Читающая публика - Ликок Стивен Батлер. Страница 1

Стивен Ликок

Читающая публика

Исследование о книжном магазине

– Желаете посмотреть книги? Пожалуйста, сэр! – сказал он. Потирая руки, с самым учтивым видом он направил на меня сквозь очки острый взгляд.

– Вон там, в углу налево, вы можете отыскать кое-что интересное, – продолжал он. – У нас имеется целая серия «Библиотеки универсальных знаний от Аристотеля до Артура Бальфура [1]» – семнадцать центов за штуку. Или, может быть, вы желаете посмотреть «Пантеон почивших писателей» – по десять центов? Мистер Спэрроу! – крикнул он. – Покажите джентльмену наши новые издания классиков – десятицентовую серию.

Он подозвал продавца и забыл обо мне.

Иначе говоря, он понял, кто я. Совершенно незачем было мне покупать себе на Бродвее зеленую фетровую шляпу и спортивный галстук в горошек, каждая горошина величиной с пятицентовую монетку. Эти скромные украшения не могли скрыть души, таящейся за ними. Я был профессором, и он это знал, или, вероятно, в силу профессиональной привычки, сумел определить это в одно мгновение.

Владелец крупнейшего в округе книжного магазина умеет различать клиентов. И он, конечно, знал, что я, профессор, не представляю для него особого интереса. Я заглянул в этот магазин так, как вообще профессора заглядывают в книжные магазины, точь-в-точь как оса заглядывает в открытую банку с вареньем. Он знал, что я пробуду здесь часа два, буду мешать всем и в конце концов куплю какое-нибудь дешевое издание: «Диалоги» Платона, или «Прозаические произведения» Джона Мильтона, или «Опыт о человеческом разуме» Локка, или еще какую-нибудь чепуху в этом роде.

Что же касается настоящего вкуса к литературе – способности оценить только что вышедший двухдолларовый роман в красочной весенней обложке с изображением на фронтисписе пары, танцующей танго, – то его у меня не было, и он это прекрасно знал.

Ко мне он, конечно, относился с презрением. Однако в книжных магазинах, как известно, считается признаком хорошего тона, когда где-нибудь в углу торчит профессор и копается в старых книгах. Настоящим покупателям это нравится.

И потому даже такой современный делец, как мистер Селлер, скрепя сердце терпел мое присутствие где-то в закутке магазина. А я благодаря этому имел возможность наблюдать его методы обращения с настоящими покупателями – методы, должен сказать, настолько эффективные, что недаром все издательства считают мистера Селлера столпом, на коем зиждется литература Америки.

Я вовсе не собирался, стоя в углу, подслушивать, как шпион. Просто меня заинтересовал новый перевод книги Эпиктета [2] «Нравственные рассуждения». Книга эта была издана очень изящно, хорошо переплетена и предлагалась покупателю всего за восемнадцать центов. И у меня возникло жгучее желание купить ее, но потом я счел более разумным сначала внимательно ее просмотреть.

Не успел я пробежать первые три главы, как мое внимание было отвлечено разговором, происходившим за прилавком.

– Вы уверены, что это его последний роман? – спрашивала мистера Селлера какая-то модно одетая дама.

– О да, миссис Рэсселер! – отвечал хозяин. – Уверяю вас, это его последний роман. Должен сказать вам, что мы получили эти книги только вчера.

И он указал на огромную кипу книг в ярких сине-белых обложках. Я разобрал издали название книги, напечатанное огромными золотыми буквами, – «Золотые мечты».

– О да! – повторил мистер Селлер. – Это последний роман Слеша. Он пользуется необыкновенным успехом.

– Прелестно, – улыбнулась дама. – А то, знаете, иногда попадаешь впросак. На прошлой неделе я купила у вас две книги, которые мне с виду очень понравились, но, придя домой, я обнаружила, что они были изданы целых полгода тому назад.

– Ах, боже мой, миссис Рэсселер, – сказал хозяин извиняющимся тоном. – Это печальное недоразумение. Позвольте прислать за ними, и мы с удовольствием их вам обменяем.

– Не беспокойтесь, – ответила дама. – Сама я, конечно, читать их не стала, а отдала горничной. Та даже и не заметит, что они изданы полгода назад.

