Три повести о Малыше и Карлсоне (с иллюстрациями) - Линдгрен Астрид. Страница 13

– Как это получается, что ты ещё ни разу не стукнул Гуниллу? – спросила как-то мама.

– Она такая ужасно хорошая, что её незачем бить, – ответил Малыш.

Но всё же и Гунилла могла иногда вывести Малыша из себя. Вчера, например, когда они втроём возвращались из школы и Малыш рассказывал им о Карлсоне, Гунилла расхохоталась и сказала, что всё это выдумки. Кристер с ней согласился, и Малыш был вынужден его стукнуть. В ответ на это Кристер и швырнул в него камнем.

Но сейчас они как ни в чём не бывало пришли к Малышу в гости, а Кристер привёл даже своего щенка Ёффу. Увидев Ёффу, Малыш так обрадовался, что совсем забыл про Карлсона, который лежал на полке в шкафу. «Ничего нет на свете лучше собаки», – подумал Малыш. Ёффа прыгал и лаял, а Малыш обнимал его и гладил. Кристер стоял рядом и совершенно спокойно наблюдал, как Малыш ласкает Ёффу. Он ведь знал, что Ёффа – это его собака, а не чья-нибудь ещё, так что пусть себе Малыш играет с ней сколько хочет.

Вдруг, в самый разгар возни Малыша с Ёффой Гунилла, ехидно посмеиваясь, спросила:

– А где же твой друг Карлсон, который живёт на крыше? Мы думали, что застанем его у тебя.

И только теперь Малыш вспомнил, что Карлсон лежит на полке в его шкафу. Но так как он не знал, какую проделку на этот раз затеял Карлсон, то ничего не сказал об этом Кристеру и Гунилле.

– Вот ты, Гунилла, думаешь, что я всё сочинил про Карлсона, который живёт на крыше. Вчера ты говорила, что он – выдумка…

– Конечно, он и есть выдумка, – ответила Гунилла и расхохоталась; на её щеках появились ямочки.

– Ну, а если он не выдумка? – хитро спросил Малыш.

– Но ведь он в самом деле выдумка! – вмешался в разговор Кристер.

– А вот и нет! – закричал Малыш.

И не успел он обдумать, стоит ли попытаться разрешить этот спор словами, а не кулаками или лучше сразу стукнуть Кристера, как вдруг из шкафа раздалось громко и отчётливо:

– Ку-ка-ре-ку!

– Что это такое? – воскликнула Гунилла, и её красный, как вишня, ротик широко раскрылся от удивления.

– Ку-ка-ре-ку! – послышалось снова из шкафа, точь-в-точь как кричат настоящие петухи.

– У тебя что, петух живёт в гардеробе? – удивился Кристер.

Ёффа заворчал и покосился на шкаф. Малыш расхохотался. Он так смеялся, что не мог говорить.

– Ку-ка-ре-ку! – раздалось в третий раз.

– Я сейчас открою шкаф и погляжу, что там, – сказала Гунилла и отворила дверцу.

Кристер подскочил к ней и тоже заглянул в шкаф. Вначале они ничего не заметили, кроме висящей одежды, но потом с верхней полки раздалось хихиканье. Кристер и Гунилла посмотрели наверх и увидели на полке маленького толстого человечка. Удобно примостившись, он лежал, подперев рукой голову, и покачивал правой ножкой. Его весёлые голубые глаза сияли.

Кристер и Гунилла молча смотрели на человечка, не в силах вымолвить ни слова, и лишь Ёффа продолжал тихонько рычать.

Когда к Гунилле вернулся дар речи, она проговорила:

– Это кто такой?

– Всего лишь маленькая выдумка, – ответил странный человечек и стал ещё энергичнее болтать ножкой. – Маленькая фантазия, которая лежит себе да отдыхает. Короче говоря, выдумка!

– Это… это… – проговорил Кристер, запинаясь.

– …маленькая выдумка, которая лежит себе и кричит по-петушиному, – сказал человечек.

– Это Карлсон, который живёт на крыше! – прошептала Гунилла.

– Конечно, а кто же ещё! Уж не думаешь ли ты, что старая фру Густавсон, которой девяносто два года, незаметно пробралась сюда и разлеглась на полке?

Малыш просто зашёлся от смеха – уж очень глупо выглядели растерянные Кристер и Гунилла.

– Они, наверное, онемели, – едва выговорил Малыш.

Одним прыжком Карлсон соскочил с полки. Он подошёл к Гунилле и ущипнул её за щеку:

– А это что за маленькая выдумка?

– Мы… – пробормотал Кристер.

– Ну, а тебя, наверно, зовут Август? – спросил Карлсон у Кристера.

