ни одна душа больше к нему не могла пробиться. Он выдержал всего два месяца и выкинул всю защиту.

— Так, я все равно не понял, — почесал я затылок. — В него вселялись души, он об этом писал и зарабатывал деньги. Так? Так. Страдал потерей памяти и при этом в любой момент рядом с ним могла произойти вспышка магии. Причем любой. Так? Так.

— Что тебе не понятно-то? — спросил Санек, доедая последний бутерброд.

— Почему души выбрали именно его.

— Способность такая. Раньше таких магов называли проводниками. Мол, они на два мира живут. Но Альбутрейн, как я помню, ни разу на Изнанке не был. И вообще, почему тебе вдруг стала интересна эта тема? — он аккуратно собрал крошки с пледа и сложил их обратно в пакет, а потом на секунду застыл и поднял на меня глаза. — У тебя такая способность⁈ Это тебе Еремей сказал?

— Тихо ты, чего разорался-то? Он сказал, что подумает, и отправил меня домой. Но если так пораскинуть мозгами, то да. Кажется, у меня теперь есть магия.

— Так это же здорово! Ты так давно об этом мечтал! — Санек раскраснелся, хлопал меня по плечам и улыбался во все зубы. — Вот бабка Анфиса удивиться. Слушай, а тогда тебя отец обратно заберет, получается?

— Не начинай. И давай пока никому об этом не рассказывать. Больно странная способность. Хочу сначала сам во всем разобраться.

Я откинулся на стенку беседки и крепко задумался. Камень Еремея ясно показал, что магии у меня практически нет. Но это никак не сочетается с тем, что в меня пытались вселиться чьи-то души.

Значит, все-таки маг. Однако я не чувствовал в себе радости от этого открытия. Скорее здоровое чувство опасения. Не хотелось бы стать как этот Альбу, как его там, Трейн и страдать всю жизнь, так и не попытавшись что-то изменить. Нет, тут я с этим доморощенным писателем не согласен.

Раз мне уготовано связать свою жизнь с призраками, то нужно извлечь из этого пользу. Васильев я или нет, в конце концов⁈

Мы просидели с Саньком еще минут десять, а потом пошли спать. На рыбалку после таких разговорах о призраках уже не хотелось.

И уже лежа в его комнате под одеялами, друг повернул ко мне голову и вдруг спросил:

— Значит, тогда днем в тебя вселилась чья-то душа?

— Наверное, — я дернул плечом.

Неприятно осознавать, что теперь у меня на лбу написано «Открыто, входите». Я скосил глаза на красную нить. Надеюсь, она меня защитит.

— А что ты чувствовал? — не унимался Санек.

— Ничего. Голова разболелась.

— А я видел, как ты что-то долго говорил Ладе. У нее аж лицо перекосилось от твоих слов.

— Надо будет извиниться перед ней.

— Дорогая Лада, это был не я, в меня вселился дух какого-то деда! — передразнил он, с трудом сдерживая смех.

— Да ну тебя. А с чего ты взял, что деда?

— Хорошо, не дед. Бабка! — он снова изменил голос. — Внученька, а что это на тебе надето! Срам-то какой.

Я не выдержал и рассмеялся.

— Надеюсь, что это именно так. Хотя из-за такого она бы мне пощечину не влепила.

— Значит, скоро ты можешь увидеть Изнанку мира, — мечтательно произнес Санек, меняя тему.

— Уже видел. И мне там не понравилось, — мрачно ответил я, вспоминая черное небо и великана из призраков.

— Что? И ты мне не сказал⁈ — возмутился друг. — Немедленно все мне расскажи.

— Может, отложим это на утро? — с надеждой спросил я, глядя в ночное небо за окном.

— Неужели так жутко?

Он поглубже зарылся в одеяло, и теперь мне были видны только его глаза, полные любопытства.

— Да, жуткие скалы, черные деревья и куча полупрозрачных фигур. Они все требовали вспомнить что-то и спасти их.

— Вот это да! И что? Вспомнил?

— Нет, конечно. Совсем не понимаю, чего они от меня ждали. Кстати, ночью они появлялись у меня дома.

