Мы все из Бюллербю - Линдгрен Астрид. Страница 9

В этот день сразу после завтрака мы, по обыкновению, понесли Кристин корзину с гостинцами от наших мам. Погода стояла самая рождественская. Узкую тропку, что вела к дому Кристин, почти занесло снегом. Первым шел Лассе, он нес корзину, Боссе и Улле несли елочку, а мы с Бриттой и Анной ничего не несли. Кристин очень удивилась, когда мы пришли к ней. Вернее, она сделала вид, что удивилась. Ведь она знает, что мы каждый год приносим ей гостинцы. Лассе вытащил все, что было в корзине, и разложил на столе. А Кристин качала головой и приговаривала:

— Ах-ах-ах! Да что ж это такое! Да как много всего!

Мне казалось, что всего было не так уж много, но и не мало, в самый раз. Там был большой кусок окорока, колбаса, сыр, кофе, пряники, свечи, конфеты и ещё всякая всячина. Мы прикрепили свечи к елке и немного потанцевали вокруг нее, упражняясь перед вечером. Кристин была очень довольна. Когда мы уходили, она стояла на крыльце и долго махала нам вслед.

Дома мы с Лассе и Боссе быстро украсили свою елку. А когда она была украшена и мы выскребли все-все остаточки из маминых кастрюль, нам осталось только ждать. Лассе сказал, что от таких вот ожиданий, когда только ждешь, ждешь и ждешь, люди седеют. Мы ждали, ждали и ждали, и я несколько раз подбегала к зеркалу посмотреть, не поседела ли я. Но мои волосы как были белобрысые, так и остались. А Боссе все время подходил к часам и стучал по ним: он думал, что они остановились.

Наконец стемнело и подошло время нести наши подарки Анне, Бритте и Улле. При свете это было бы не так интересно. Мы надели свои красные шапки, какие носят гномы, а Лассе взял ещё и маску. У нас на рождество Лассе всегда наряжается гномом и раздает всем подарки. Когда я была маленькая, я верила, что гномы есть на самом деле, но теперь я знаю, что их нет.

В сенях у Анны и Бритты было темно, как в пещере. Мы постучали, а потом распахнули дверь и стали бросать в кухню свои подарки. Анна с Бриттой прибежали на шум и пригласили нас зайти отведать их пряников и конфет, которые они сами сварили из патоки. Мы так и сделали. И каждый из нас получил по подарку.

Потом Анна с Бриттой тоже надели маски, и мы все вместе побежали к Улле. Улле сидел на кухне и ждал рождества. Когда Быстрый увидел сразу пять гномов, он залился громким лаем. А Улле схватил свою маску, и мы пошли на улицу играть в гномов.

Наконец вечер все-таки наступил, и мы сели ужинать у нас на кухне. На столе горели свечи и стояло много всякой вкусной еды, но я ела только ветчину. И ещё рождественскую кашу, потому что надеялась, что орешек достанется мне. Но мне он не достался. Как жалко! Ведь тот, кому в рождественской каше попался орешек, в этом году выйдет замуж.

У нас есть работник, его зовут Оскар. Он влюблён в нашу служанку Агду. Так вот, представьте себе, орешек распался в каше на две дольки, и эти дольки достались Агде и Оскару! Мы с Лассе и Боссе так смеялись, что Агда даже рассердилась. Она сказала, что это наверняка наши проделки. Но мы были не виноваты, что орешек раскололся.

Мы тут же придумали к каше стихотворение. То есть придумал его Лассе:

По-моему, очень хорошее стихотворение. Но Агде оно не понравилось. Она так и осталась сердитой. Но когда мы помогли ей вытереть посуду, она перестала сердиться. А мы помогали ей, потому что нам не терпелось, чтобы поскорей начали раздавать подарки.

После ужина все расселись в гостиной и зажгли свечи на елке. На столе тоже горели свечи. Это было так красиво, что у меня по коже даже мурашки забегали. У меня всегда бегают мурашки, когда бывает очень красиво или очень интересно. Тем временем Лассе выскользнул из комнаты и вернулся переодетым в гнома. За спиной у него был большой мешок.

— Есть ли в этом доме послушные дети? — спросил он.

