Женщина-воин - Линдсей Джоанна. Страница 41

Несмотря на ускользающее сознание, Тедра все же расслышала тревожное волнение в ответе Бул-лана. Проклятие, наконец-то он отпустил ее! Тедра чуть не упала лицом вниз, но Тамирон подхватил ее.

— С тобой все в порядке, Тедра Де Арр? Она жадно ловила ртом воздух и ответила не сразу.

— Ты называешь меня моим полным именем в точности, как мой андроид. Де Арр — моя классификация, а вовсе не фамилия, как ты думаешь. Если мы с тобой друзья, зови меня просто Тедра. Если же нет, можешь звать меня «женщина». Я уже привыкла к такому обращению.

— Это хорошо, что ты признала некоторые обычаи нашей страны. Будь ты настолько мудра, чтобы признать все наши порядки, тебе не пришлось бы выслушивать требование заказа от воина, которому казалось, что он имеет на это право.

— Я знала, что ты мне понравишься, малыш! Если это предел твоих нравоучений, то вижу, что не ошиблась.

— Нравоучений? Думаю, ты получишь много больше, Тедра!

— Эй, уж не собираешься ли ты наябедничать ему, а?

Тут наглым образом встрял Коган:

— Я выяснил бы, кто ее покровитель, Тамирон! Ты можешь дать мне слово, что у нее есть покровительство? Она здесь одна, что доказывает обратное!

Тедра переводила взгляд с одного воина на другого, ожидая услышать вызов на поединок. Она еще не знала, что самоуверенность воина допускала некоторую враждебность, которая в их среде считалась нормальной и не являлась поводом для оскорбления. За каждым воином оставалось право на сомнение, спор или несогласие, независимо от статуса столкнувшихся сторон.

— В моем слове нет необходимости, — сказал Тамирон и добавил с усмешкой: — Зайди в замок и спроси у любого, где спит эта женщина. И тебе скажут, что спит она в спальне самого шодана.

— Круто сказано! — произнесла Тедра, наблюдая поспешно удаляющиеся спины своих незадачливых заказчиков.

— Это сказано, чтобы смутить тебя, но я вижу, что ты ничуть не смутилась. Оставлю-ка я твое воспитание тому, у кого есть на то все права!

Тедра взяла воина под руку и пошла с ним обратно к замку.

— Мне нравится твоя идея! И в самом деле, пусть меня воспитывает Чаллен, не стоит тебе утруждаться лишними докладами! — Она надеялась, что Тамирон не станет рассказывать шодану о ее проделке, и ждала слов подтверждения. По воин молчал. Тедра стиснула зубы. — Послушай! Я только хотела посмотреть ваш город. Я не собиралась далеко уходить. А если ты думаешь, что я хотела бежать, то поверь — у меня и в мыслях такого не было!

— Верю, что ты поняла, как трудно убежать из Ша-Ка-Ра одной. Но я вовсе не думал, что ты пыталась сделать это. — Он усмехнулся. — Похоже, ты не привлекла бы к себе внимания, будь на тебе плащ. Но я все же не мог позволить тебе столь рискованную прогулку.

— Ты что, следил за мной? — с укором спросила Тедра.

Тамирон кивнул. Казалось, его ничуть не смутило подобное признание: он мог вмешаться в ее конфликт с воинами и раньше, но не сделал этого, дождавшись, пока страсти накалятся до опасного предела. Вероятно, он хотел проучить ее таким образом. Однако Тедра не стала набрасываться на Тамирона с упреками.

— Выходит, все произошло из-за какого-то дерьмового плаща? Ну да, конечно, эти плащи разных цветов, а воины как раз говорили о каких-то цветах, которых на мне нет.

Тамирон снова кивнул и, помолчав, объяснил:

— Семейный цвет Лу-Сан-Теров — голубой, а цвет домочадцев шодана — белый. Один из этих цветов или сочетание обоих говорили бы о том, что ты принадлежишь Чаллену. Покинув замок без плаща и без туфель, ты объявила себя заказной женщиной. Тебе что, не дали их вместе с чаури?

Тедра посмотрела на свои босые ноги и скорчила гримасу:

— Неужели ты думаешь, что, если бы мне их дали, я бы их не надела?

Тамирон улыбнулся, покачав головой в знак неодобрения:

— Значит, Чаллен не хотел, чтобы ты выходила из замка без сопровождения. А ты воспротивилась воле шодана, и его необходимо известить…

— Постой! — тревожно воскликнула Тедра.

Да, это уже не маленький проступок, требующий маленького наказания! Если бы Тамирона здесь не было, положение могло осложниться. Но если Чаллен узнает о случившемся, положение ее будет ничуть не лучше.

