Яд Борджиа [Злой гений коварства] - Линдау Мартин. Страница 5

– Цезарь Борджиа – настоящий дьявол, да простится мне, что я произношу это нечистое имя, смотрите, кто-то сидит там! – воскликнул Бембо, указывая на расщелину в скале, то бледнея, то краснея от ужаса.

Там сидел ворон, почти седой от старости, и казалось, с ненавистью смотрел на пришельцев, нарушивших его покой.

– Еще раз призываю, уйдемте отсюда, ради Бога! – снова начал священник. – Надвигается ночь, если мы не найдем пристанища до темноты, нас застанет туман, и мы провалимся в пропасть и сгинем без следа. Насколько я помню, неподалеку отсюда находится монастырь, который Борджиа никогда не трогал, потому что это – владение святого престола. Там мы, по крайней мере, найдем себе кров, что же касается еды, то многого я обещать не могу, в этом монастыре соблюдают суровые правила ордена.

– А кто-нибудь из добрых иноков, может быть, похоронит этих бедняг, – сказал Реджинальд. – Пойдемте, мессир Бембо, мы ничем не можем помочь мертвецам.

Иоаннит молча кивнул головой, и они вернулись туда, где Бембо оставил коней. Животные спокойно щипали траву. Неподалеку, взобравшись на высокий холм, стоял Вильям Бэмптон, и изумленно озирался вокруг, в поисках исчезнувших спутников. Отряд расположился на привал, образовав живописную группу.

Несколько времени спустя отряд под предводительством Бембо стал спускаться по крутому склону.

По уверению Пьеро, дорога вела на дно пропасти к горному потоку, который, как он надеялся, мог указать им дорогу к монастырю, стоявшему на берегу. Вскоре все всадники из опасения упасть в пропасть, вынуждены были сойти с коней и вести их на поводу. Один лишь Бембо остался сидеть на муле, больше доверяя его ногам, чем своим.

Опасность увеличилась, когда путников стал постепенно заволакивать густой туман, но все ясней и ясней доносившийся шум горного потока убеждал их, что они были на верном пути. Наконец, они достигли узкого ущелья, разделенного горным ручьем. Узким проходом ущелье выходило на реку значительной глубины, замкнутую с обеих сторон высокими скалами вулканического происхождения. Теснимая скалами река неслась бурным потоком, грозно шумя и пенясь.

Бембо был немало смущен, потому что никак не мог вспомнить, находился ли монастырь выше, или ниже впадения ручья в реку. Но так как он припоминал при этом, что неподалеку от монастыря, выше его, река образовала водопад, то иоаннит предложил следовать по течению, чтобы убедиться, выше или ниже водопада они находятся. Отряду был дан приказ остановиться, а Бембо и оба рыцаря направились вдоль реки. Реджинальд взял рог Бэмптона, и лишь по данному им сигналу усталые воины должны были последовать за ними. Поскольку дорога была усеяна обломками скал, они пустили лошадей в брод, и медленно двигались по воде около берега.

– Эти ущелья – убежища драконов, сторожащих скрытые сокровища, – смеясь, заметил Бембо, стараясь как можно ближе держаться к иоанниту. – Но, несмотря на то, что я нахожусь в обществе двух таких благородных рыцарей, мне было бы очень неприятно, если бы откуда-нибудь вдруг возникла голова такого чудовища.

– Сир Реджинальд рассчитывает выдержать первое нападение. Смотрите, как он пришпоривает свою лошадь! – заметил иоаннит. – Но что это? Поистине, это кажется сверкающей спиной дракона, преграждающей нам путь.

– Мадонна! Ведь это – начало водопада! Эй, рыцарь! Шум его заглушает мой голос, а крепкоголовый варвар, знай, погоняет своего коня! – с ужасом проговорил Бембо. – Его разобьет о камни, вода падает с такой высоты, что по пути превращается в пыль, Но иоаннит слыхал только первые слова предостережения. Дав шпоры коню, он пустился на помощь товарищу по оружию. Отъехав немного, он заметил, что вовсе не безрассудная неосторожность Реджинальда, как казалось со стороны, была причиной его опасного положения. Его лошадь, испугавшись гула водопада, пришла в бешенство, и выбивалась из сил, стараясь вырваться на свободу. Она попала в такое место, где спокойное течение реки указывало на ее ужасную глубину. Усилия всадника успокоить обезумевшее животное были тщетны, очевидная же опасность погрузиться под тяжестью доспехов в волны, мешала ему соскочить с коня. Гибель его казалась неизбежной. Вдруг неизвестно откуда, словно посланный свыше, в реку бросился высокий монах в одежде доминиканца, и с невероятной силой охватив лошадь за голову, отбросил ее назад, и после короткой борьбы принудил остановиться.

