Кусака - Маккаммон Роберт Рик. Страница 17

Рэй узнал этот голос. Между ним и двумя Гремучками встала Отрава. Эта старшеклассница немного не дотягивала до шести футов; светлые волосы она откидывала назад в прическе «мохаук», а виски брила наголо. Ходила Нэнси Слэттери в тесно облегающих, обтягивавших зад и длинные сильные ноги штанах цвета хаки, а размах атлетических плеч девушки подчеркивала ярко-розовая хлопковая рубаха. Она была гибкой и быстрой, в прошлом году бегала за Среднюю школу Престона кросс и вместо браслетов носила на каждом запястье по наручнику. Вокруг лодыжек над бутсами седьмого размера, которые она сперла из магазина в Форт Стоктоне, поблескивало не то по три, не то по четыре дешевых золотых цепочки. Рэй слыхал, что свое прозвище Отрава получила при вступлении в «Отщепенцы» – на посвящении она одним махом проглотила содержимое чашки, в которую пацаны сплевывали жеваный табак. И улыбнулась сквозь коричневые зубы.

– Вставай, Рентген, – велела Отрава. – Эти педики не будут к тебе приставать.

– Думай, что несешь, сука! – взревел Пако. – Ща как дам, обоссышься!

Рэй поднялся и начал собирать тетрадки. Внезапно он с ужасом увидел, что листок, на котором он небрежно изобразил огромный член, атакующий такое же громадное влагалище, проскользнул под правую сандалию светловолосой телки-младшеклассницы по имени Мелани Полин.

– Для тебя, козел, я нассу целый стакан, – отозвалась Отрава, и несколько зрителей рассмеялись. Чтобы считаться красивой, Нэнси не хватало совсем немного: подбородок был чуть острее, чем надо, два передних зуба щербатые, а нос она сломала, упав на соревнованиях по легкой атлетике. Из-под обесцвеченных перекисью бровей сердито смотрели темно-зеленые глаза. Но Рэй считал Отраву, которая сидела в классе неподалеку от него, отвальной телкой.

– Ладно, мужик! – поторопил Рубен. – Надо валить в класс! Брось!

– Ага, козлик Пако, лучше беги, пока тебя не отшлепали. – Отрава увидела, как глаза Пако полыхнули красным, и поняла, что зашла слишком далеко, но ей было насрать; она расцветала от запаха опасности так же, как другие девчонки обмирали от «Джорджо». – Давай, – поманила она Пако. Ногти были покрыты черным лаком. – Давай, получи свое, козлик Пако.

Лицо Пако потемнело, как грозовая туча. Сжав кулаки, он двинулся к Отраве. Рубен завопил:

– Мужик, не надо! – но было слишком поздно.

«Драка! Драка!» – крикнул кто-то, Мелани Полин попятилась, и Рэй схватил свой преступный рисунок, освобождая Отраве место – он уже видел, что она сделала с мексиканской девчонкой в жестокой драке после уроков, и не сомневался в том, что она сделает сейчас.

Отрава ждала. Пако был уже почти рядом. Отрава еле заметно улыбнулась.

Пако сделал еще один шаг.

Бутса Отравы взвилась вверх. В этот злобный пинок девчонка вложила все свои сто шестнадцать фунтов веса. Бутса угодила точнехонько в ширинку Пако, и потом никто уже не мог вспомнить, что прозвучало громче: стук попавшего в цель ботинка, или сдавленный крик Пако, который сложился пополам, схватившись за больное место. Отрава не спеша ухватила его за волосы, с хрустом вмазала коленом по носу, а потом приложила парня лицом к ближайшей запертой двери. Брызнула кровь, и колени Пако подломились, как сырой картон.

Пинком по ногам Отрава помогла ему свалиться на пол. Пако лежал, распростершись, нос превратился в лиловую шишку. Все это было сделано примерно за пять секунд. Рубен уже пятился от Отравы, умоляюще подняв руки.

– Что здесь происходит?

Наблюдатели кинулись врассыпную, как куры от грузовика. На Отраву надвинулась миссис Джеппардо, седая историчка с глазами навыкате.

– Боже мой! – При виде побоища она резко отпрянула. Пако зашевелился, обалдело пытаясь сесть. – Кто это сделал? Сию же минуту отвечайте!

Отрава огляделась, заражая каждого недугом слепоглухонемоты – обычной для Средней школы Престона болезнью.