— А если я поклянусь, что такое больше не повторится? — с надеждой спросила она. — Твоя совесть будет спокойна и мы сможем оставить все между нами?

— А Коган с Булланом придут извиняться перед шоданом за попытку заказать его женщину?

— Я не его женщина! — огрызнулась Тедра.

Тамирон прав, черт возьми! Если Чаллен узнает о случившемся не от нее или Тамирона, будет намного хуже: тогда она будет наказана еще и за сокрытие правды и за подстрекательство к этому его лучшего друга.

— Знаешь, — начала Тедра, решив поделиться с Тамироном своими мыслями, когда они уже входили в задние двери замка. — На какое-то время я забыла, что не слишком люблю ваш мир. Мне надо быть признательной вам всем за то, что вы напомнили мне об этом, и напомнили слишком хорошо. Одна из основных заповедей работника Центра открытия миров — держаться отчужденно и равнодушно на новой планете, чтобы не возникло желания остаться там на совсем: администрации центра не нравится терять своих пилотов.

Глава 25

Последние несколько часов уходящего дня Тедра провела, мучаясь от тревоги, смешанной со злостью. Она злилась на саму себя: к чему так изводиться? Что бы с ней ни сделал Чаллен, ей придется безропотно подчиниться. Покидая замок без сопровождения и без разрешения, Тедра прекрасно знала, что ее накажут, если поймают, и все же сделала это. Если демонстративно пренебрегаешь законами, нечего плакать о последствиях!

Она и не плакала. Она только безумно сожалела о том, что стала жертвой смешных законов сразу же по прибытии на эту дерьмовую планету. Никогда еще никто не запрещал ей ходить, где она хочет, с тех самых пор, как Тедра стала взрослой. Теперь же она принуждена безвылазно сидеть в замке, слоняясь из угла в угол. Понятно, что это часть ее долга проигравшего в поединке. Однако служба Тедры занимает не все ее время, а только несколько часов вечером и утром… может, еще несколько днем, если Чаллену удастся застать ее в спальне в такое время. Сидеть же все оставшееся время, заточенной в замке? Что это, если не самое настоящее тюремное заключение?

Тедра, конечно, не станет держать при себе все свои претензии, но Чаллен все равно ее накажет, потому что он варвар, а у варваров, похоже, нет другого способа решения проблем. Ладно, Тедра уже смирилась с неизбежным, но пусть он хотя бы ознакомит ее с прейскурантом: что за что полагается. Она должна знать, за какую провинность какого наказания ей ждать и к чему готовиться. Наверное, каждая местная женщина четко знает такие вещи, а Тедра вынуждена нервничать, терзаясь и томясь в полной неизвестности.

Стемнело, и Чаллен должен был появиться с минуты на минуту. Тедра предусмотрительно заняла позицию в самой дальней точке от входной двери — на балконе. Здесь у нее была возможность рассмотреть варвара, пока он будет подходить к ней. Если она найдет его слишком грозным, достаточно просто спрыгнуть с балкона и спрятаться где-нибудь до тех пор, пока он не остынет. Что ж, это, наверное, неплохой вариант. Отсюда до земли футов двадцать, не меньше, и если Тедра переломает себе кости, можно даже надеяться, что Чаллен забудет о наказании. Только вот беда: она, похоже, недостаточно умна для такого варианта, зато смелости ей не занимать. Она не прыгнет трусливо с балкона, а храбро встретит опасность лицом к лицу!

При любых других обстоятельствах пребывание на балконе пролило бы бальзам на душевные раны Тедры. Поверх крепостной стены открывался вид на большую часть города, на нижние выступающие этажи замка и на улицу, виднекшуюся в широких воротах, которые не закрывались до поздней ночи. Фонарщики ходили от одного столба к другому и длинными шестами сбрасывали чехлы с гаальских камней.

Тедра и сама только что открыла гаальские камни в спальне Чаллена. Она видела вчера, как это делал он сам. На стенах футах в семи от пола имелись узкие выступы, накрытые деревянными рейками, которые поднимались поворотом рычага. Под каждой рейкой был скрыт, естественно, слой гаальских камней. Каждый рычаг имел пять степеней поворота. Таким образом, можно было регулировать свет от тусклого до сверхъяркого. Лучи отражались от белых мраморных стен и потолка, создавая впечатление, что комната наполняется солнцем. Тедра открыла гаальские камни не только на всех стенах, но и во всех ящичках на специальных подставках, оставив закрытыми только те, что стояли на балконе. Там и без того было много света, идущего из спальни.