Королевский подарок - Линк Гейл. Страница 47

– А где она? – спросила Фейт. – Я бы отправила ей письмом сведения, которые она поручила мне собрать.

– Поместье Фицхолл в долине Уай, – сообщил дворецкий. – Можете туда отправить письмо, графиня там пробудет долго.

Фейт поблагодарила, со смиренным видом, сложив руки.

Ну, теперь она знает место, – где графиня, там и граф!

Она посмотрела на часы. Сейчас должен прийти Титус, и она приготовилась отблагодарить его. Кровать расстелена, простыни надушены, чтобы отбить запах его немытого тела. Распустив шнуровку корсажа, она подкрасила соски грудей.

Раздался тихий стук. Запахнув платье, она сбежала по лестнице, чтобы открыть дверь.

– Ты это сделал?! – спросила она, восторженно глядя на моряка.

Титус утвердительно кивнул.

– Наконец-то я свободна, – прошептала она.

– Да, теперь уж он тебя никогда не побеспокоит, Джей, – устало сказал он.

– Ты уверен?

– Какое может быть беспокойство от человека с пулей в груди, лежащего на дне Темзы? Ну, доказал я свою любовь?

Удовлетворенная улыбка осветила лицо Фейт.

– О, мой дорогой, – проворковала она, – теперь я докажу свою любовь к тебе…

Она взяла его за руку и повела наверх в свою спальню. На простом сосновом столе стояла бутылка бренди и два стакана. Фейт налила их до краев и прошептала:

– За новую жизнь!

Титус мгновенно осушил стакан с восклицанием:

– За новую жизнь! И выбрось из своей памяти ужасные воспоминания!

Фейт снова наполнила его стакан. Потом она сняла платье и встала перед ним обнаженная и манящая.

– Позволь мне доказать тебе свою любовь, мой дорогой Титус, – прошептала она, легла на кровать и раздвинула ноги. Бросив украдкой взгляд на небольшие настенные часы, она рассчитала время, которое понадобится Титусу, чтобы раздеться и лечь на нее. Если она потом прикинется спящей, то он, может быть, уйдет пораньше.

Титус поспешно овладел ею, стремясь в объятиях женщины избавиться от докучливых мыслей об убитом, покоящемся на дне Темзы.

Фейт закрыла глаза, застонала и задвигалась в том же ритме, что Титус, но воображая на его месте Кэмерона Бьюкенена. С ним пляска страсти казалась бы бесконечной, его могучий член неутомимо входил бы в глубь ее тела, выходил и входил снова, и ее стоны наслаждения были бы непритворными. Да, это был настоящий мужчина. А этот хлюпик уже изнемог, замер на ней и заснул, даже похрапывает. Фейт выскользнула из-под его тела, раздраженная и сердитая. Он даже не обратил внимания на соски ее грудей, подкрашенные алой краской, круглые, как вишни.

Она потянулась к столику, налила себе полный стакан бренди и выпила, произнеся безмолвный тост:

«За Кэмерона, безобразного Зверя, которого я создала, Зверя, которого я уничтожу»!

Часть вторая

СЛОВНО ОГОНЕК СВЕЧИ

ГЛАВА 21

Мариза никак не могла сосредоточиться. Она уже два раза укололась иглой и наконец с раздражением убрала свое рукоделие в рабочую корзинку, встала из удобного кресла и начала ходить по комнате, посасывая уколотый палец.

Комната, где она вышивала, была любимой комнатой Маризы, здесь она могла уединиться от всех дел и людей. Нет, не от всех. Кэмерон всегда присутствовал в ее мыслях.

С момента приезда во вновь отстроенный Фицхолл между ними установилось вежливое отчуждение. Мариза вела себя с подчеркнутой сдержанностью, соблюдая дистанцию. Она сознавала, что тон задан Кэмероном, и такие отношения установились по его желанию, которому она пыталась подчиниться, смиряя горячую кровь Фипджеральдов и заставляя себя не думать о сопернице, о другой женщине в жизни мужа. Она не позволит себе ни жалоб, ни упреков, не будет докучливой. Кэмерон не пожалеет, что женился на ней, и она завоюет его любовь.

Мариза не могла забыть счастливых мгновений, когда слились их тела. Не могла забыть и момента, когда он отпрянул от нее и не сказал – почему. Она настойчиво глядела на него, но он не ответил на безмолвный вопрос, а она не осмелилась произнести его вслух.

Он делает вид, что в их отношениях ничего не изменилось.