– Меня зовут вовсе не Август, – ответил Кристер.

– Хорошо. Продолжим!.. – сказал Карлсон.

– Их зовут Гунилла и Кристер, – объяснил Малыш.

– Да, просто трудно поверить, до чего иногда не везёт людям. Но теперь уж ничего не попишешь. А кроме того, не могут же всех звать Карлсонами!..

Карлсон огляделся, словно что-то ища, и поспешно объяснил:

– А теперь я был бы не прочь немного поразвлечься. Может, пошвыряем стулья из окна? Или затеем ещё какую-нибудь игру в этом роде?

Малыш не считал, что это будет очень весёлая игра. К тому же он твёрдо знал, что мама и папа не одобрят такой забавы.

– Ну, я вижу, вы трусы. Если вы будете такими нерешительными, у нас ничего не выйдет. Раз вам не нравится моё предложение, придумайте что-нибудь другое, а то я с вами не буду водиться. Я должен чем-нибудь позабавиться, – сказал Карлсон и обиженно надул губы.

– Погоди, мы сейчас что-нибудь придумаем! – умоляюще прошептал Малыш.

Но Карлсон, видимо, решил обидеться всерьёз.

– Вот возьму и улечу сейчас отсюда… – проворчал он.

Все трое понимали, какая это будет беда, если Карлсон улетит, и хором принялись уговаривать его остаться.

Карлсон с минуту сидел молча, продолжая дуться.

– Это, конечно, не наверняка, но я, пожалуй, смог бы остаться, если вот она, – и Карлсон показал своим пухлым пальчиком на Гуниллу, – погладит меня по голове и скажет: «Мой милый Карлсон».

Гунилла с радостью погладила его и ласково попросила:

– Миленький Карлсон, останься! Мы обязательно что-нибудь придумаем.

– Ну ладно, – сказал Карлсон, – я, пожалуй, останусь.

У детей вырвался вздох облегчения. Мама и папа Малыша обычно гуляли по вечерам. Вот и теперь мама крикнула из прихожей:

– Малыш! Кристер и Гунилла могут остаться у тебя до восьми часов, потом ты быстро ляжешь в постель. А когда мы вернёмся, я зайду к тебе пожелать «спокойной ночи».

И дети услышали, как хлопнула входная дверь.

– А почему она не сказала, до какого часа я могу здесь остаться? – спросил Карлсон и выпятил нижнюю губу. – Если все ко мне так несправедливы, то я с вами не буду водиться.

– Ты можешь остаться здесь до скольких хочешь, – ответил Малыш.

Карлсон ещё больше выпятил губу.

– А почему меня не выставят отсюда ровно в восемь, как всех? – сказал Карлсон обиженным тоном. – Нет, так я не играю!

– Хорошо, я попрошу маму, чтобы она отправила тебя домой в восемь часов, – пообещал Малыш. – Ну, а ты придумал, во что мы будем играть?

Дурное настроение Карлсона как рукой сняло.

– Мы будет играть в привидения и пугать людей. Вы даже не представляете себе, что я могу сделать с помощью одной небольшой простыни. Если бы все люди, которых я пугал до смерти, давали мне за это по пять эре, я мог бы купить целую гору шоколада. Ведь я лучшее в мире привидение! – сказал Карлсон, и глаза его весело заблестели.

Малыш, Кристер и Гунилла с радостью согласились играть в привидения. Но Малыш сказал:

– Вовсе не обязательно так ужасно пугать людей.

– Спокойствие, только спокойствие! – ответил Карлсон. – Не тебе учить лучшее в мире привидение, как должны вести себя привидения. Я только слегка попугаю всех до смерти, никто этого даже и не заметит. – Он подошёл к кровати Малыша и взял простыню. – Материал подходящий, можно сделать вполне приличную одежду для привидения.

Карлсон достал из ящика письменного стола цветные мелки и нарисовал в одном углу простыни страшную рожу. Потом он взял ножницы и, прежде чем Малыш успел его остановить, быстро прорезал две дырки для глаз.

– Простыня – это пустяки, дело житейское. А привидение должно видеть, что происходит вокруг, иначе оно начнёт блуждать и попадёт в конце концов невесть куда.

Затем Карлсон закутался с головой в простыню, так что видны были только его маленькие пухлые ручки.

Хотя дети и знали, что это всего-навсего Карлсон, закутанный в простыню, они всё же слегка испугались; а что касается Ёффы, то он бешено залаял. Когда же Карлсон включил свой моторчик и принялся летать вокруг люстры – простыня на нём так и развевалась, – стало ещё страшнее. Это было и вправду жуткое зрелище.