Идущие - Литтл Бентли. Страница 29

Конечно, никто из встреченных особо не интересовал его.

Потому что он до сих пор любил Бекки.

Даже спустя столько времени он часто думал о ней. Ему снилось, что она приходит в Волчий Каньон. Иногда она оказывалась колдуньей, которая лишь сейчас обнаружила в себе силы. Иногда – нет, но проделала мучительный путь через половину континента, потому что соскучилась и хотела быть с ним. Но всегда сны заканчивались тем, что они оставались вместе, и хотя он отдавал себе отчет, что все это не более чем глупые фантазии, это мешало ему начать думать о ком-нибудь другом.

– Джеб!

Он обернулся на звук знакомого голоса и увидел Уильяма, который спешил к нему через пыльную улицу, улыбаясь от уха до уха.

– Я тебя ищу.

– Зачем? – остановился Джеб.

– Нужна твоя помощь.

– В чем?

– Ну, в том, над чем я сейчас работаю, – с улыбкой уклончиво ответил Уильям.

– К вечеру?

– Предпочел бы не говорить об этом здесь. – Положив руку на плечо друга, Уильям продолжил: – Пойдем пока на пикник сходим. Поговорим потом, дома.

Джеб усмехнулся, кивнул, и они двинулись по улице в сторону парка.

Сейчас

1

Предыдущим вечером он позвонил сестре и рассказал ей об отце.

Дольше оттягивать было нельзя, и Майлс не стал ходить вокруг да около, а просто изложил Бонни все, что случилось. Она выслушала в полном молчании, единственный, наверное, раз в жизни не прервала его, а когда он договорил, просто спросила:

– Где он сейчас?

– По-прежнему у коронера. – И, предваряя ее следующий вопрос, добавил: – Они держат его связанным, но он до сих пор... движется.

– Ты уверен, что он мертв?

– Уверен. Мы все уверены. Мы просто не понимаем... что это.

Сестра молчала.

– Думаю, тебе надо приехать, – сказал Майлс.

– На похороны?

– Понятное дело, – начал сердиться Майлс, – дату похорон мы еще не определили, но отец умер, и мне кажется, ты могла бы проявить...

– Хорошо, – быстро ответила Бонни. – Выезжаю. – По голосу можно было понять, что она и раздражена, и растеряна одновременно. Пообещав позвонить, как только закажет билет, сестра положила трубку.

Она перезвонила через час и сказала, что вылетает в Лос-Анджелес дневным рейсом. Он спросил номер рейса и время, но она отказалась назвать и то, и другое.

– Как же я тебя встречу? – удивился Майлс.

– Не надо. Я возьму такси из аэропорта. Мне нужно время подумать.

– А тебе не хватит времени подумать в самолете? Перестань, Бонни, это просто глупо. Зачем тратить деньги на такси, когда я могу запросто за тобой приехать? Аэропорт в пятнадцати минутах от моего дома.

– Я хочу побыть одна.

– Бонни!

– Хватит мной командовать! Мне нужно кое в чем разобраться. Ты это понимаешь?

Она уже была готова бросить трубку – он это понял по тону – поэтому отступил, и они распрощались, если не тепло, то по крайней мере дружески.

Теперь она позвонила ему из такси, сообщила, что все в порядке и уже едет, из чего он сделал вывод, что сестра обзавелась сотовым телефоном. Она никогда об этом не говорила, но они с Гилом были достаточными яппи, чтобы вкладывать деньги в столь очевидные символы собственного положения, и он напомнил себе не докучать ей, не мешать вести себя по-своему. Все-таки это трагедия для них обоих.

Точнее, трагедия – для него.

И неудобство – для нее.

При звуке подъезжающей к дому машины он выглянул в окно и увидел за своим «бьюиком» желтый кузов такси. Поклявшись себе, что не станет ее провоцировать, не допустит ссоры, Майлс пошел встречать сестру.

Она выглядела усталой. Лицо бледное, под глазами – мешки, и он понял, что действительно жалеет ее. Он обнял ее, помог таксисту вынуть вещи из багажника и понес их в дом. Сестра шла следом.

Поставив сумки в комнате для гостей, он вернулся в гостиную.

Бонни сняла пальто и устроилась на диване.