ГЛАВА IV

– Слава Пресвятой Деве! Благодарю, добрый отче! Фу, можно ли оставаться монахом, имея такую тяжелую руку! – воскликнул молодой рыцарь, дыша полной грудью. – Должно быть, моя прелестная кузина молится за меня, раз ты явился так кстати.

– Ваша лошадь, рыцарь, – удивительно умное животное: она чует надвигающуюся опасность, – резко оборвал его монах. – Приближается страшная буря! Крикните вашим спутникам, чтобы они укрылись под скалами с этой стороны, я вижу, что вихрь вздымает воду с левой стороны.

Как ни странно было это предостережение, Лебофор внял повелительному тону монаха и повиновался, как будто действительно уяснил себе надвигающуюся опасность, и громким голосом и жестами указал друзьям выбираться из реки и следовать за ним к прибрежным скалам. Едва они успели воспользоваться его советом, как разразился страшный ураган. Всадники остолбенели от изумления, так как в том месте, где они находились, была почти полнейшая тишина, а на другой стороне реки ветер с ужасающей силой вздымал громадные волны. Если бы они попали в этот бушующий поток, то неминуемо были бы увлечены им в пропасть. Туман на мгновение рассеялся, и глазам путников посредине ущелья предстал разыскиваемый ими монастырь. Стена, тянувшаяся по краю утесов, да две древние серые башни – вот все, что можно было рассмотреть в тумане. Пониже монастыря, на противоположных скалах, находился открытый мост, без перил, представлявший, по-видимому, единственный доступ к монастырю.

– Пройдет несколько часов, и этот ветер будет гулять по морю, – проговорил доминиканец.

– Не сам ли сатана с полчищем ведьм пронесся сейчас мимо нас? – произнес изумленный Лебофор. – Но скажите, пожалуйста, отче, откуда у вас редкий дар предвидеть ураганы?

– Ничего подобного! Я обратил внимание на вашу лошадь, а ведь известно, что животные чувствуют приближение стихийных бедствий, – резко ответил монах.

– Во всяком случае, я – ваш должник и прошу вас принять эту золотую цепь как подарок от Реджинальда Лебофора. Не бойтесь, она – не добыча какого-нибудь грабежа, а награда благородного герцога Феррары, которую я получил в тот день, когда его сын и я в Коссамброне в ожесточенной битве с чужестранцами, захватили их позиции. Почему же вы не хотите принять ее?

– Я – смиренный доминиканец, – ответил монах, указывая на свое белое одеяние. – Но в этой пустыне обитают картезианцы, пожертвуйте свой подарок их святыням. Правда, мою грязную рясу вам не трудно принять за коричневую. Вы говорите – от герцога Феррары? Мне сдается, что ваш итальянский выговор отдает холодным севером. Вы, наверное, из Франции?

– Святой Георгий да сохранит меня от этих негодяев, бегущих при звуке английской трубы, как будто это труба Роланда! – воскликнул Лебофор. – Я – англичанин. Эти господа – мои друзья, они – храбрые итальянские рыцари и состоят на службе у герцога Феррарского.

– Как? Да ведь один из них – мрачный иоаннит, другой же священник! – воскликнул монах.

– Действительно, я забыл про это, голова у меня пошла кругом, – в смущении пробормотал рыцарь.

Бембо, тщетно пытавшийся несколько раз прервать их разговор, хотя за шумом потока плохо разбирал, что они говорили, поспешил к нему на выручку.

– Святой подвиг влечет всех нас на великие юбилейные торжества, – сказал он. – Но, мне кажется, мы или умрем с голоду, или падем от усталости, или будем убиты разбойниками, если какая-нибудь христианская душа не сжалится над нами и не укажет нам пристанище.

Капюшон духовного рыцаря во время поспешного бегства упал с его головы, и доминиканец, казалось, с особенным вниманием наблюдал его, между тем, как его собственное лицо было почти совершенно скрыто его монашеским куполом.