Первозданный рай - Линдсей Джоанна. Страница 42

— Мистер Бёркетт! Что вы себе позволяете!

— Ну, не надо меня пугать! И не надо меня называть бесчувственным злодеем. Я запер ее только на эту ночь. У меня просто не было другого выхода. Вот увезу ее в деревню и отпущу на свободу. Пусть гуляет там по лесам…

Джейрд внезапно прервал свою тираду и уставился мутным взглядом на Флоренс.

— Послушай, детка, а может, ты не захочешь расставаться со своей хозяйкой? Так я готов пригласить и тебя. В моем экипаже места хватит на всех. Думаю, твоя обожаемая Кори будет скучать без тебя в деревне. Правда, в моем доме есть еще две женщины, но вряд ли Коринна с ними подружится. Характер у нее, сама знаешь, не из легких…

Флоренс была в полной растерянности: слишком неожиданными оказались визит Джейрда и его предложение. Ехать или оставаться? Если она поедет с Коринной, Джейрд узнает о малыше. А если быстро собрать вещи и выпроводить Бёркетта, он даже не догадается о его существовании, но тогда Кори отправится в изгнание, не имея рядом ни одной родной души, никого, кто мог бы помочь в трудную минуту. Да и как она перенесет разлуку с сыном? Ведь даже расставаясь с ним на несколько часов, Коринна не могла найти себе места, а сейчас речь шла о неделях, может быть, о месяцах. Если принять предложение этого мужлана, Коринна будет не одна. В конце концов, можно пустить в ход ту легенду, которую сочинила Коринна.

— Если не можешь ехать, так и скажи… Я тебе куплю билет в Штаты, — прервал Джейрд размышления Флоренс. — Решайся, но поскорее.

— Может, так и лучше будет, — нерешительно ответила Флоренс.

— Но это уже ваше дело, мисс Меррил, — неожиданно вежливо заметил постепенно трезвеющий Джейрд, переходя на «вы». — Тогда соберите вещи вашей хозяйки.

— Ну какая я мисс? Я миссис Меррил, — неожиданно для себя соврала Флоренс. — Посидите, пожалуйста, а я пойду соберу вещи.

В комнате у Коринны Флоренс присела на кровать и задумалась: «Если бы только перекинуться с Коринной несколькими словами, но это невозможно, невозможно…"

Не прошло и пяти минут, как Бёркетт ворвался в комнату вслед за Флоренс.

— Вам придется поспешить, миссис Меррил. Нам предстоит долгий путь, и я хочу хоть немного отдохнуть.

— Но надо же мне собрать вещи? В одну минуту это не делается. Подождите, у Кори совсем немного багажа.

— Это я уже заметил. Но, вижу, мне придется все же вам помочь.

Джейрд подошел к гардеробу и раскрыл его.

— Вот это да… — удивленно произнес он. — Гавайские наряды муу-муу… Кто бы мог подумать? Неужели моя модница-жена это носит?

— Нет, конечно, — ответила Флоренс испуганно, — просто Кори купила их по случаю. Она их и не надела ни разу…

Несчастная женщина и сама не понимала, зачем понадобилось городить столько лжи, но инстинктивно чувствовала, что мысль о просторных платьях может вызвать в дальнейшем у Джейрда подозрения насчет малыша.

— Я вижу, моя жена — настоящая мотовка, сорит деньгами направо и налево, то на тряпки, то на любовников… Ну, что вы возитесь так долго? Сейчас я вам покажу, как надо собираться. — И Джейрд раздраженно схватил несколько платьев в охапку.

— Мистер Бёркетт, это вовсе не тряпки, это очень дорогие вещи, — возмутилась Флоренс. — Они стоят целое состояние!

— Ничего с ними не случится, не волнуйтесь так, не обеднеет ваша хозяйка. Вы же видите, как я спешу, так поторопитесь. Ну и копуша же вы.

— В этот момент дом огласился плачем Михаэля, разбуженного их перепалкой.

— Откуда здесь ребенок? — спросил он, ошарашенно глядя на служанку.

— Как это — откуда? Мой, разумеется. Это мой сын, Михаэль, — уверенно ответила Флоренс, поражаясь тому, как быстро она освоила искусство лжи, — чей же еще?

На Джейрда ее заявление не произвело ни малейшего впечатления, он по-прежнему со странным выражением смотрел на Флоренс.

— То есть моя жена взяла вас с младенцем на руках? Как же можно было решиться на такое? Ведь вы рисковали собственным сыном, и ради чего? А куда ваш муж смотрит, хотел бы я знать?