Но это не так. Все изменилось.

Изменились и отношения между ее кузиной и Джейми Кавинтоном. Меланхолия Брайенны таяла. Теплый свет загорался в ее золотисто – карих глазах, когда она была в обществе Джейми. Брайенна чаще смеялась, не всегда теперь носила траур – на ней стали появляться нарядные платья. А сегодня она даже согласилась на верховую прогулку с Джейми Кавинтоном. Маризе нравился Джейми. Он был умен, деликатен и держался со спокойным достоинством.

Вдруг Мариза почувствовала беспокойство и решила выйти в сад, где недавно посаженные молодые яблони нежились в лучах солнечного света; старый сад был вырублен солдатами Кромвеля. Мариза шла по дорожке, всей грудью вдыхая воздух, и вдруг ощутила словно покалывание в затылке. Она остановилась, обернулась и увидела в одном из окон верхнего этажа лицо; Мариза разглядела синий глаз, черную повязку, темно – золотые кудри. Сердце ее забилось учащенно. «Кэмерон… – прошептала она. – Почему он смотрит на нее так пристально?»

Кэмерон видел, как Мариза вышла из дома, спустилась по широким ступеням и пошла по дорожке яблоневого сада.

Это его сад и его парк… Его поместье… Здесь каждый дюйм земли и фруктового сада, и колосящихся полей, каждая корова и каждая овечка принадлежит ему, Кэмерону. Все принадлежит ему, и это ее подарок. Благодаря ей здесь, в Фицхолле, он подлинный хозяин, а не принц – супруг. По английскому закону и королевскому приказу он стал графом Дерраном. Но этот дом принадлежит ему по ее желанию. Благодаря ей.

Кэмерон оглядел большую комнату. Он увидел все свои любимые вещи, которые сохранил даже в изгнании: плед из шотландки на широкой кровати орехового дерева, двуручный шотландский палаш – подарок отца к шестнадцатилетию Кэмерона, ореховая шкатулка для писем – подарок его брата Кеннета, золотая булавка с янтарем – подарок Дункана, и брошь, которую несколько лет назад заказал сам Кэмерон, велев выгравировать на ней надпись на гэльском языке:

«Мое – это мое».

Моя жена.

Моя женщина.

Моя любовь.

Кэм отпер ящичек письменного стола, достал синюю бархатную ленту и пропустил ее между пальцами. Эту ленту нечаянно оставила у него Мариза… Теперь она недоумевает, почему он порвал их отношения, но он должен был это сделать. Кэм был твердо убежден в этом. Кэм успешно избегал общения с Маризой, вот только совместное путешествие из Дорсета в Фицхолл прошло нелегко. Ему хотелось касаться ее, вести нежный разговор, разделяя с женой самые заветные мысли, а вместо этого пришлось хранить натянутое молчание, едва роняя иногда замечание об окрестностях. В общем, он вел себя, как глупец, который двух слов связать не умеет.

Кэм следил взглядом, как фигура Маризы скрывается среди яблонь. Как она хороша! Жизнерадостная красавица, прикованная на всю жизнь к человеку, который не может ей дать того, чего она заслуживает. Но пусть это отчуждение будет для него вечной мукой – его гордость нерушима. Силой своей воли он обуздает любовь, – хотя она и растет в его сердце день ото дня.

Брайенна наслаждалась верховой прогулкой с Джейми Кавинтоном. Они объехали все имение и окрестности, посетили развалины замка, разрушенного приспешниками Кромвеля, и руины другой роялистской твердыни – замка Тэлботов, графов Шрусбери.

Лошади мерным шагом несли их через равнины и округлые холмы. Там, где недавно гремели кровопролитные сражения, мирно паслись коровы и овцы. Это край, к которому приросла душой ее кузина, – думала Брайенна. Недалеко отсюда предок Маризы и Брайенны незаконно пересек границу Уэльса, чтобы вступить в брак со своей возлюбленной – англичанкой, после чего он обосновался в Англии.

Они ехали молча, здороваясь с фермерами и детишками, попадавшимися по дороге. Какая-то тропинка вывела их к речушке, притоку реки Уай, и они остановились напоить лошадей.

Джейми спешился первым и помог спешиться Брайенне. Они впервые после бала оказались наедине. Когда Джейми снимал хрупкое тело леди Брайенны с седла, взгляды их встретились, и она опустила глаза. Подойдя к берегу, она сняла перчатки и, сложив ладони ковшиком, нагнулась, зачерпнула свежей прозрачной воды и напилась.