Любовь и месть - Линдсей Джоанна. Страница 43

Видя, как доволен ее отец и как от души веселится ее брат, она чувствовала себя еще более несчастной. Неужели они не понимают, что сделали с ней? Почему же никого не волнует ее судьба?

А ее муж? Последний раз, когда она осмелилась взглянуть на него, он совсем не был похож на счастливого. Может быть, он уже сожалел о содеянном и о невозможности теперь что-либо исправить?

Неожиданно для нее он встал и пошел прочь от столов, на которые накрывались восхитительные яства. Девушка была рада, что он ушел и даже решила отведать немного кушаний. Столы просто ломились от еды. Тут были и поджаренная оленина, и горный тетерев, фаршированный клюквой в масле, и копченая рыба, и пирог с бараниной, и тушеная говядина, и козлятина, и голуби, и каплуны. А какие сладости! А какой десерт! И пирожные с кремом, и имбирные пирожные, и сахарные пирожные с мускатным орехом. Она определенно растолстеет, и это даже очень хорошо. Если она станет безобразно толстой, она ему не будет нужна.

Но Шиина не успела наполнить свою тарелку, так как Джеми и не собирался далеко уходить. Он всего лишь подошел к ее отцу, и, они немного поболтали, смеясь и улыбаясь друг другу. Ей было больно видеть, что ее отец счастлив, выдав ее замуж за лэрда Мак-Киннона.

Джеми опять вернулся к ней. Он взял ее за руку и почти силой поднял на ноги. Девушка вопросительно посмотрела на него, но по его лицу ничего нельзя было разгадать, он не произносил ни слова. Джеми тянул ее за руку, пытаясь заставить следовать за ним. Шиина упиралась.

— Попрошу объяснить, куда это вы меня тащите, сэр Джеми? — В ее голосе слышалось упрямство.

Джеми повернулся к ней и для убедительности еще раз довольно сильно дернул ее за руку.

— Итак, вы уже начинаете доставлять мне неприятности?

— Если вы мне объясните, почему уводите меня…

— Мне ничего не нужно объяснять, жена. Вы ведь моя жена? — Вопрос был задан ледяным тоном. — Вы ведь согласны, что вы моя жена, Шиина? Скажите это.

Она отвернулась от пристального взгляда этих глаз.

— Согласна, — прошептала девушка.

— Я не расслышал вас.

— Я согласна!

— В таком случае вы также согласны, что я не должен объяснять, почему я хочу, чтобы вы пошли со мной.

Голова девушки гордо вздернулась, и ее темно-синие глаза вспыхнули гневом.

— Значит, вы собираетесь так поступать всегда, не так ли? Теперь получили, что хотели, и уже не думаете о моих чувствах? Хотя, впрочем, вам всегда было на них наплевать.

У нее на глазах весь облик Джеми изменился. Высокомерие исчезло, выражение его лица смягчилось. Он даже смущенно улыбнулся.

— Извините меня, Шиина. Я не должен был так себя вести. Просто… впрочем, это неважно. Я хотел уйти из-за вас. Вам ведь не нравится все это?

— А вы надеялись, что я буду веселиться?

— Послушайте, — укоризненно сказал Джеми. — Давайте заключим перемирие, пусть на короткое время, а? Хотя бы ради вашего отца? Разве вы хотите, чтобы он пожалел, что отдал вас за меня?

— Как будто это возможно, — горько сказала она. — А что вы ему сказали только что?

— Только чтобы он не беспокоился, если мы удалимся на некоторое время.

— На некоторое время? — В этих словах девушка почувствовала для себя угрозу.

Они смотрели друг на друга. Глаза Джеми ясно говорили о его желании. Шиина медленно покачала головой, ее охватило какое-то странное чувство. Каким-то образом девушка нашла слова и даже смогла говорить спокойно:

— У нас гости. К тому же ни я, ни вы еще ничего не ели.

Джеми поднял руку, чтобы заставить ее выслушать его.

— Вам нечего бояться, и я вам это докажу. Немного позже вы сможете вернуться к столу и почувствовать себя непринужденно, и, может быть, вы хоть начнете улыбаться, Дева Мария, Шиина! Ведь это день нашей свадьбы, день, который должен остаться в памяти.

— Я вряд ли его забуду! — оборвала его она. — А что касается того, что я не улыбаюсь, то, став вашей женой, мне просто нечему улыбаться.