– Вы видели это, молодой человек? – потребовала миссис Джеппардо ответа от Рэя, который немедленно снял очки и принялся протирать их рубашкой. – Мистер Эрмоса! – визгливо крикнула она, но тот бегом кинулся прочь. Отрава знала, что к концу четвертого урока все Гремучки в школе услышат о происшествии, и им это не понравится. «Крутое дерьмо», – подумала она и подождала, чтобы миссис Джеппардо отыскала ее выпученными глазами.

– Мисс Слэттери. – Учительница выговорила фамилию так, словно это было что-то заразное. – Думаю, зачинщица вы, барышня! Я читаю вас, как книгу!

– Да ну? – спросила Отрава, сама невинность. – Тогда прочтите вот это. – И, повернувшись, нагнулась, демонстрируя миссис Джеппардо, что ее тесные брюки разошлись по заднему шву… а нижнее белье, как вместе со всеми увидел Рэй, Отрава не носила.

Рэй чуть не лишился чувств. Коридор взревел чудовищным хохотом и свистом. Рэй чуть не выронил очки, которые вертел в руках. Когда он надел их, то сумел разглядеть на правой щеке Отравы крохотную татуировку – бабочку.

– О… Боже! – лицо миссис Джеппардо стало красным, как готовый лопнуть стручок перца-чили. – Сию же секунду станьте прямо!

Отрава подчинилась, изящно виляя бедрами, как манекенщица. Теперь хаос воцарился во всем коридоре, поскольку из классных комнат повалили остальные ученики, а учителя тщетно пытались сдержать эту приливную волну. Стоя с учебником английского подмышкой, в криво надетых очках, Рэй гадал, не выйдет ли Отрава за него замуж на одну ночь.

– Сию же минуту в канцелярию! – миссис Джеппардо хотела ухватить Отраву за руку, но девочка увернулась.

– Нет, – твердо сказала Отрава. – Я пойду домой, сменю портки, вот что я сделаю. – Широко шагнув, она переступила через Пако Ле-Гранде и, надув щеки, важно прошлась до дверей секции Б. Ее проводили многоголосым криком и хохотом.

– Я отстраню вас от занятий! Я подам на вас рапорт! – мстительно погрозила пальцем миссис Джеппардо.

Но Отрава остановилась у двери и наградила учительницу взглядом, от которого упал бы замертво и канюк.

– Ни фига подобного. Больно много геморроя. Все равно я всего-навсего порвала бриджи. – Она быстро подмигнула Рэю, отчего он почувствовал себя так, словно его посвятила в рыцари Джиневра, хотя лексикон Отравы можно было назвать каким угодно, только не куртуазным. – Не вступи в дерьмо, пацан, – велела Нэнси и вышла за двери на свет, засиявший в ее «мохауке» расплавленным золотом.

– Женская тюрьма по тебе плачет! – прошипела миссис Джеппардо, но дверь с размаху закрылась, и Отрава исчезла. Учительница резко обернулась к зевакам: – Быстро по классам! – Оконные стекла буквально дребезжали в рамах. Через полсекунды зазвонил звонок, и коридор пришел в движение – все с топотом бросились в классы.

Рэй чувствовал, что пьян от вожделения и что образ выставленной напоказ попки Отравы его память способна хранить до тех пор, пока ему не стукнет девяносто и все попки на свете не потеряют свое значение. Его удочка напряглась; Рэй ничего не мог поделать, словно весь мозг сосредоточился именно там, а прочее было лишь бесполезным придатком. Иногда Рэй думал, что попал под воздействие чего-то вроде «Сексуального Луча Пришельцев», поскольку избавиться от мыслей такого рода никак не удавалось. Правда, судя по тому, как на него реагировали почти все девчонки, ему предстояло навсегда остаться девственником. Господи, до чего суровая штука – жизнь!

– А ты что тут стоишь? – на него надвинулось лицо миссис Джеппардо. – Заснул?

Он не знал, в какой глаз смотреть.

– Нет, мэм.

– Тогда иди, куда шел! Немедленно!

Рэй закрыл шкафчик, защелкнул замок и заторопился по коридору. Но не успел он свернуть за угол, как миссис Джеппардо сказала:

– Да что с тобой, а, хулиган? Ходить разучился?

Рэй оглянулся. Пако с посеревшим лицом поднялся на ноги. Все еще держась за яйца, он, покачиваясь, шагнул к историчке.

– Сейчас мы с вами сходим к медсестре, молодой человек. – Она взяла Пако за руку. – Я в жизни не видала ничего подобного…

Пако неожиданно качнулся вперед и выблевал свой завтрак на цветастое платье миссис Джеппардо.