Шестеро - Липатов Виль Владимирович. Страница 1
Виль Владимирович Липатов.
Шестеро
1
Их было шестеро.
Они впервые увидели друг друга за час до того, как три дизельных трактора С-80 двинулись в далекий путь на север. Среди них были татарин, два украинца, трое русских, одному из них было семнадцать лет.
Двенадцатого февраля, отгуляв воскресенье, собрались они, еще хмурые, непроспавшиеся и неповоротливые в задубевших от масла телогрейках, в кабинете начальника отдела кадров лесозаготовительного комбината. Большим, грузным человеком был этот начальник, и такими же грузными, тяжелыми были его слова:
– Нервы слабые – заяви сразу! Двести пятьдесят километров без дорог – не баран чихал! За сохранность машин каждый несет персональную ответственность… Понимаете?
Они молчали, попыхивая самокрутками; дым пеленой поднимался к потолку и долго не рассеивался, плавал сизыми лентами: так жарко было в маленькой комнатке. Начальник помолчал, разглядывая их выпуклыми немигающими глазами. У него была хорошая память на лица.
Вот они – шестеро.
Небрежно облокотился о стол длиннолицый с насмешливыми серыми глазами, перекатывает в губах самокрутку, щурится на начальника. Вид у него лихой, губы твердые, плечи широкие, а татуированные руки, пожалуй, могут твердо держать рычаги управления.
– В рот ни стопки! – сказал начальник и еще раз посмотрел на него. – Слышите! Все дело погубите…
Узколицый улыбнулся.
– Медведи водкой не торгуют, начальник, а было бы неплохо.
Рядом с узколицым – невысокий мужчина с оспинами на широком толстогубом лице. Он так внимательно слушает начальника, что даже приоткрыл рот и вытирает вспотевшее от напряжения лицо смятой шапкой. У двери – двое высокого роста, одетые одинаково. Они кажутся одногодками.
– Мы посылаем вас как лучших трактористов, – продолжал начальник, заглядывая в бумажку. – Свирин кто?
– Я буду, – поднялся невысокий мужчина с оспинами.
– Назначаетесь старшим. Так распорядился комбинат. Вас что, лично знает управляющий?
– Встречались… На лесопункте он был.
– Хорошо. Садитесь… Кто Калимбеков?
– Мы, – послышался мягкий гортанный голос. Из-за спин трактористов выглянул человек, необычайно широкоплечий, низкорослый. – Мы Калимбеков!
Трактористы сдержанно улыбнулись: смешон был неожиданно появившийся Калимбеков.
Начальник назвал фамилии остальных: узколицый, с прищуренными глазами – Гулин, два похожих – братья Захаренко, белоголовый паренек – Замятин.
Вот и все шестеро.
– А теперь познакомимся с маршрутом. – Начальник развернул карту. – Вы, Свирин, знаете эти места? Проходили по спрямленной трассе?
– Года три назад, – ответил Свирин, опять приподнимаясь со стула. – Молодой был, охотничал… в этих местах.
Начальник кивнул головой.
– Сидите! Вы должны доставить три трактора в Зареченский леспромхоз. Это новое предприятие, только открылось… Вы сами трактористы – должны понять… В новом предприятии не хватает машин, лес нечем трелевать… Рабочие сидят! – Он говорил все громче. – Рабочие без дела сидят, понимаете!
Они спокойно смотрели на карту, на жирную красную линию трассы и по-прежнему молчали.
– Понятно? – сердито спросил начальник после минутного молчания.
Они недоумевающе переглянулись, и Свирин за всех ответил:
– Понятно… Командировочные будут?
– В конторе получите.
2
Через два часа трактористы собрались на просторном дворе техснаба.
На металлических частях машин лежала голубая, отливающая перламутром изморозь. Начальник отдела кадров в накинутом на плечи полушубке отдавал последние распоряжения, чертыхаясь и нервничая: опаздывал Свирин, назначенный старшим.
– С такой дисциплиной коров пасти! – сердился начальник. – Вот так к морковкиным заговеньям не поспеете!
Посреди двора – три новеньких дизельных трактора С-80, стоящих в походной колонне. Хорошие, сильные машины, не прошедшие и метра пути по сибирской тайге. Они стояли, наклонив к земле упрямые лбы моторов. К головному трактору прицеплены огромные, окованные железом сани, на которых громоздятся бочки с горючим, витки тросов, ящики с солидолом.
