Неугасимое пламя - Линк Гейл. Страница 50

— Большую часть времени я живу здесь, — объяснил он. — Тут гораздо лучше работается.

Он показал ей небольшую комнату с письменным столом, компьютером и телефоном.

— Здесь работает моя секретарша.

— Ты держишь секретаршу?

— Да, неполный рабочий день. Она занимается всеми этими звонками, организацией встреч, интервью и так далее. Без нее я как без рук.

— То же самое у меня с Сэнди, моей секретаршей. Она просто гений организационной работы. — Она сделала большой глоток чая со льдом. — Чем ты сейчас занимаешься?

— Гражданской войной.

Морган распахнул дверь в свой кабинет. Спускались сумерки, и он включил свет. В комнате было несколько окон, что создавало приятное впечатление простора. Взгляд сразу привлекал огромный стол, стоящий у стены. На нем находился небольшой компьютер. По обе стороны стола возвышались дубовые шкафы с ящиками. Стол был завален бумагами и книгами. Одна из них осталась открытой, в ней виднелись пометки, сделанные желтым маркером.

Ребекку поразил портрет, висевший над столом. Она сразу узнала этого красивого мужчину: на нее смотрело немного усталое лицо ее возлюбленного.

— Похож на меня, верно? — спросил Морган.

— Необычайно, — пробормотала она.

— Это один из моих предков, некий Мэтью Джастин Деверо. Он жил здесь, в Бель-Шансон, в эпоху войны между Севером и Югом.

Ребекке захотелось сразу сказать ему, что она знает все, что касается Мэтью Деверо.

— У него интересная судьба, — продолжал Морган, — хочешь верь, хочешь не верь, но он сражался на стороне северян.

— Правда? — притворно удивилась Ребекка.

Почему, ну почему она не рассказала ему обо всем раньше? А теперь уже было поздно для объяснений.

— Да-да. Из-за этого он довольно долгое время был здесь изгоем. Так мне рассказывал дед. Я надеюсь узнать о нем побольше на следующей неделе, когда приступлю к изучению его личных бумаг.

— Его бумаг? — голос Ребекки понизился почти до шепота.

— Дед оставил их в целости и сохранности в своем сейфе. Он не хотел, чтобы что-нибудь из них пропало, испортилось или потерялось. Он очень гордился своим дедом.

— Такое сокровище в собственном дворе, если можно так выразиться, — заметила Ребекка.

Теперь она знала, что должна уехать, хотя ей ужасно хотелось узнать, прольют ли бумаги Мэтью какой-нибудь свет на его отношение к Рэчел.

Наверное, будет лучше, если, прочтя рассказ Мэтью о войне и — возможно — о его любви к молоденькой ирландке, Морган обо всем догадается сам.

Слабый звонок таймера возвестил, что их ужин готов, и они вернулись в кухню.

Позднее, покончив с вкусной едой, Морган притушил свет в гостиной. Около часу назад сильно похолодало. Собирался дождь, небо то и дело прорезали молнии, и раздавались отдаленные раскаты грома. В потолке гостиной было несколько световых окон, и Ребекка с Морганом имели возможность наблюдать небесные явления во всей красе.

— Есть еще одно место, которое я хочу тебе показать, — хрипло сказал Морган, когда они, обнявшись, сидели на удобном диване.

— Прачечную? — пошутила Ребекка, всеми силами души желавшая быть с ним как можно дольше.

— Не совсем, — ответил он. — Это там, наверху. — Он указал ей на винтовую лестницу из дуба, которая вела на верхний этаж.

— Ну так покажи, — прошептала она, сгорая от желания не меньше, чем Морган.

Ребекка хотела, чтобы ее душа и тело хранили память об этой ночи. Чтобы память о ней грела ее, если придут часы томительного одиночества.

Он встал и, рывком подняв ее на ноги, впился в ее губы поцелуем, от которого у Ребекки закружилась голова. Оторвавшись от нее, Морган сипло пробормотал:

— Пойдем.

Он взял Ребекку за руку и повел наверх.

Там их ждала постель. Она была не столь внушительной, как ореховая постель в стиле эпохи Возрождения, что занимала добрую половину спальни в новоорлеанском доме Моргана.

