Почтальон - Литтл Бентли. Страница 10

Почтмейстер переживал тяжелый период, и Дуг не хотел отягощать его дополнительными заботами. Если все свои претензии он отложит на одну недельку, ничего страшного не произойдет.

И вообще лучше заниматься этим в рабочей, а не в домашней обстановке.

Триш предложила Ховарду приехать в субботу и пообещала устроить жареное мясо с картошкой, против чего почтмейстер, естественно, не возражал.

– Знаешь, что, – заговорил Дуг вечером, перед тем, как ложиться в постель. – Мне уже не хватает рекламной продукции. Обычно я выбрасываю большинство этого мусора, не читая, но сейчас, когда он совсем перестал приходить, такое ощущение, что мы отрезаны от общества. Это почти так же, как не получать газету. Я не понимаю, что происходит.

Триш повернулась на бок и выключила ночник.

– Надоел ты мне со своей почтой. Давай лучше спать.

6

Лейн Чэпмен жил в большом доме на вершине холма, неподалеку от развалин старого поселения Анасази. Дом смотрелся очень современным – несимметричные угловатые плоскости из стекла и дерева. Внутри все выглядело словно из магазина: белые плетеные дорожки на белых мексиканских половых плитках, огромные белые диваны, голые белые стены, на которых крепились светильники и художественные плакаты в рамах. Билли шел по мощеной дорожке и разглядывал внушительную двухэтажную конструкцию. Он восхищался этим домом, ценил его, но не любил. Он казался ему холодным, больше похожим на художественную выставку, чем на жилое помещение. Мальчики предпочитали проводить время в небольшом, но уютном доме Элбинов.

Билли никогда не говорил Лейну о том, что и родители друга кажутся ему такими же холодными и замкнутыми. Мистер Чэпмен вообще редко появлялся дома, но когда появлялся, Лейн старался не попадаться ему на глаза. Он редко улыбался, постоянно сквернословил и общение с детьми считал пустой тратой времени.

Билли не был уверен, что мистер Чэпмен вообще знает его имя, хотя они с Лейном дружили еще с детского сада. Миссис Чэпмен практически не выходила из дома, но в ее неизменной улыбке сквозило что-то фальшивое, а в ее постоянной любезности было нечто назойливое.

Лейн обожал свою мать, но Билли сомневался, что это чувство взаимное. Миссис Чэпмен очень напоминала свою роскошную белую мебель.

Прежде чем переехать сюда, на Сосновое Взгорье, Чэпмены жили в стандартном бревенчатом коттедже недалеко от Элбинов. Новый дом отец Лейна построил собственноручно как образец своего строительного искусства. Позже Чэпмены обзавелись номером телефона, которого не было в справочниках, и теперь в гости к ним попадали только по особому приглашению.

Билли нажал кнопку звонка и услышал в глубине дома приглушенный звук медных колокольчиков. Через некоторое время Лейн распахнул дверь и вышел на крыльцо.

– Пошли, – бросил он. – Лучше прогуляемся. Отец дома и злой как черт. Только что накрылся его контракт с «Гэгом и сыновьями». Он в дурном настроении. Снова грозит отвести меня к Бешеному Карлу.

Билли рассмеялся. Бешеным Карлом называли старейшего парикмахера города. Ветеран второй мировой, увешавший всю свою маленькую парикмахерскую изображениями тысячедолларовых купюр, он считал своим патриотическим долгом следить за длиной волос у всех мальчишек города. Игнорируя желания клиентов, Карл стриг всех на армейский манер. Однажды, несколько лет назад, отец отвез Билли к Бешеному Карлу и попросил всего лишь немного подровнять волосы за ушами. Карл обрит его почти наголо, и несколько недель Билли пришлось терпеть постоянные насмешки в школе. Ясное дело, что с тех пор они с отцом даже близко не подходили к этой парикмахерской.

– Может, он шутит? – спросил Билли.

– Понятия не имею. Отец постоянно грозит сослать меня в какое-нибудь военное училище – Лейн покачал головой. – Как же мне все это надоело! Клянусь Богом, стукнет восемнадцать – уеду я отсюда к чертовой матери, а если отец попытается помешать – дам в морду.

