Рыцарям вход запрещён (СИ) - Винтер Ксения. Страница 4

Бао Балар подобрал десять лет назад во время сбора трав. Маг не знал, кем в прошлом был этот малыш, но вёл тот себя беззлобно, как маленький ребёнок, так что волшебник забрал его с собой в качестве компаньона. Разговаривать грибочек за это время так и не научился. Зато показал способности в стихийной магии, а также недюжинную смекалку. Именно поэтому, когда появилась необходимость отправиться в другой мир и найти замену принцессе, Балар послал именно Бао.

А теперь забота об этом крохе легла на мои плечи. Поскольку Бао, по сути, был духом, в физической пище он не нуждался, но то ли по старой памяти, то ли просто из прихоти продолжал регулярно поглощать еду, причём ему было, в общем-то, безразлично, что именно есть: жареное или тушёное мясо, овощи или фрукты, корешки книг, писчие перья, живых насекомых – всё, что влезет в его крохотный ротик, признавалось съедобным. Данное обстоятельство меня несказанно обрадовало – по крайней мере, о питании малыша можно не переживать.

Внезапно моё внимание привлёк тихий, жалобный писк, донёсшийся откуда-то со стороны луга, подозрительно напоминающий плач какого-то животного. Не раздумывая, я уверенно сошла с тракта и двинулась в сторону источника звука, пока не обнаружила среди травы странного вида существо, напоминающее огромную, очень уродливую ящерицу со сморщенной мордочкой, похожей на жабью, сероватой кожей, глазами навыкате и достаточно длинным тонким хвостом в рыжую полоску. 

– Привет, малыш, – я присела на корточки, разглядывая неожиданную находку и, чувствуя лёгкое дежавю, спросила: – Ты потерялся?

– Что вы там делаете? – окликнул меня Кианг, видимо только сейчас заметивший, что потерял того, кого вроде как должен сопровождать.

– Я тут кого-то нашла, – бодро ответила я, не рискуя, впрочем, брать в руки незнакомого зверька. Вдруг он ядовитый?

Кианг, невнятно что-то бурча себе под нос, подошёл ко мне и окинул существо, пугливо жавшееся к земле, недовольным взглядом.

– Это детёныш кулапа, – длинно вздохнув, сообщил мужчина. – Обычно они водятся на болотах.

– А что он тогда забыл в открытом поле? – удивилась я.

– Скорее всего, сбежал от охотников, – предположил Кианг. – Насколько мне известно, когти, зубы и кровь этих существ используются в зельеварении, а из их шкур делают ножны для магического оружия.

Меня всю передёрнуло от отвращения.

– Он ядовитый? – уточнила я.

– Нет.

– Отлично, – я протянула к малышу ладонь, давая возможность себя обнюхать, заодно наблюдая за реакцией. – Значит, я беру его с собой. У нас по пути есть какое-нибудь болото?

– Если я скажу нет, это вам как-то помешает? – хмыкнул Кианг, очевидно, уже немного начавший разбираться в моём характере.

– А вы можете спокойно пройти мимо беззащитного создания, попавшего в беду? – подняв на мужчину глаза, требовательно спросила я. – Оставите его умирать в одиночестве от голода  и жажды, хотя в ваших силах помочь?

Кианг несколько секунд сверлил меня пристальным взглядом, а затем наклонился и аккуратно взял на руки зверька, который тут же начал злобно шипеть и извиваться, однако ни его крохотные зубки, ни маленькие коготки не смогли пробить прочную кожу перчаток мужчины.

– Хорошо, ваша взяла, – недовольно заявил Кианг. – Идём сначала к болотам. Но не нойте потом, что устали – путь будет неблизкий.

На привале

До болота мы добрались часа за три, не сделав ни единого привала, и я очень порадовалась своему туристическому прошлому – налегке, с одной лишь поясной сумкой, в которой сидел Бао, путь не показался мне ни долгим, ни трудным. Впрочем, наверное, стоило сказать отдельное спасибо Балару, снабдившему меня замечательными кожаными сапогами, явно оснащёнными магическими чарами, поскольку они не то, что ноги мне не намозолили, я их вообще практически не чувствовала.