Все готово для далекого пути.
Братья Захаренко первыми устроились в кабине заднего трактора, затащив в нее сено, два тулупа, удобно расположились, и один из них уже влез под трактор и стучал ключом о звонкий металл. Второй поглядел на сердитого начальника отдела кадров, сплюнул на землю, проследил, как плевок твердым комочком ударился об укатанный снег, аккуратно вытер губы рукавицей и заметил:
– А шо торопиться, поспеем…
Наконец показался Свирин. Он шел, сопровождаемый женщиной и двумя мальчуганами. Каждый из них что-нибудь нес в руках. Когда они подошли, женщина, до глаз закутанная в пуховый платок, остановилась позади мужа и тихо поздоровалась, за ней тоненькими голосами поздоровались мальчишки.
– Все семейство провожает, – неловко разведя руками, сказал Свирин и обернулся назад: – Давай разгружайся!
На снег посыпались старый чайник, примус, кусок бечевки, ножовка, два топора (маленький и большой), медная кастрюля, куски проволоки разного диаметра, наждачный круг, свернутая кошма… Трактористы молча наблюдали, как складывалось все это у трактора. Гулин, узколицый, с прищуренными глазами, захохотал:
– Налетай, граждане, подешевело! Открывается толчок, что ни товар, то пятачок.
Долго и внимательно рассматривал вещи один из братьев Захаренко, по-видимому старший.
– Справные вещи, – заметил он, – справные… Сейчас же из-под трактора вылез второй брат Захаренко, увидел богатства, лежащие на снегу, и вздохнул:
– С семьей завсегда лучше…
– Торопитесь, торопитесь! – заворчал начальник, нетерпеливо переступая ногами.
– Давай по машинам! – откликнулся Гулин, похлопывая рукавицами. – Кто со мной, ребята, прошу зайять места согласно купленным билетам! – Он весело осмотрел трактористов, но Свирин перебил его:
– Я вроде как уполномоченный, имею желание сам по машинам распределить…
Свирин оглянулся в сторону начальника отдела кадров и немного смутился: получилось, что он командовал трактористами так, словно начальника не было.
Начальник молчал. Тогда Свирин уверенно распорядился:
– Замятин пойдет с Калимбековым… А ты, товарищ, извиняюсь, не знаю имени-отчества, со мной…
Гулин поклонился и стукнул себя кулаком в грудь.
– Мерси! Рядом с начальством мы совершим героические подвиги. А зовут меня Боря… Боря Гулин – веселый парень. – Он круто повернулся на каблуках, пошел к головной машине, насвистывая веселый мотив; полы короткого полушубка развевались, задорно торчали поднятые уши шапки.
– Заводи моторы! – закричал Свирин. Отогретые с утра пускачи взяли легко, с первых же поворотов рукояток. Прошло несколько мгновений, и вздрогнули, пыхнули голубыми дымками выхлопы дизелей, гулко отдались по окрестности первые такты; ожившие машины заработали ровно, четко, потом все быстрее и быстрее, торопясь и стараясь перегнать друг друга. Промерзшая земля задрожала. Лязгнув гусеницами, машины резко взяли с места. Из головной показалось лицо Гулина – улыбающееся, с прищуренными глазами.
– Привет, начальник! – крикнул он. – Пишите письма до востребования!
Начальник вздохнул, провожая взглядом тракторы. И пока не вышли машины за ворота, они стояли не шевелясь – грузный начальник отдела кадров крупного лесозаготовительного комбината, женщина, до глаз повязанная пуховой шалью, и двое мальчишек в валенках не по росту.
3
В лишаях болот, в извилинах речушек водораздел между притоками Оби – Чулымом и Кетью.
Заметенные глубоким снегом, спят до весны речки, но не всегда: задымится вдруг на сорокаградусном морозе голубым просветом полынья, хлынет наледь; в месиве из снега и воды, как в трясине, гибнет все живое. Потом мороз возьмет свое – скует полую воду, затянет полынью, и смотришь: сидит на осиновой ветке сорока, с любопытством нацелив бусинки глаз на тусклое солнце, отраженное в замерзшей воде.