— Да, у нас есть двоё очень хороших детей, — ответил Боссе. — А вот третий — задира и озорник. Его зовут Лассе. К счастью, его сейчас нет дома.

— Я слышал про этого Лассе, — сказал гном. — Это самый хороший мальчик в Швеции и вообще на всем свете. Он получит подарков больше всех.

Но он получил столько же подарков, сколько и мы. Все получили поровну.

А потом мы танцевали вокруг ёлки. К нам пришли все жители Бюллербю и танцевали вместе с нами. Даже дедушка пришёл, хотя он уже не может танцевать. И каждый танец мы станцевали не меньше двадцати раз!

Катание на санках

Наш Бюллербю расположен высоко. Когда мы идем в Большую деревню, где находятся школа и лавка, мы спускаемся вниз с горки на горку. Но на обратном пути нам, разумеется, приходится подниматься вверх. Лассе говорит, что, когда он вырастет и станет инженером по хитроумным изобретениям, он придумает такой склон, который будет переворачиваться, чтобы по нему ходили только вниз. Зато с наших горок очень хорошо кататься на санках. В зимние каникулы мы и катаемся там на санках.

Когда мы прочли все подаренные нам книги и съели все пряники, Лассе вытащил из сарая большие сани, на которых возят дрова. И мы покатились вниз по склону. Мы все шестеро помещались на одних санях. Правил санями, конечно, Лассе.

— Берегись! Задавим! — кричали мы во все горло.

Можно было и не кричать, потому что к нам наверх редко кто поднимается. Но нам нравилось кричать, когда сани неслись с такой скоростью, что только ветер свистел в ушах. А вот тащить сани наверх нам совсем не нравилось, и потому Лассе опять начал хвастать своим склоном, который будет поворачиваться в нужную сторону.

— А ты изобрети его сейчас, — предложил Боссе.

Но Лассе сказал, что для этого необходимо очень много пороха, динамита, колес и гаек и что работа займет целых десять лет. Так долго ждать мы не могли.

Когда мы наконец втащили свои сани наверх и собирались снова съехать вниз, из сарая вышли все три папы. Наш папа сказал:

— Ну-ка, ребята, дайте нам прокатиться!

Он сел на сани, за ним сели дядя Эрик и дядя Нильс, и они покатились вниз. Мы терпеливо ждали. Но когда они поднялись наверх, им захотелось прокатиться ещё разок. Совсем как дети!

Тогда мы притащили сани Анны и Бритты и покатились вслед за ними. Внизу мы увидели, что они лежат в сугробе и хохочут во все горло.

— Эрик, да ты, оказывается, и править-то не умеешь! — сказал наш папа.

Они, наверно, так и катались бы до самого вечера, Если бы тетя Грета не увела дядю Эрика колоть дрова.

— Давно уже я так не веселился! — смеясь и стряхивая с себя снег, сказал дядя Эрик.

Когда папы ушли, мы устроили состязание. Мы с Бриттой и Анной катались на их санях, а Лассе, Боссе и Улле — на наших. Мы играли, будто это корабли викингов, плывущие по морю. Лассе назвал свой корабль «Длинным Змеем», а мы — «Золотой Розой». Лассе сказал, что это название глупое и не подходит для викингского корабля. Но мы ответили, что оно красивое. Не хватало менять название только потому, что оно не понравилось Лассе!

Наши корабли мчались бок о бок. Мальчишки все время кричали:

— «Золотая Роза» по морю несется, Смотрите, как она сейчас перевернется!

Но перевернулась не «Золотая Роза», а «Длинный Змей»! Он налетел прямо на сугроб. А «Золотая Роза» преспокойно докатилась до большой сосны у подножия холма, где был финиш.

— Так бывает со всеми, кто задирает нос! — сказала Бритта мальчишкам.

Боссе стукнулся головой о корень, и у него на лбу вскочила огромная шишка. Пришлось нам перестать кататься. К тому же стемнело, и мы проголодались. И мы разошлись по домам.

Новый год

Утром 31 декабря, когда я на кухне ела кашу, ко мне прибежали Бритта с Анной и сказали:

— Лизи, хочешь вместе с нами встречать Новый год?