– Хочешь что-нибудь выпить? Воды? Чаю? Коки?

– Нет, спасибо.

Он кивнул и сел в шезлонг справа от дивана.

– Как жизнь?

– Замечательно, – пожала она плечами.

Глядя на сестру, он вдруг понял, что она до боли похожа на мать. Она была худее, движения были другими, но черты лица и особенно мимика были просто копией матери. Это было смешно, потому что у Бонни с матерью никогда не было особо теплых отношений. Возможно, потому что были слишком похожи. Обе очень нервозные, эгоцентричные, обидчивые, всегда готовые дать отпор, ни одной никогда не хватало сочувствия или хотя бы терпения для того, чтобы попытаться понять другую. Они так и не нашли общего языка вплоть до смерти матери. Майлс подозревал, что сестра при этом не испытала особого сожаления.

Бонни натянуто улыбнулась, он тоже ответил улыбкой. Он понял, что ему не о чем с ней говорить. Он лихорадочно перебирал в голове общепринятые в таких случаях вопросы, фразы, но все они казались жалкими копиями вульгарных кинокомедий – «Как Гил? Как дети?»Ему хотелось говорить с ней, общаться по-настоящему, но он не знал как. Она тоже казалась растерянной, в итоге они неловко сидели рядом – чужие родные люди.

Первой нарушила молчание Бонни.

– Так где отец... то есть тело?

– В центре. В офисе коронера.

– Считаешь, мне нужно его увидеть?

– А ты хочешь?

– Не знаю.

– Дело твое.

Снова неловкое молчание.

– Пожалуй, я чего-нибудь выпью, – проговорила сестра. – Воды, пожалуйста.

– Со льдом?

Она кивнула, и он направился на кухню, довольный тем, что можно чем-то заняться и придумать, о чем говорить дальше. Они с сестрой никогда не были слишком близки, но до сего момента он не понимал, какую большую роль играл отец в их беседах, когда они собирались вместе. Налив воды и положив пару кубиков льда, Майлс вернулся в гостиную.

– Спасибо, – кивнула Бонни, отпив глоток. – А что случилось с сиделкой? Ты мне не рассказывал.

– С Одрой? – Майлс пожал плечами. – Она по-прежнему работает в хосписе, но общаться со мной не хочет. Я пытался несколько раз. Думаю, у нее уже новый пациент. – Он вздохнул. – Меня она может избегать сколько угодно, но если с ней захочет общаться полиция – этого ей не избежать.

– Полиция? Она тоже задействована?

– Пока нет, но может, – Он покачал головой. – Кто знает?

Опять молчание.

Майлс задумался. Он был честен с ней по телефону, но оставалась одна тема, которую он еще не затрагивал. Попросив подождать, он сходил в отцовскую спальню и вернулся с картонной коробкой, в которую сложил все предметы из банковской ячейки.

Поставив картонку на кофейный столик, он стал рассказывать ей об отцовских снах, о повторяющемся кошмаре с огромной волной и последующей поездке в библиотеку за книгами по оккультизму. Майлс предполагал, что отец знал, что должно произойти, что он каким-то образом готовился к этому или даже, может, пытался это предотвратить. Потом он объяснил происхождение предметов, находящихся в картонном ящике.

Бонни не выказала ни малейшего удивления тем, что он рассказал, и это вызвало у Майлса подозрения.

– Тебя это не шокирует?

– Отнюдь, – качнула она головой.

– И как ты в таком случае это объяснишь? – указал он на картонную коробку.

– Что «это»?

– Это! – Он извлек склянку с серым порошком и поднес к ее лицу. Потом поставил флакон на место. – Что все это значит? Зачем отец хранил все эти... колдовские причиндалы в банковском сейфе?

– Откуда мне знать?

– Я подумал, вдруг он тебе об этом говорил что-нибудь.

– Мне? Если он мог с кем-нибудь об этом говорить, так только с тобой. Если ты не обратил внимания, у нас с ним были не лучшие отношения.

– Я имел в виду – раньше. Когда мы были маленькими.

– Послушай! – воскликнула она, вставая. – Я ничего обо всем этом не знаю и не понимаю, почему это тебя так волнует.

– Потому что наш отец в морге, он умер, но до сих пор продолжает ходить! Это тебе достаточно ясно?