Здесь стояла простая кровать из золотистого дуба под стеганым покрывалом с кремовыми и коричневыми узорами. Пышные подушки в кремовых наволочках манили расслабиться и отдохнуть.

Ребекка поспешно скинула блузку, не заботясь о том, что она изомнется, и расстегнула джинсовую юбку, упавшую к ее ногам.

Морган, уже успевший снять рубашку и расстегнуть джинсы, замер в восхищении. «До чего же она хороша!» — подумал он. Богиня любви Венера, сошедшая на землю, чтобы доказать смертному реальность рая. Божественное могущество любви, воплощенное в стоящей перед ним женщине.

Ребекка облизнула губы, пылающий взгляд Моргана обжигал ее, воспламенял, заставлял трепетать все ее тело. Этот мужчина был единственным, кто вызывал у нее подобные ощущения. Одного лишь Моргана она желала со страстью, сводящей ее с ума.

Весь трепеща от вожделения, Морган бросился к ней. Ребекка кинулась ему навстречу, раскрыв объятия и шепча:

— Возьми меня. Люби меня.

Морган так и поступил.

Ребекка высвободилась из теплых объятий спящего Моргана. Начинало светать, и она должна была торопиться. Покидать Моргана было мучительно тяжело. Ничего не хотелось ей так сильно, как нырнуть обратно в его постель и забыть обо всем на свете.

Но она не могла так поступить.

Несколько минут она стояла, чувствуя, как переполняет ее любовь.

«Прощай, любимый, — сказала она про себя. — Надеюсь, что я смогу найти ответы на свои вопросы».

Ребекка собрала одежду и, крадучись, спустилась по лестнице. По ее лицу струились слезы. Она оделась очень быстро, боясь, что ее решимость исчезнет, если она задержится в доме Моргана хоть на минуту.

Спавший на своем коврике Джестер поднял голову и посмотрел на Ребекку.

Она приложила палец к губам и сказала: «Ш-ш-ш!» — в отчаянной надежде, что пес не залает и не разбудит Моргана.

Лабрадор, казалось, понял ее и опустил голову на лапы, спокойно наблюдая, как Ребекка крадется к задней двери.

Благополучно выбравшись наружу, Ребекка помчалась по влажной от росы траве босиком, напрямик к главному зданию.

Менее часа спустя она уже миновала обсаженную дубами въездную аллею и, выехав в своей, взятой напрокат машине за ворота, умчалась прочь от теней прошлого.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

— Она уехала!

— Что? — выкрикнул Морган, ошеломленный услышанным. — Ты шутишь?

Постояльцы пансиона, собравшиеся к завтраку, с любопытством поглядывали на Деллу и ее кузена.

Не желая говорить при всех, Делла подтолкнула Моргана к застекленной двери и, когда они вышли в соседнюю комнату, плотно прикрыла ее за собой.

— Это правда, Морган. Она оставила мне записку на столе в холле. А Джек говорит, что вроде бы слышал на рассвете, как кто-то заводит машину. По-видимому, это была Ребекка.

Что за чертовщина? Морган был абсолютно обескуражен таким поворотом событий. Это просто не укладывалось у него в голове. Они были бесконечно счастливы этой ночью. Они испытали полное, совершенное блаженство. Что могло заставить ее уехать?

Голос Деллы звучал сочувственно:

— Тебе она тоже оставила письмо.

Морган быстро взглянул на нее:

— Где оно?

Делла достала конверт из кармана своего передника и отдала ему.

— Ребекка написала мне, что ей жаль уезжать, но внезапно изменившиеся обстоятельства вынуждают ее к этому. Вот и все, что мне известно.

Лицо Моргана оставалось непроницаемым, но Делла хорошо видела страдание в его глазах. Он любил эту женщину, и ее поступок причинил ему боль.

— Приготовить тебе чего-нибудь поесть? — спросила Делла, тщетно пытаясь отвлечь его от грустных мыслей.

— Нет, спасибо. У меня нет аппетита.

Проснувшись сегодня утром и обнаружив, что он один, Морган оделся и отправился искать Ребекку. Он хотел выяснить, почему она ушла так рано, и намеревался предложить ей позавтракать вдвоем, в постели.

— Не торопись с выводами, Морган, — услышал он предостерегающий голос Деллы.

— Что значит «не торопись»? Она была здесь, а теперь ее нет!