Богоборец. Дорога Силы (СИ) - Кожедуб Ярослав. Страница 26

— Художник, конечно, тот еще фантазёр, — проворчал я под нос и углубился в чтение.

Спустя примерно час я поднял взгляд и, с некоторым удивлением, обнаружил Диомеду спокойно медитирующей на своём топчане. То ли месяцы в пещере пошли на пользу её усидчивости, то ли куча времени в одиночестве, пока она сидела одна в желтой зоне — а потом и в долине, терпеливо ожидая меня. А может, и то, и другое, и что-то третье — например, тот факт, что я опять её обогнал в развитии, и на этот раз даже сильнее, чем раньше. Вот и пытается в любой свободный момент хоть чуть-чуть, но сократить разрыв.

Не то чтобы Диомеда была всегда беспокойной и неугомонной — вовсе нет. Любому адепту, который хочет стать кем-то выше слабенького Заклинателя, требуется проводить долгие часы в медитациях, молчаливом созерцании стихий или в терпеливых отработках одного и того же удара оружием — и если бы Диомеда не была способна на это, то она попросту бы не выросла до текущего своего состояния. Просто в ситуациях неопределенности и возможной опасности моя напарница предпочитала физические действия духовным. Шило в известном месте при малейших признаках опасности требовало от неё хоть какой-то активности, чтобы не сорваться и не рвануть в лобовую атаку. Так что в текущей ситуации я ожидал увидеть, как она плавно отрабатывает ката с мечом или без него — ну, или на крайняк, банально отжимается на пальцах. Это было бы… привычно. А вот медитация — это что-то новенькое.

— Нашёл, — негромко произнёс я в воздух.

Тут же открывшая глаза девушка резко соскочила со своего топчана и быстро перебралась на мой, забрав раскрытую книгу. Я молча ткнул пальцем:

— Начиная отсюда читай, и ещё на следующей странице немного.

Спустя пару минут Диомеда с некоторой растерянностью подняла на меня глаза и честно призналась:

— Ни хрена не поняла.

— Я тоже не до конца. Но, по крайней мере, сам концепт в общих чертах понятен: какие… гм, жертвы нужны этому богу, как выглядит формализованное обращение к нему, предваряющее любую молитву или жертву…

— Но сами молитвы тут не описаны.

— Не описаны, — согласился я. — Я и не ожидал, что мы найдём их в общем справочнике. Надеялся на ритуалы жертвования — они все более-менее схожи. Идеальным вариантом был бы тот, где ему подходят банальные жертвы в виде уже умерщвленных животных — мы могли бы просто купить на аукционе разделанного кролика, пусть он даже был бы неимоверно дорогой и деликатесный, и принести его в жертву. Но, увы. Простой путь оказался закрыт. Придется думать.

Глава 12

'Однажды к старому и мудрому Обладателю Истока, живущему в одиночестве на вершине высокой горы, пришёл паломник. Пав на колени, паломник взмолился:

— О мудрейший, я слышал, что ты берешь в ученики лишь самых упорных! Я годами без устали оттачивал своё мастерство, достиг Золотого ранга в безоружном бою, придумал свой собственный стиль, стиль Аиста, ставший популярным среди многих простых людей… и всё это — ради доказательства, что я достаточно упорен, чтобы стать твоим учеником!

Мудрец внимательно слушавший паломника, кивнул и сказал:

— Да, я беру в ученики самых упорных. Но ты не упорный, ты идиот. Столько времени потратил зря, и всё ради того, чтобы меня впечатлить? Лучше бы чем полезным занялся.'

Угрюмый Йо оказался богом специфичным. Неудивительно, что ему мало кто поклонялся: от своей паствы тот требовал неукоснительного соблюдения множества заповедей — от мелких и простых до массивных и сложных. Зато и на благословления в ответ не жмотился.

