Утро нашей любви - Ли Эйна. Страница 6

— А теперь, юные леди, проводите миссис Драммонд в ее комнату. — Он исчез так же быстро, как и появился.

«Покорнейше благодарю, деспот несчастный!» Если кто-нибудь и должен извиняться, так это он — за свои возмутительные намеки.

— Вы нажаловались ему, — прошипела Бекки. Ну вот, а теперь еще девочки разозлились на нее. Впрочем, кое-какую пользу это происшествие все же принесло. Китти заметила, что Ребекка, прежде чем заговорить, приподнимает уголок рта. Пустячок, заметный только внимательному наблюдателю. Особенно такому, как Кэтлин Маккензи Драммонд.

Неловкость, которую Китти испытала, столкнувшись с полуобнаженным Джаредом, не шла ни в какое сравнение с атмосферой, царившей за полуденной трапезой. Казалось, она присутствует при столкновении характеров и ничем не прикрытых страстей.

Напряжение между Джаредом и Сетом было столь же ощутимым, как густой аромат свежесрезанных роз, украшавших стол, но куда менее приятным.

Мужчины почти не разговаривали, а отрывочные реплики, которыми они изредка обменивались, больше походили на язвительную пикировку, чем на светскую беседу. Ситуацию усугубляло открытое восхищение близнецов своим дядей. Сет постоянно шутил с ними и поддразнивал, завладев вниманием девочек до такой степени, что они полностью игнорировали отца.

Джонатан делал все возможное, чтобы направить разговор в более непринужденное русло, но его усилия не возымели успеха, и когда ленч закончился, Джаред удалился в хмуром молчании.

Китти говорила мало, отделываясь вежливыми ответами на вопросы Сета и Джонатана. Либо между братьями не было особой любви, либо Джаред являлся чужаком в собственной семье. Впрочем, скорее всего причина была и в том, и в другом. В конце концов, Джаред долго отсутствовал и вернулся лишь накануне.

Несмотря на неприятное начало, утро было слишком ярким и солнечным, чтобы не воспользоваться хорошей погодой, поэтому после урока грамматики Китти повела близнецов на прогулку. Девочки искренне радовались пребыванию на воздухе, и Китти предположила, что им нечасто выпадает подобная возможность. Их путь пролегал вдоль ручья, и девочки весело смеялись, перепрыгивая по камням с одного берега на другой и обратно.

По возвращении домой Чарлз сообщил Китти, что капитан Фрейзер хотел бы видеть ее в своих апартаментах.

Джаред восседал за письменным столом с хмурым и даже угрожающим видом. За прошедшее после ленча время его настроение явно не улучшилось.

— Как я понял, вы гуляли с моими дочерьми, миссис Драммонд.

— Совершенно верно, сэр.

— Надеюсь, впредь вы будете информировать меня о своих намерениях.

— Примите мои извинения, капитан Фрейзер, но у меня и в мыслях не было превышать свои полномочия. Я не знала, что нуждаюсь в разрешении, чтобы вывести девочек на прогулку.

Джаред откинулся в кресле, не сводя с нее испытующего взгляда.

— Дело не в ваших полномочиях, сударыня. Я всего лишь прошу, чтобы меня ставили в известность, когда мои дочери уходят из дома. Надеюсь, вы не сочтете мои пожелания слишком обременительными, миссис Драммонд.

— Ни в малейшей степени, капитан Фрейзер. Могу я быть свободна? — Она даже не пыталась скрыть своей иронии. Это не осталось незамеченным.

— Я не вполне понимаю, миссис Драммонд, почему вас удивляет естественное беспокойство отца по поводу местонахождения его детей. Что в этом необычного?

— До недавних пор вас это не слишком беспокоило, сэр. За последние четыре года вы почти не видели своих дочерей, а за все время моего пребывания здесь я ни разу не слышала, чтобы вы обратились к ним с ласковым словом. У девочек такой вид, словно они боятся вас. Тем не менее, я возьму себе за правило предупреждать вас каждый раз, когда мы соберемся на прогулку. — Полагая, что разговор закончен, Китти повернулась к двери.

— Есть еще одна тема, которую я хотел бы обсудить с вами, — сказал Джаред. — Как вы заметили — кстати, без особой деликатности, — мне трудно отличить одну девочку от другой. Поэтому я хотел бы, чтобы они перестали носить одинаковую одежду.

— Но близнецов принято одевать одинаково, капитан Фрейзер.

— Возможно, но на данном этапе я хотел бы, чтобы их одевали по-разному.