— У меня нет мужа, я вдова. И Коринна взяла меня с собой только из сострадания. Она знала, как тяжело я переживала его потерю, и не хотела оставлять меня одну. Михаэлю исполнилось два месяца, когда мы покинули Бостон. Конечно, мне страшно было пускаться в такой долгий путь, но оставаться одной — еще страшнее.

— Хорошо, хорошо, — раздраженно прервал ее Джейрд, — потом расскажете. Пойдите успокойте его наконец.

Флоренс бросилась к мальчику. Перепеленала и покормила его коровьим молоком. Малыш сосал неохотно: эта новая пища ему совсем не нравилась, он привык к материнскому молоку. Пока Михаэль утолял голод, Флоренс немного собралась с мыслями и успокоилась. Кажется, Джейрд ей поверил, значит, она сможет в любой момент уехать с Михаэлем в Бостон, если придется совсем туго. Он даже обещал оплатить дорогу. А раз так, то сейчас она, ничем не рискуя, может отправляться в деревню со своей хозяйкой.

С малышом на руках Флоренс вернулась в комнату Коррины и застала там занятого сборами Джейрда.

— Мистер Бёркетт, я знаю теперь, что мне делать, — заявила она уверенно. — Я не могу оставить мою Кори один на один с таким грубияном, как вы. Я еду с вами.

— Так я грубиян? Ну и отлично! Только, если хотите ехать со мной, нечего тут стоять без дела. Собирайте свои вещи! — Джейрд ответил довольно резко, но Флоренс почувствовала, что он доволен ее решением.

Не прошло и часа, как они уже сидели в экипаже, катившем в сторону Бретания-стрит. Джейрд время от времени бросал удивленные и недоверчивые взгляды на притихшего на руках у Флоренс младенца. А та, ни на минуту не закрывая рта, рассказывала «уважаемому мистеру Бёркетту», как его жена любит Михаэля и заботится о нем не хуже родной матери. Служанка и сама не могла понять, откуда у нее взялось такое красноречие.

"Ужасное место — этот остров, — думала Флоренс. — Чего здесь только не наберешься! Врать я уже научилась. И зачем мы сюда приехали, ведь я предупреждала Кори. Ах, если бы она хоть чуточку была послушней. Но это совершенно невозможно, ведь Кори всегда оставалась сама собой, своенравной, упрямой и избалованной девчонкой».

Глава 25

Занималась заря, небо у горизонта уже порозовело, но в доме было еще темно, и Джейрду пришлось зажечь лампу. Взяв из сваленных в кучу вещей дорожное платье Коринны, он направился в свою спальню, поручив повару-китайцу заняться сборами в дорогу.

Коринна сладко спала. Ее золотистые волосы разметались по подушке, лицо разрумянилось и казалось безмятежно-спокойным — как и в ту ночь, когда Джейрд ее оставил, в их первую и единственную счастливую ночь, после которой он так и не отказался от своих мстительных планов.

С тех пор прошел ровно год. Интересно, помнила ли эту ночь Коринна? Джейрд, как ни странно, никогда не забывал их первую брачную ночь. Еще ни одна женщина не была ему так близка и необходима, как Коринна. Он тосковал по ней. Коринна являлась к нему в сновидениях, и нередко он просыпался с ее именем на губах. Это не давало Джейрду покоя и раздражало, поскольку он считал такое состояние слабостью, недостойной мужчины, Коринна была дочерью его заклятого врага и, значит, не заслуживала ни жалости, ни любви. А теперь, когда она пала так низко, о ней и вовсе не стоило думать.

Джейрд направился в ванную комнату. Он умывался, стараясь посильнее шуметь в надежде, что Коринна встанет и оденется, и это отчасти удалось. Коринна проснулась и сидела на кровати, с удивлением глядя по сторонам: она с трудом сообразила, где находится.

— Немедленно одевайся! Мы должны выехать до рассвета, — бросил Джейрд, мгновенно разозлившись и понимая, что причиной гнева была его собственная слабость. Он никак не мог себе простить мгновений, когда восхищался красотой спящей женщины.

Не успела Коринна обернуться на голос мужа, как он снова скрылся в ванной, громко хлопнув дверью. Ем пришлось сдержать свои эмоции. Сейчас речь шла о вещах гораздо более важных, нежели собственная гордость. Ее сын, ее обожаемый Михаэль, был в опасности. Вот уже скоро сутки, как он лишен материнского молока, и она сделает все, чтобы вырваться на свободу и вернуться к нему.