Дремлющий демон Декстера - Линдсей Джеффри. Страница 17

Да, конечно. Так оно и есть.

Женская голова.

Я наклонился, чтобы лучше рассмотреть. Очень чистый срез, классная работа. По краю раны крови почти нет.

– Слава Богу, – сказал я и понял, что улыбаюсь – а почему бы и нет?

Разве не здорово? Несмотря ни на что, я не сумасшедший.

Глава 10

В начале девятого утра подъехала Ла Гэрта. Подошла ко мне – я сидел на багажнике моей машины, – прислонилась к машине своей модельной задницей, скользнула ей по багажнику, пока наши бедра ни соприкоснулись. Я ждал, пока она что-нибудь скажет, но, похоже, у нее не оказалось слов на такой случай. У меня тоже. Я сидел так несколько минут, глядя на мост и чувствуя тепло ее ноги, а сам думал о том, куда же уехал мой друг на грузовике.

Из спокойных видений меня выхватило давление на бедро.

Я опустил глаза на ноги. Ла Гэрта мяла мне бедро, как будто кусок теста. Я посмотрел ей в лицо. Она бросила ответный взгляд.

– Нашли тело, – сказала она. – Понимаешь. То, что осталось.

– Где?

Ла Гэрта посмотрела на меня так, как должен смотреть коп на того, кто находит на улице головы без туловища. Однако ответила:

– Деловой центр Депо.

– Там, где играют «Пантеры»? – спросил я и почувствовал, как легкий озноб холодными пальчиками пробежал по телу. – На льду?

Продолжая смотреть на меня, Ла Гэрта кивнула.

– Хоккейная команда? Это и есть «Пантеры»?

– Думаю, именно так они и называются, – не мог удержаться я.

Она поджала губы.

– Ее запихнули в сетку ворот.

– Своим или гостям? Она моргнула.

– А что, есть разница?

– Просто шутка, детектив. Я покачал головой.

– Именно потому, что я не понимаю разницы, мне нужен человек, который разбирается в хоккее. – Ее глаза наконец оторвались от меня и стали обшаривать толпу, словно в поисках кого-нибудь с шайбой. – Я рада, что ты еще можешь шутить по этому поводу. А что такое… – она сдвинула брови, пытаясь что-то вспомнить, – самболи?

– Что? Пожатие плеч.

– Какая-то машина. Ее используют на льду.

– «Замбони»?

– Может быть. Парень, который работает на этой машине, вывел ее сегодня утром на лед, чтобы подготовить его к тренировке. Какие-то игроки любят тренироваться спозаранку. А для этого нужен свежий лед, и этот парень, – легкое замешательство, – водитель… «самболи»? В дни тренировок он приходит на работу рано. И вот он выезжает на этой штуке на лед. И видит сложенные кучкой пакеты. Прямо в воротах. – Еще одно пожатие плеч. – Доукс уже там. Говорит, парня до сих пор не могут успокоить.

– Я не много знаю о хоккее, – сказал я.

Она снова посмотрела на меня каким-то тяжеловатым взглядом.

– Я тоже не много знаю о тебе, Декстер. Ты играешь в хоккей?

– Нет, и никогда не играл, – ответил я сдержанно. – Несколько раз ходил на матчи.

Ла Гэрта ничего не ответила, а мне пришлось прикусить губу, чтобы не сболтнуть лишнего. На самом деле у Риты сезонные билеты на все матчи «Флоридских пантер», и я был немало удивлен, поняв, что люблю хоккей. Я получаю удовольствие не просто от яростного задорно-убийственного настроя игры и наносимых в ее ходе увечий. Что-то есть расслабляющее, когда сидишь в огромном и прохладном помещении. Я с удовольствием ходил бы туда, даже чтобы смотреть игру в гольф. А по правде, я сейчас сказал бы все, что угодно, только бы Ла Гэрта взяла меня с собой. Я очень хотел попасть на стадион. Больше всего на свете мне захотелось увидеть тело, сложенное в сетке ворот, на льду, развернуть упаковку и взглянуть на чистую, аккуратную плоть. Мне так хотелось увидеть ее, что я, наверное, стал похож на карикатурного пса в стойке; так хотелось быть рядом, что я даже почувствовал какую-то самоуверенность собственника по отношению к этому телу.

– Хорошо, – сказала Ла Гэрта, когда я уже готов был выскочить из кожи. В ее легкой, несколько странной улыбке присутствовала доля официальности и еще доля… чего? Чего-то совершенно другого, чего-то человечного, что, к сожалению, находится вне пределов моего понимания. – Дадим друг другу шанс поговорить.