Стоило нам приблизиться к трясине, как зверёк, только-только притихнувший на руках Кианга, возбуждённо заворочался и снова принялся вырываться. Мужчина, тяжело вздохнув, опустил малыша на землю, тот шустро плюхнулся в воду и, резво работая лапками, скрылся среди осоки.

– Всё, теперь довольны?  – спросил Кианг, повернувшись ко мне.

– Вполне, – заверила я его.

– Вашими стараниями вместо постоялого двора нам придётся заночевать здесь.

Если Кианг полагал, что напугает меня этим заявлением, то очень сильно просчитался – ночёвки на природе я любила. Правда, обычно это происходило в удобной палатке да ещё и с тёплым спальным мешком. Но и против таёжно-комариной романтики, как это называла моя бывшая однокурсница, с которой мы и ходили в походы, я тоже ничего не имела.

– Отлично, – бодро проговорила я, улыбнувшись. – Где разобьём лагерь?

Кианг наградил меня скептическим взглядом.

– Вы всегда такая? – уточнил он немного обречённым голосом.

– Какая такая? – я сделала вид, что не понимаю суть вопроса.

– Такая… – Кианг махнул рукой, охватывая всю меня, и после короткой паузы, во время которой явно пытался подобрать нужное и не очень обидное для меня определение, выдал: – энергичная.

– Всегда, – заверила я его, продолжая улыбаться. – К числу моих недостатков ещё можешь смело добавить болтливость, неуёмное любопытство и полное отсутствие инстинкта самосохранения.

Кианг как-то преувеличенно тяжело вздохнул и повёл меня назад, к небольшой, но вполне миленькой полянке, которую мы прошли с полчаса назад.

Когда мы только отправлялись в путь, я обратила внимание на небольшой холщовый мешок за спиной своего провожатого. Я ещё тогда подумала, что можно в него положить? Он ведь такой маленький. Как выяснилось, данный мешочек работал по принципу дамской сумочки: на вид маленький, но влезает в него целая куча вещей. Во всяком случае, два больших шерстяных одеяла, котелок, пара глиняных кружек, тарелок и ложек, а также крупа в него прекрасно поместились.

– Какой интересный у тебя мешочек, – разумеется, я не могла оставить данный феномен без внимания, и пока Кианг собирал хворост и разводил огонь с помощью огнива, с интересом изучала мешок, не рискуя, впрочем, заглянуть внутрь без разрешения владельца. – И много в него помещается?

– Достаточно, – последовал туманный ответ. – И опережая ваш вопрос: я не знаю, как работают наложенные на него чары.

– А какой самый  большой по размеру предмет в него можно положить? – продолжила допытываться я.

– Кабанью тушу.

Я удивлённо присвистнула, имея примерное представление о размерах данного животного.

Бао тем временем вылез из моей поясной сумки и вперевалочку, точно пингвинёнок, принялся расхаживать по поляне, заглядывая под каждый листок и, что-то щебеча на своём «грибном» языке, копошился в траве. Я вполглаза приглядывала за малышом, опасаясь, что в своих исследованиях он может отойти слишком далеко от лагеря и потеряться.

– Воду ты тоже с собой носишь? – спросила я у Кианга, пока тот раскладывал на расстеленном одеяле маленькие мешочки с какой-то крупой и приправами.

– Да, – лаконично ответил он.

И всё, никаких пояснений. Я тяжело вздохнула: похоже, в спутники мне достался страшный молчун. Даже как-то печально немного. Целую неделю развлекать себя односторонним монологом даже мне не под силу. А из Бао, при всех его неоспоримых достоинствах, собеседник так себе.

– Если тебя раздражает моя бесконечная болтовня и вопросы, ты можешь попросить меня заткнуться, – заметила я, усаживаясь на одеяло рядом с Киангом. – Я, возможно, выгляжу и веду себя как инфантильный подросток, но это не значит, что я не уважаю чужие желания.

На лице мужчины отразился концентрированный скепсис.

– Как показывает мой опыт общения с людьми, такие, как вы, если и замолкают, то очень ненадолго, – заметил Кианг, наполнил котёл водой из непрозрачной стеклянной бутылки и повесил его на заранее подготовленную перекладину, положенную поверх двух рогатин, вкопанных в землю.