Три повести о Малыше и Карлсоне (с иллюстрациями) - Линдгрен Астрид. Страница 30

– Не крути, этого нельзя делать, – сказал Малыш.

– Как так – нельзя? Я хочу выкрутить обратно ту милую девушку, – сказал Карлсон.

Он крутил ручки во все стороны, но дикторша не появлялась. Добился он только того, что полные господа стали на глазах ещё больше полнеть, ноги у них сделались короткими-прекороткими, а лбы нелепо вытянулись. Эти изменения очень развеселили Карлсона – он довольно долго забавлялся такой игрой с телевизором.

– Старики во всём слушаются моей команды, – сказал он с довольным видом.

А господа на экране, меняя облик, продолжали без умолку болтать, пока Карлсон им не помешал.

– Я лично считаю… – начал один из них.

– А какое мне дело, что ты считаешь? – перебил его Карлсон. – Отправляйся-ка лучше домой и ложись спать!

Он с треском выключил аппарат и радостно засмеялся.

– Вот он, наверно, разозлился! Так я и не дал ему сказать, что он лично считает!

Телевизор явно надоел Карлсону, он уже жаждал новых развлечений.

– Где домомучительница? Позови её, я её разыграю.

– Разыграешь… это как? – с тревогой спросил Малыш.

– Существуют три способа укрощать домомучительниц, – объяснил Карлсон. – Их можно низводить, дразнить и разыгрывать. Собственно говоря, всё это одно и то же, но разыгрывать – самый прямой путь борьбы с ними.

Малыш встревожился ещё больше. Если Карлсон вступит в прямую борьбу с фрекен Бок, она его непременно увидит, а именно этого не должно случиться. Пока папа и мама в отъезде, Малыш, как бы ему ни было трудно, обязан помешать этой встрече. Надо как-то напугать Карлсона, чтобы он сам старался не попадаться на глаза фрекен Бок. Малыш подумал, а потом сказал не без лукавства:

– Карлсон, ты, видно, хочешь попасть в телевизор?

Карлсон энергично замотал головой.

– В этот вот ящик? Я? Ни за что на свете! Пока буду в силах защищаться, меня туда не затащат. – Но он тут же задумался и добавил: – Хотя, может быть. Если я там оказался бы рядом с этой милой девчонкой…

Малыш стал уверять его, что на это надеяться нечего. Напротив, если он попадёт в телевизор, то не иначе, как с домомучительницей.

Карлсон вздрогнул.

– Домомучительница и я в такой маленькой коробке?.. Ой, ой! Вот тут-то и произойдёт землетрясение в Нурланде! Как только тебе в голову взбрела такая дурацкая мысль?

Тогда Малыш рассказал ему о намерениях фрекен Бок сделать для телевидения передачу о привидениях да ещё такую, чтобы Фрида со стула упала.

– Разве домомучительница видела у вас привидения? – удивился Карлсон.

– Нет, видеть не видела, – сказал Малыш, – но слышала, как оно мычало перед окном. Понимаешь она решила, что ты – привидение.

И Малыш стал объяснять, какая связь между Фридой, домомучительницей и Карлсоном, но он жестоко ошибся в своих расчётах.

Карлсон опустился на колени и немножко повыл от удовольствия, а кончив выть, хлопнул Малыша по спине:

– Береги домомучительницу! Она самая ценная мебель в вашем доме. Береги как зеницу ока! Потому что теперь мы и в самом деле сумеем позабавиться.

– А как? – с испугом спросил Малыш.

– О! – вопил Карлсон. – Не одна только Фрида упадёт со стула. Все телевизионные старики и вообще всё на свете бледнеет перед тем, что вы увидите!

Малыш встревожился ещё больше.

– Что же мы увидим?

– Маленькое привидение из Вазастана! – провозгласил Карлсон и загорланил: – Гоп, гоп, ура!

И тут Малыш сдался. Он предостерёг Карлсона, он честно пытался поступить так, как хотели папа и мама. Но теперь пусть будет так, как хочет Карлсон. Всё равно в конце концов всегда всё получается по его. Пусть Карлсон выкидывает любые штуки, изображает привидение и разыгрывает фрекен Бок сколько ему будет угодно. Малыш больше не собирается его останавливать. А приняв это решение, он подумал, что они и в самом деле смогут позабавиться на славу. Он вспомнил, как однажды Карлсон уже изображал привидение и прогнал воров, которые хотели украсть мамины деньги на хозяйство и всё столовое серебро. Карлсон тоже не забыл этого случая.