Билли с трудом сдержал улыбку. Лейн постоянно твердил о том, как «даст в морду» или «даст коленом под зад» своему папаше. Неделю назад, когда они нашли на улице лотерейный билет, Лейн сказал, что если они выиграют, он сбежит из дома, а потом пришлет самосвал с дерьмом, чтобы свалить его на отцовскую машину. Все планы и обещания Лейна звучали очень забавно, но наводили на грустные размышления.

Билли порой говорил про себя: слава Богу, что ему не достались такие родители, как у Лейна.

– А где твой велосипед?

– Оставил там. – Билли кивнул в сторону дороги. – Подумал, может, твой братик спит. Не хотелось его будить. – Последний раз, когда Билли приезжал к другу, он решил не звонить, а просто покричать под окном, и мать Лейна, как всегда улыбаясь, вышла на крыльцо и вежливым голосом, в котором отчетливо слышались металлические нотки, сообщила, что он разбудил ребенка.

– Думаешь, он проснется от велосипеда? – рассмеялся приятель. – От звонка шума больше.

– Опять разбудил?

– Нет, все в порядке. Не трусь. Что моя мать тебе сделает? Изобьет, что ли?

«Вполне возможно», – подумал Билли, но промолчал. Лейн отправился за велосипедом, а он пошел к своему, который бросил в кустах.

Вскоре они уже катили по дороге.

Хотя землю на вершине холма начали продавать пару лет назад, участков раскупили немного, и еще меньше застроили. Дом Чэпменов, дом доктора Козловски, дом Эла Хоктона, владельца всего Соснового Взгорья, да еще несколько роскошных летних усадеб, хозяев которых никто никогда не видел. Остальное пространство было в распоряжении скал, деревьев и кустарников.

Билли с Лейном катили по асфальтированной дорожке мимо деревенской резиденции доктора. Отсюда открывался потрясающий вид. Слева раскинулся город. Белые деревянные домики с коричневыми покатыми крышами утопали в густой зелени деревьев. За ними поднималась горная гряда. Справа до самого горизонта тянулись леса. Холмы и долины, холмы и долины с редкими прогалинами и едва различимыми из-за расстояния соседними городишками.

Мальчики продолжали свой путь по шоссе.

Сегодня они планировали посетить развалины древнего индейского поселения у подножья холма. Вчера на ежегодную летнюю практику туда прибыла команда студентов-археологов из Аризонского университета. Билли и Лейн надеялись, что их снова пригласят помогать на раскопках.

Эти раскопки они обнаружили в прошлом году, когда гоняли по узким лесным тропинкам и заросшим просекам, готовясь к летнему велокроссу. Сквозь густую зелень они заметили какие-то перемещающиеся цветные пятна и решили узнать, что к чему. К тому времени раскопки шли уже около месяца, и зрелище, открывшееся их глазам поражало воображение.

Человек пятнадцать – двадцать мужчин и женщин, вооруженных маленькими лопатками, ковырялись в квадратных ямах, огороженных со всех сторон веревками на столбиках. Многие вертели в руках или тщательно рассматривали небольшие камешки и обломки глиняной утвари, сметая с них грязь маленькими черными кисточками. В центре луга, рядом с потрепанным грузовичком-пикапом, рядами лежали кости, черепа и индейские заточенные камни.

А по периметру всей этой площадки была видна частично освобожденная от земли низкая каменная стена.

Они стояли как вкопанные со своими велосипедами и глазели до тех пор, пока кто-то не заметил их и не крикнул. Мальчишки тут же попрыгали в седла и, неистово давя на педали, умчались прочь.

Но на следующий день вернулись.

И на другой день – тоже.

Постепенно, словно дикие зверьки, они начали привыкать к студентам-археологам, и однажды, набравшись храбрости, решили подойти к лагерю.

Сначала они только приглядывались, бродили повсюду, стараясь не путаться под ногами.

Потом профессор, руководитель раскопок, доверил им очистить от налипшей земли несколько каменных наконечников стрел. Они расценили это как награду, и хотя ничего из того, что выкапывалось из земли, нельзя было унести с собой, тут же решили, что, когда вырастут, обязательно станут археологами.