– Конечно, конечно, – согласился мистер Селлер, любезно улыбаясь. – Но должен сказать вам, сударыня – продолжал он, принимая тон модного книготорговца, – что такие ошибки иногда бывают. Не далее как вчера у нас произошел весьма досадный случай. Один из наших старейших покупателей забежал купить несколько книг, чтобы взять их с собой в морское путешествие. Он выбирал их, видимо, просто по названиям, как это любят делать мужчины, и, прежде чем мы успели сообразить, что, собственно говоря, произошло, он унес две книги, вышедшие еще в прошлом году. Узнав об этом, мы дали ему на пароход телеграмму, но боюсь, было уже поздно.

– Ну, а эта вот? – спросила дама, лениво листая страницы. – Как она? Ничего? О чем тут?

– Чрезвычайно сильная вещь! – воскликнул мистер Селлер. – Можно сказать, шедевр! Критики утверждают, что это самая сильная книга сезона. Она имеет э-э… – Тут мистер Селлер сделал паузу, и его манера напомнила мне мою собственную манеру, когда мне приходится объяснять студентам то, чего я сам не знаю. – Сильная вещь, исключительно сильная. Самая сильная в этом месяце. Неудивительно, – добавил он, переходя к более легкой для него теме, – что она имеет такой необыкновенный успех.

– А у вас, я вижу, большой запас этих книг, – сказала дама.

– О да! Но они будут быстро распроданы. Эта книга, знаете ли, несомненно, вызовет сенсацию. Собственно говоря, в известных кругах даже поговаривают, что ее не следовало…

Конец фразы мистер Селлер произнес тихим, вкрадчивым голосом, и я ничего не мог расслышать.

– В самом деле? – воскликнула миссис Рэсселер. – В таком случае я ее беру. Нужно же знать, что это за книга, о которой так много говорят.

Она уже начала застегивать перчатки и поправлять свое боа, которым успела смахнуть на пол с прилавка пасхальные открытки, как вдруг что-то вспомнила:

– Ах, чуть было не забыла! Не будете ли вы так любезны отобрать что-нибудь для моего мужа и отослать на квартиру вместе с этой книгой? Он уезжает на отдых в Виргинию. Вы же знаете, какие книги любит мой муж, не так ли?

– Безусловно, сударыня! Мистер Рэсселер обычно читает произведения о… о… Мне кажется, он покупает книги главным образом на тему о… о…

– О путешествиях и тому подобное, – подсказала дама.

– Совершенно верно! Я думаю, у нас здесь найдется то, что должно понравиться мистеру Рэсселеру.

Владелец магазина указал на прилавок слева, где стоял целый ряд изящно изданных книг: «Семь недель в Сахаре» – семь долларов; «Шесть месяцев в фургоне» – шесть пятьдесят нетто; «Путешествие на быках» – два тома, четыре тридцать, скидка двадцать центов.

– Мне кажется, он уже читал все это, – сказала миссис Рэсселер. – Во всяком случае, у нас дома очень много книг, похожих на эти.

– Весьма возможно. Но вот еще – «Среди людоедов Корфу». Нет, эту, кажется, он недавно купил. «Среди…» э-э-э… Эту тоже, кажется, он недавно купил. Но вот эта ему, несомненно, очень понравится: «Среди обезьян Новой Гвинеи» – десять долларов.

Тут мистер Селлер положил руку на кипу новых книг – не меньшую, чем огромная груда романа «Золотые мечты».

– «Среди обезьян», – повторил он почти нежно.

– Какая дорогая! – заметила дама.

– Совершенно верно, очень дорогая, – с энтузиазмом подхватил мистер Селлер. – Видите ли, миссис Рэсселер, здесь ценятся иллюстрации – настоящие фотографии. – Он начал быстро перелистывать книгу. – Настоящие фотографии настоящих обезьян. А бумага! Обратите внимание на бумагу! Должен вам сказать, сударыня, что каждый экземпляр этой книги нам самим стоит девять долларов девяносто центов. Мы на ней ничего не зарабатываем. Но мы торгуем ею ради удовольствия.

Каждому покупателю, видимо, желательно знать все подробности технической стороны дела, и, несомненно, приятно, что книготорговец терпит убытки на книгах. Насколько я мог судить, это были две аксиомы коммерческих приемов мистера Селлера.