– Помнишь, как нам тогда было весело? – спросил он. – Да, кстати, где же мой привиденческий костюм?

Малышу пришлось сказать, что его взяла мама. Она очень сердилась тогда из-за испорченной простыни. Но потом она поставила заплатки и снова превратила привиденческий костюм в простыню.

Карлсон фыркнул от возмущения:

– Меня просто бесит эта любовь к порядку! В вашем доме ничего нельзя оставить. – Он сел на стул и надулся. – Нет, так дело не пойдёт, так я не играю. Можешь сам стать привидением, если хочешь.

Но он тут же вскочил со стула, подбежал к бельевому шкафу и распахнул дверцы:

– Здесь наверняка найдётся ещё какая-нибудь простынка.

И он вытащил было одну из лучших маминых льняных простыней, но Малыш остановил его:

– О нет, эту не надо! Положи её… Вот тут есть и старые, чинёные.

Карлсон скорчил недовольную мину:

– Старые, чинёные простыни! Я думал, маленькое привидение из Вазастана должно щеголять в нарядных воскресных одеждах. Впрочем… раз уж у вас такой дом… давай сюда эти лохмотья.

Малыш вынул две старенькие простыни и дал их Карлсону:

– Если ты их сошьёшь, то вполне может получиться одежда для привидения. Карлсон угрюмо стоял с простынями в руках.

– Если я их сошью? Ты хочешь сказать, если ты их сошьёшь… Давай полетим ко мне, чтобы домомучительница не застала нас врасплох!

Около часа Малыш сидел у Карлсона и шил костюм для привидения. В школе на уроках труда он научился шить разными стёжками, но никто никогда не учил его, как из двух стареньких простыней сшить приличный костюм для привидения. Это ему пришлось продумать самому.

Он, правда, попытался было обратиться за помощью к Карлсону.

– Ты бы хоть скроил, – попросил Малыш.

Но Карлсон покачал головой.

– Уж если что кроить, то я охотнее всего раскроил бы твою маму! Да, да! Зачем это ей понадобилось загубить мой привиденческий костюм? Теперь ты должен сшить мне новый. Это только справедливо. Ну, живей за дело и, пожалуйста, не ной!

Для пущей убедительности Карлсон добавил, что ему и некогда шить, потому что он намерен срочно нарисовать картину.

– Всегда надо всё бросать, если тебя посетило вдохновение, понимаешь, а меня оно сейчас посетило. «Ла, ла, ла», – поёт что-то во мне, и я знаю, что это вдохновение.

Малыш не знал, что это за штука такая – вдохновение. Но Карлсон объяснил ему, что вдохновение охватывает всех художников, и тогда им хочется только рисовать, рисовать и рисовать, вместо того чтобы шить одежды для привидения.

И Малышу ничего не оставалось, как сесть на верстак, согнув спину и поджав ноги, словно заправский портной, и шить, в то время как Карлсон, забившись в угол, рисовал свою картину.

Уже совсем стемнело, но в комнате Карлсона было светло, тепло и уютно – горела керосиновая лампа, а в камине пылал огонь.

– Надеюсь, ты в школе не ленился на уроках труда, – сказал Карлсон. – Потому что я хочу получить красивый костюм для привидения. Учти это. Вокруг шеи можно бы сделать небольшой воротничок или даже оборки.

Малыш ничего не ответил. Он усердно шил, огонь в камине потрескивал, а Карлсон рисовал.

– А что ты, собственно говоря, рисуешь? – спросил Малыш, нарушая воцарившуюся тишину.

– Увидишь, когда всё будет готово, – ответил Карлсон.

Наконец Малыш смастерил какую-то одежду.

«Пожалуй, для привидения сойдёт», – подумал он. Карлсон померил и остался очень доволен. Он сделал несколько кругов по комнате, чтобы Малыш мог как следует оценить его костюм.

Малыш содрогнулся. Ему показалось, что Карлсон выглядит на редкость таинственно – совсем по-привиденчески.

Бедная фрекен Бок, она увидит такое привидение, которое хоть кого испугает!

– Домомучительница может тут же посылать за дяденьками из телевизора, – заявил Карлсон. – Потому что сейчас внизу появится малютка привидение из Вазастана – моторизованное, дикое, прекрасное и ужасно, ужасно опасное.