Джеми глубоко ранили ее слова, но он не подал виду.

— Мы сейчас уйдем, Шиина, — спокойно повторил он.

— Но… но я еще даже не познакомилась с вашей сестрой, — запротестовала Шиина. — Что же она подумает обо мне, если я уйду, даже не поздоровавшись с ней?

— Вы уже познакомились с ней, Шиина. Вы видели ее и даже не сказали ей и двух слов, хотя она больная встала с постели, только чтобы быть здесь. И она наверняка думает, что я совершил одну и ту же ошибку дважды, так как, сидя за столом все это время, вы вели себя точно так же, как моя первая жена в день свадьбы. С меня довольно.

Шиина была удивлена. Неужели воспоминания о его первой жене до сих пор причиняют ему боль? Эта мысль никогда не приходила ей в голову. Она продолжала об этом думать всю дорогу, пока они шли из зала до двери в комнату на втором этаже, перед которой Джеми остановился.

— Наша спальня, — тихо промолвил Джеми, открывая дверь и наконец-то выпуская ее руку.

Медленно Шиина вошла в комнату. Это была большая комната, где стояла огромная французская кровать, льняные простыни которой были натянуты, а большие подушки взбиты. Она побыстрее отвела свой взгляд от кровати. В комнате также находились комод для одежды, письменный стол с уже приготовленной бумагой. Недалеко от стола горели зажженные свечи. Перед камином стояло удобное кресло. Но самым примечательным был шкафчик, полный изысканных стеклянных украшений, больших и маленьких. Здесь были птицы, животные, стеклянная лодочка, колокольчик и множество других вещей тонкой работы. Шиина еще никогда не видела подобного.

— Это все принадлежало моей маме, — заметил Джеми. — Досталось по наследству от ее нормандских предков.

Чувствуя себя неловко из-за проявленного ею любопытства, девушка отвернулась от изумительной коллекции и подошла к камину. Стоя спиной к Джеми, она протянула дрожащие руки к огню.

— Не хотела бы немножко вина, Шиина?

Она вздрогнула от звука его голоса, затем искоса взглянула на него. Он ждал ответа. Она неуверенно кивнула головой и стала наблюдать, как он наливает в большой бокал темно-красное вино. Он поднес ей бокал, и она взяла этот довольно тяжелый сосуд двумя руками и, не переводя дыхания, осушила его до дна.

Джеми внимательно следил за ней. Вино согрело ее, и по телу разлилась приятная истома. Она крепко держала бокал, раздумывая, не попросить ли ей второй. Интересно, еще один бокал придаст ей силы или заставит уступить его домоганиям? Надо взять себя в руки, решила девушка.

Стоя позади нее, Джеми был в волнении. Никогда еще в жизни он не бы настолько неуверен в себе. Не спуская глаз с Шиины и видя ее напряжение, он ждал. Он боялся допустить ошибку. Все должно быть безупречно. Он так страстно желал ее с того момента, когда увидел — окутанную утренним туманом. И теперь она стала его.

Она была самая прекрасная, самая желанная из всех женщин, и он смертельно боялся дотронуться до нее, испугать ее.

— Я бы выпила еще вина, сэр Джеми, если не возражаете.

Когда она передавала ему пустой бокал, их взгляды встретились. От того, что он прочитал в этих темно-синих глазах, у него сжалось сердце.

— Почему вы все еще боитесь меня? Разве я вам еще не доказал, что для страхов нет оснований? Клянусь, я буду нежнее, чем любой, кто был у вас до меня.

— У меня никого не было.

Она сказала это тихо и просто. У Джеми перехватило дыхание, он ощутил внезапную радость.

— Если ты говоришь такое сейчас, когда понимаешь, что я это выясню, прежде чем мы выйдем из комнаты, значит, так оно и есть. Ох, Шиина, ты даже не представляешь, как я счастлив слышать это. Ты просто не представляешь, какие муки я пережил, когда думал, что Джеймсон…

— А почему это должно играть такую роль для вас, Джеймс Мак-Киннон? — резко оборвала его Шиина.

— Почему? — Он был обескуражен.

— Да, почему? Вы ведь верите в помолвку с сожительством до свадьбы с невинными девушками. Сколько у вас уже было девственниц, от которых вы потом отказались, даже не беспокоя себя мыслью, что потом будут думать их будущие мужья?