Когда командует мужчина - Линц Кэти. Страница 42

— Ты хочешь сказать, мы слишком сблизились и это тебя напугало? Но почему, Люк? Чего ты боялся? Что плохого в проявлении чувств?

— Ничего плохого при условии, что умеешь контролировать их. А мне казалось, я не умею. Чувства захватывают меня целиком, а это никуда не годится. Моя мама разошлась с отцом, потому что — если уж на то пошло — не выдержала напора чувств. Она была невероятно эмоциональна, и он — такой же. Не знаю, — Люк пожал плечами, — может, мне казалось, если я дам своему сердцу волю, ты устанешь от меня и уйдешь, как мама от отца. Но ты все равно меня бросила.

— Я не бросала тебя. Я ушла, решив, что ты меня не любишь. А я… ты же знаешь… я всегда тебя любила.

Его зеленые глаза потемнели.

— Я не был в этом уверен. Думал, ты уже остыла, — признался он дрожащим голосом. — Ты ни разу не сказала мне ничего такого, с тех пор как мы снова вместе.

— Потому что не хотела снова страдать из-за тебя, — отвечала она, и голос у нее дрожал еще сильнее, чем у него. Но в глубине души она ликовала, предаваясь безмерному счастью. Люк любит ее!

— Прости, что заставил тебя страдать, — пробормотал он, протягивая руку к выбившейся у нее из-за уха прядке непокорных черных волос. — Я не хотел, честное слово. Просто увяз в своих страхах, и понадобилось время, чтобы я понял правду о себе. А правда эта в том, что я люблю тебя. Может, даже слишком люблю.

— Нет, Люк, не слишком, — отвечала Хиллари, подавляя подступавшие к горлу слезы. — Слишком — невозможно. Люби меня, сколько хочешь, сколько можешь. Потому что, пока я уверена в твоей любви, я буду с тобою рядом.

В следующее мгновение они упали друг другу в объятия. И таким сладостным поцелуем, подумала Хиллари, им еще ни разу не доводилось обмениваться.

Наконец Люк оторвался от нее и сказал:

— Обещаю всегда обсуждать с тобой все, что касается нас обоих. Правда, виноват, твоего совета тут я не спросил… — И, сунув руку в карман куртки, он извлек коробочку и протянул Хиллари.

Она открыла ее. Внутри лежало роскошное кольцо с синим, красивейшего оттенка сапфиром.

— Это для обручения, — пояснил он, — такого я тебе не дарил. Если оно тебе не нравится, можно обменять.

— Очень, очень нравится! — воскликнула Хиллари.

— Я купил его, потому что цвет сапфира под стать твоим глазам.

— Надень его мне сам. Пожалуйста. — Она протянула, руку, и Люк присоединил перстень к венчальному кольцу. — Я тоже хочу кое-что пообещать тебе, — сказала она. — Обещаю, что буду любить тебя, и заботиться о тебе, и не спорить с тобой, не выслушав твоих доводов. — И она закрепила свои обещания выразительным поцелуем.

— Знаешь что, — пробормотал Люк, оторвавшись от ее губ, — по моим подсчетам, наши папаши вернутся не раньше, чем через два с половиной часа. — Он расстегнул верхнюю пуговичку на ее блузке, а затем следующую и следующую…

— Да? — пробормотала она в ответ, улыбаясь проворству его пальцев. — Кажется, мы справились быстрее, чем от нас ожидали. Пожалуй, можно с толком потратить оставшееся время, — добавила она, в свою очередь принимаясь за пуговицы на его синей рабочей робе.

— Пожалуй, — согласился Люк, управляясь с остальной одеждой. — Кстати, как ты считаешь, не купить ли нам дом? Вот этот? Он продается. Здесь большой двор для Киллера, а для нас, похоже, много спален.

— Для всех наших детишек, — подхватила Хиллари. — Мне такое предложение нравится. Может, сразу и приступим?

— К покупке дома?

— К созданию детишек, — шепнула она ему на ухо.

— Ты это серьезно?

— Сейчас убедишься, насколько серьезно. — И она красноречиво дала ему понять, что готова от слов перейти к делу.

— Значит, мы начинаем обживать новое место по заведенному ритуалу, — усмехнулся Люк. — Любовь?

— Только прежде закрой ставни, — напомнила она ему.

Он бросился выполнять это с такой стремительностью, что Хиллари расхохоталась. Она все еще смеялась счастливым смехом, когда несколько секунд спустя он страстно прильнул к ней, отдавая все тепло души и плоти.

— О, Ирландочка… Бог мой, как я люблю тебя!

— И я тоже люблю тебя, Люк. Всегда любила и буду любить. Всегда.