Собственно, одной из его заповедей было «с последователями иных богов не общаться, услуг им не оказывать, а если уж так вышло, что пришлось запачкаться таковым действом — то совершить очистительный ритуал впоследствии». Получается, в связи с этим никто в Смагванте и не торопился открывать нам двери — думается, не зря у них этот храм в центре деревни стоит, большинство жителей этому Йо и поклоняется. Под контакты с внешним миром же у них, скорее всего, выделен отдельный человечек, который либо регулярно очистительные ритуалы проводит… либо же является махровым атеистом. Ведь, если вчитаться в формулировку, включая все подтексты и вторичные коннотации, на которые богат язык эрайн — то выходило, что Йо специально писал заповедь именно таким образом. Оставил лазейку для своих последователей. Скорее всего, именно местный староста и являлся тем безбожником и, одновременно, связующим звеном, который отвечал за нечастые, но необходимые контакты с путниками и другими деревнями.

Ангора же мы, выходит, попросту задолбали своей настырностью, раз он нас пустил. Так что, когда мы покинем деревню, ему придется очищаться от нашей предполагаемой духовной грязи.

Что же до молитв и подношений… ситуация оказалась гораздо интересней.

Йо не особо любил молитвы словесные, но в целом их принимал. Жаль, что тексты молитв нам найти не удалось. Были варианты спросить утром либо у Ангора (который, зуб даю, не ответит из вредности), либо у других жителей деревни (которые общаться с нами не будут из-за заповеди), либо у старосты (самый реалистичный вариант). Но если Йо что-то от нас надо — то именно утром, когда подойдет формальный срок предоставления нам приюта и прибежища, он немедленно и запросит от нас это нечто. А значит, придётся что-то решать с подношением до того, как наступит утро. Может, с нашей стороны это и выглядело жуткой перестраховкой… но мне ужасно не хотелось ни ссориться с богом, ни отрываться от собственных дел и идти выполнять какой-то божественный квест, рискуя собственной задницей (а иными задания от богов и не бывают). И Диомеда, как ни странно, вполне поддерживала мою точку зрения: да и вообще, стоило ей услышать слова «божественное задание», как она заметно напряглась.

Тут стоит пояснить, что в Ан Тер Лисс Дирхе божественные задания это вовсе не возможность заполучить соответствующую награду — какой-нибудь мощный артефакт прямо из рук богов, например. И в развитии боги не помогут. И богатствами не осыпят. И даже знаменитым не сделают (разве что в сугубо плохом смысле этого слова). Нет, это всё про каких-то других богов, в других мирах. Здесь же задание от бога это как внезапно выскочивший гигантский геморрой (КРАЙНЕ болезненный). Это приказ партии, который не обсуждается — ты молча берёшь под козырёк и топаешь выполнять. Это путешествие на пятнадцать минут (вошли и вышли). Это сотни и тысячи смертельных опасностей, подстерегающих тебя на пути (потому что в ответ на любое подозрительное шевеление другие боги ВСЕГДА отправляют своих эмиссаров, чтобы помешать своему божественному конкуренту). И, чаще всего, даже в случае полного успеха… это отсутствующая награда. Да-да. Бог, выдавший задание, ободряюще хлопает своего миньона по плечу, говорит «маладца» и отпускает того с миром.

Насколько я слышал, у кенкутцев даже есть что-то вроде фразеологизма, связанного с этим понятием. Например, человеку, который пошел чистить канализацию и случайно наткнулся там на дикого Хиатуса, едва его не сожравшего, по возвращении обязательно скажут «ха, брат, ты будто с божественного задания вернулся — весь в крови и дерьме». Эрайны, как народ более набожный, таких сравнений не использует… обычно. Но это вовсе не значит, что им нравится участвовать в чём-то подобном… если не брать в расчёт немногочисленных фанатиков.

Впрочем, я отвлекся. Возвращаясь конкретно к Йо, важно было то, что он не принимал жертв в обычном смысле этого слова. Никаких физических предметов, животных, ничего дорогого или дешевого, живого или мертвого. Его не зря звали «Угрюмым» — у Йо была слабость в эмоциональной сфере. В прямом смысле этого слова. На Земле его, наверное, назвали бы социопатом. Здесь же, особенно для бога, это было всего лишь… самобытно. И, в рамках своей «самобытности», из-за своей слабости в ощущении собственных эмоций, у Йо слегка потекла крыша в сторону наблюдения и наслаждения чужими. Или не совсем слегка.