— Может, вам будет проще, если одну нарядить мальчиком, а другую девочкой? — не без ехидства предложила Китти.

— Это нелепо, миссис Драммонд.

— Я склонна думать, что ситуация, когда отец не различает дочерей, еще более нелепа.

— Вы слишком много себе позволяете.

— Возможно, но, как я заметила, у вашего отца с братом нет проблем с тем, чтобы отличить одну девочку от другой.

— А как насчет вас, сударыня? Вам это сложно?

— Нисколько.

Будь она проклята, если подскажет ему, как различить близнецов. Пусть сам догадается, как это сделала она. Китти проверила свое наблюдение на прогулке, и оно подтвердилось. Правда, кое-какие сомнения оставались, когда обе девочки молчали.

— Кстати, завтра утром я собираюсь взять ваших дочерей на прогулку.

— И что это будет за прогулка?

— Мы пройдемся по магазинам. Я скажу Чарлзу, что мы пропустим ленч.

— Миссис Драммонд, в доме имеется горничная, которая делает покупки для девочек, и кухарка, которая готовит для них.

— Если бы вы хоть немного понимали противоположный пол, капитан, вы бы знали, что для женщины нет ничего приятнее, чем делать покупки и выбраться куда-нибудь на ленч.

Уголки его рта дрогнули в едва заметной улыбке.

— Вот как? Надо будет запомнить. Всего хорошего, миссис Драммонд.

— Как же, всего хорошего! — буркнула себе под нос Китти, шагая по коридору. Она здорово сомневалась, что ее ждет что-либо хорошее, пока она находится в непосредственной близости от капитана Фрейзера.

Глава 3

Во второй половине дня, пока дети отдыхали, Китти вышла в сад, такой же очаровательный и безмятежный, как у Кэррингтонов. Планировка и цветущий кустарник напомнили ей картинки, изображавшие английские сады. Здесь был даже небольшой водоем с фонтаном посередине. Китти присела на каменную скамью, размышляя над словами Джареда. Девочки были удивительно похожи и так гордились этим фактом, что распоряжение отца явилось бы для них настоящим ударом. Китти решила повременить с неприятным известием и отложить его на следующее утро.

К тому времени, когда она вернулась к себе и переоделась, Чарлз объявил обед.

Атмосфера за столом была ничуть не менее напряженной, чем во время ленча. Джаред не произнес и дюжины слов, да и те адресовал отцу. Сет был несколько подавлен, только Джонатан сохранял свое обычное благодушие, поэтому близнецы общались исключительно с дедом.

После обеда вся семья перебралась в гостиную. Китти села на диван рядом с Джонатаном, а Джаред расположился в кресле у камина и уткнулся в газету. Близнецы подтащили Сета к пианино и уселись вместе с ним на скамью. Сет заиграл, и вся троица, не щадя голосов, исполнила «Старого сивого мерина». Китти и Джонатан бурно, с энтузиазмом аплодировали исполнителям, а Джаред, неотрываясь от газеты, страдальчески морщился при каждой фальшивой ноте.

— Идите сюда, Кэтлин, — позвал Сет, когда песня закончилась.

Он заиграл «Кувшинчик с элем», и Китти подхватила удалую мелодию. За ней последовала «Желтая роза Техаса» и даже Джонатан не устоял перед тем, чтобы присоединиться к общему хору. Наконец Сет сказал:

— А это лично для вас, Кэтлин.

Близнецы забрались на диван, прижавшись к деду, а Сет, аккомпанируя себе, запел трогательную балладу «Ты вернешься ко мне, Кэтлин».

Песня была одной из самых любимых в семье Маккензи. Слушая приятный баритон Сета, Китти вспоминала, сколько раз дома они вот так же собирались вокруг пианино и пели.

С увлажнившимися глазами Китти случайно поймала взгляд Джареда, смотревшего на нее поверх газеты. Вспыхнув, она отвернулась.

Сет вскоре ушел, и Китти повела близнецов наверх, чтобы уложить спать. К ее удивлению, Джаред не пришел пожелать дочерям спокойной ночи. Вернувшись в свою комнату, она разделась и легла в постель, размышляя о своем первом дне в доме Фрейзеров. Старший сын Джонатана оказался крайне неприятным субъектом, но едва ли это станет для нее проблемой, поскольку он предпочитает проводить время в одиночестве в своих апартаментах, а у нее хватит изобретательности, чтобы не пересекаться с ним на протяжении того короткого периода, пока она остается здесь.