— Что? Прямо дома? — Санек аж рот приоткрыл от удивления.

— Да, — кивнул я. — Здоровенная такая дура из дыма и черная-пречерная маска! Сказала, что я избранный!

— А ты что?

— Послал ее к лешему, — проворчал я. — Хотел еще ножом ткнуть, но оно вырвало его из рук.

— Про металл всегда говорили, что это хорошее оружие против нечисти. Оно его боится.

— Спасибо, что сказал. Теперь не выпущу нож из рук.

— Ты бы поаккуратнее с ним. Мало ли снова отключишься.

— Еремей мне оберег дал, — я вытянул руку с браслетом. — Сказал, что он поможет на первое время.

— А потом?

— Потом должен сам научиться с этим справляться. Только вот я совсем не знаю, сколько времени эта нитка будет меня защищать.

— Завтра к нему придешь, он еще что-нибудь тебе расскажет, — зевнул, сказал Санек.

— Ты не знаешь, какое еще оружие есть против этих душ?

— Скорее всего, воля мага. Посмотришь в глаза призраку, а он возьми да и исчезни!

— А откуда вообще эта Изнанка появилась?

— Ты меня поражаешь, Вик! Такой ерунды и не знаешь! Это же как чистилище. Там застревают души, чьи дела в мире живых не окончены.

— Получается, если выполнить это самое дело, то они получат свободу?

— Скорее всего. Но об этом никто не писал, исследования не проводил. Просто, так говорят. Известно же, если человека убили, то на месте его смерти появляется его неприкаянный дух, который будет искать отмщения.

— А если они появляются над живыми? — я вдруг вспомнил темные вихри над Михалычем.

— Такое только ведуны могут знать. Но я слышал, это признак скорой кончины, — он перевернулся и скосил на меня глаза. — А ты что и это уже видел?

— Не уверен, это вполне могла быть обыкновенная тень.

— Зря ты так. Когда появляется магия, мир становится совсем иным. Ты видишь больше, чувства обостряются. Как очки надеть.

— А до того, как я сюда приехал, случались у вас тут странные смерти?

— Странные нет, но умирают люди постоянно. От старости, от болезней, а могут и поскользнуться зимой и головой о камень. И все, нет человека.

— А где головой о камень-то?

— Ты не знаешь этой истории? А, ты тогда еще к нам не переехал, — кивнул Санек. — Это было лет пять назад. Одна женщина несла на рынок два ведра с картошкой на продажу. И возле таблички с названием деревни сапоги разъехались и все. Умерла в считанные мгновения. Ее даже не сразу нашли. Снегопад пошел, ее припорошило. Только красный платок видно было. Об этом случае полгода говорили. А Василий Петрович тогда сразу все дороги песком засыпал.

Так значит мне не привиделись те тени? И это был призрак той самой женщины?

Внутри все заледенело от этих мыслей. А Михалыч? Неужели он скоро?..

— Ты чего притих? Заснул, что ли?

— Нет, Санек, думаю.

— О чем?

— О том, как теперь жить, зная это все?

— Ничего, справишься. Ты же не ноешь по углам о своей печальной участи, а вон, устроился. Каждый второй к тебе на поклон ходит. Уважают, — сонно сказал он. — А если у тебя и магия появилась, то всех за пояс заткнешь, помяни мое слово.

Он снова завозился под одеялом, устраиваясь поудобнее. А потом приоткрыл один глаз, глянул на меня и серьезно сказал:

— Я кое-что важное вспомнил. Про призраков.

— Что?

— Что их ни в коем случае нельзя трогать руками. Мол, их беды перейдут на тебя.

Я во все глаза уставился на него. Ведь на Изнанке я развеял духов, ударив по ним одними ладонями.

Глава 3

Уже под самое утро, когда петухи толком еще и не проснулись, я неожиданно открыл глаза. Нутро противно скручивалось, покалывало кончики пальцев, и душа как будто бы была не на месте. Дурное предчувствие не давало уснуть, и тянуло меня на улицу.