– Мне бы этого очень хотелось, – ответил я, источая обаяние.

Ла Гэрта не ответила. Может быть, уже не слышала меня. Впрочем, не важно. Она полностью перестает понимать сарказм, если дело касается ее собственной персоны. Ей можно выдать самую пошлую лесть, и она примет как должное. Даже неинтересно. Вот я уже и не знаю, что еще сказать. Она и так уже безжалостно допросила меня, когда первой прибыла на место происшествия.

Мы стояли у моей бедной помятой машины, глядя, как восходит солнце. Ла Гэрта несколько раз спросила меня, рассмотрел ли я водителя грузовика, каждый раз слегка изменяя формулировку вопроса. Пять раз она спросила, уверен ли я, что это был фургон-рефрижератор; похоже, такую манеру ведения допроса Ла Гэрта считает вершиной проницательности. Она явно хотела бы задать этот вопрос еще несколько раз, но сдержалась, чтобы не выглядеть слишком прямолинейной. Как-то она забылась настолько, что задала вопрос по-испански. Я ответил, что seguro, уверен, и она посмотрела на меня, дотронулась рукой и больше не спрашивала.

Трижды она осматривала наклонный съезд с моста, качала головой и беззвучно исторгала «Puta!». Ясно, это имело отношение к офицеру Puta, моей дорогой сестрице Деборе. Факт наличия реального рефрижератора, как и предсказывала Дебора, потребует определенного контроля за подачей информации, и по тому, как Ла Гэрта закусила нижнюю губу, я понял, что она как раз работает над этой проблемой.

Наверняка она выдаст что-то неудобное для Деб, это у нее всегда отлично получается, но пока я все еще не потерял надежду на скромный подъем акций моей сестры. Конечно, не благодаря Ла Гэрте, но можно допустить, что кто-то еще заметит, что ее блестящий опыт детективного расследования завершился удачей.

Как ни странно, Ла Гэрта не спросила меня, что я делал на этой дороге в такой час. Конечно, я не детектив, однако такой вопрос мне кажется совершенно естественным. Возможно, и нехорошо утверждать, что упущения – дело для нее типичное, но – факт. Она не спросила.

И тем не менее очевидно, что нам еще есть о чем поговорить. Я последовал к ее машине – большому двухлетнему светло-голубому «шевроле», на котором Ла Гэрта ездит по служебным делам. После работы она пересаживается в маленький «БМВ», о котором никто не должен знать.

– Залезай, – сказала она, и я устроился на изящном голубом сиденье.

Ла Гэрта ехала быстро, перестраиваясь из ряда в ряд, и совсем скоро мы уже проехали дамбу, снова оказались в Майами, пересекли бульвар Бискейн и проехали еще полмили в направлении автострады № 95. После этого она повернула на автостраду и полетела в северном направлении со скоростью, которая была великовата даже для Майами. Очень скоро мы уже поворачивали в противоположную от моря сторону в направлении Санрайз. Ла Гэрта поглядывала на меня из уголка глаза, и так три раза, пока наконец не заговорила.

– Классная рубашка.

Я посмотрел на свою славную рубашку. Я второпях набросил ее, отправляясь в погоню, и сейчас впервые обратил на нее внимание: рубашка для боулинга из полиэстера с яркими красными драконами. Я провел в ней целый день на работе, и она уже слегка помята, но выглядит достаточно свежей. Симпатичная, конечно, и все-таки…

Завела ли Ла Гэрта светский разговор с расчетом, что я расслаблюсь и что-нибудь выболтаю? Подозревает ли она, что мне известно больше, чем я говорю? Неужели думает, что ей удастся усыпить мою бдительность и разговорить меня?

– Ты всегда так хорошо одеваешься, Декстер, – говорит она и смотрит на меня, широко и глуповато улыбаясь, не замечая, что вот-вот врежется в автоцистерну.

Вовремя спохватывается, одним пальцем поворачивает руль, обгоняет цистерну и поворачивает на запад в сторону автострады № 75.

Я подумал о том, что всегда ношу красивую одежду. Ну да, конечно. Горжусь, что я – лучше всех одетый монстр в округе Дейд. Да, конечно, он почикал милого мистера Дуарте, но как он хорошо одевается!.. Подходящая одежда для каждого случая, – а кстати, что положено надевать к утреннему обезглавливанию? Естественно, рубашку для боулинга однодневной свежести и слаксы. Я выгляжу аlamode. Однако, за исключением второпях выбранного этим утром костюма, я все-таки осторожен. Один из уроков Гарри: оставайся аккуратным, одевайся хорошо, избегай внимания.