Университет - Литтл Бентли. Страница 108

Ян быстро принял душ, съел тарелку кукурузных хлопьев, запил их апельсиновым соком и направился в университет. До свидания со "своими" оставалось еще больше часа. Но Ян хотел встретиться с кем-нибудь из университетского руководства и в последний раз попытаться обрести официальную поддержку. Количество трупов на университетской территории росло не по дням, а по часам. В этой ситуации даже такая "небожительница", как президент Диана Лэнгфорд, при всей ее выключенное™ из мелочей повседневной жизни, должна была заметить, что вокруг происходит нечто странное.

Разумеется, Диана Лэнгфорд вполне может находиться в стане врагов и быть важной частью того странного, что происходит...

Если она уже потеряна или к ней не пробиться; тогда остаются ее заместители. Должен же быть в руководстве хоть кто-нибудь еще не зараженный, с которым можно иметь дело, с кем можно искать способ спасти ситуацию, на чью помощь можно рассчитывать...

Ян без труда нашел место на факультетской автостоянке. Профессорских машин было намного меньше обычного. Это настораживало. С другой стороны, меньше преподавателей — значит, меньше убитых и раненых, когда здания взлетят на воздух.

Да, когда здания полетят в воздух.

Господи, ужас какой!

В холле главного административного корпуса было на удивление пустынно. Ян не встретил ни единого человека по пути к кабинету Дианы Лэнгфорд. Чудеса!

В приемной секретарша решительно замотала головой еще прежде, чем он переступил порог.

— Извините, — проворно сказала она, как только профессор появился в дверном проеме, — президент не может вас принять.

Ян проигнорировал ее слова и быстрым шагом направился к двери в кабинет.

Секретарша вскочила и сердитой скороговоркой сказала:

— Профессор Эмерсон! Госпожа Лэнгфорд занята. У нее приватная встреча. Она запретила беспокоить ее.

Секретарша пыталась грудью перекрыть ему дорогу, но Ян грубо отодвинул женщину, взялся за ручку двери и распахнул ее. В нос ударил страшный запах.

Президентша сидела в кресле за столом.

Она была мертва.

Хуже того, она умерла уже давно. В кресле сидел разлагающийся труп.

— Вашу мать! — выкрикнул Ян. — Что у вас тут происходит?

Секретарша разревелась.

— Я... я не знала, что де-делать... — залепетала она. — Я ре-решила оставить все, как есть... и никому ничего... никому ничего...

— И никому ничего не говорить?

Продолжая горестно всхлипывать, секретарша молча кивнула.

Ее логика не казалась ей дикой, абсурдной. И ничего из ряда вон выходящего в своих действиях — а точнее, в своем бездействии — она не находила. Ян сообразил, что было бы глупо втолковывать женщине, до какой степени она заблуждается. Как доказать сумасшедшему, что он сумасшедший?

Он повернулся к мертвой президентше и заставил себя пристальнее рассмотреть труп. Глаза, затянутые пленкой, вытаращены, следы крови на лице, на шее, на одежде. Скрюченные пальцы. В кресло посажена уже мертвой. Убита. Несомненно, убита... В комнате на полную мощность работает кондиционер, разбрызгиваются какие-то ароматические вещества, но тошный сладковатый запах разложения явственно ощутим.

— Как давно? — резко спросил Ян. Секретарша продолжала всхлипывать.

— Я спросил, когда это произошло? Отвечай, дура окаянная!

— Неделю назад.

— Когда я приходил в прошлый раз, она была уже мертва?

Секретарша кивнула:

— Но я не смела сказать вам. Я не могла выдать тайну. Я никому не смею сказать...

— Почему?

Секретарша растерянно заморгала глазами:

— Как "почему"?

— Почему вы, черт возьми, должны молчать и никому ничего не говорить?

— Потому что... потому что... ну, я не знаю...

— А вам не приходило в голову вызвать полицию?

— Ах, это... Начальник университетской охраны Лионе в курсе. Он полагает, что мне следует молчать о случившемся.

У Яна мороз по спине пробежал. Э-э, да тут дело совсем плохо...

Он больше не стал терять время, быстро прошел мимо секретарши и направился к лестнице.

— Никому не говорите! Умоляю вас! — крикнула вслед ему секретарша. — А если скажете, то не говорите, что это я сказала вам.

Она больше не всхлипывала. Голос у нее как-то повеселел. Словно с души свалился груз ответственности.

Не оборачиваясь, Ян побежал по ступенькам вниз.

Он не звонил Фаруку и Недре, но они все-таки пришли; их вызвал Джим. Вместе со Стивенсом и Фейт всего собралось пять человек. Они ждали Яна в конференц-зале кафедры английской словесности. Стивенс сидел во главе стола, на котором он разложил пакеты с взрывчаткой.

— Профессор Френч отлучился в свой кабинет за кофеваркой, — сказала Фейт.

— А теперь вернулся! — раздался голос Бакли.

Бакли поставил на пол внушительных размеров кофеварку и включил ее в сеть.

— Так-так, — произнес он, обводя взглядом горстку собравшихся, — это и есть все силы добра? Не густо, не густо...

Тут лампы вдруг замигали, крышка кофейника взвилась в воздух и пролетела в четверти дюйма от головы Бакли. Ударившись о потолок, упала на полированный стол.

— Ну и ну! — присвистнул Бакли, косясь на Яна и Стивенса. — Полагаете, несчастный случай — или что похуже?

Ян скорбно покачал головой:

— Что похуже.

— Ах ты долбаная железка! — вскричал Бакли, выдернул штепсель из розетки и наподдал кофеварку ногой.

— Организм всеми силами старается избавиться от инородных клеток, — мрачно заявил Стивенс, поигрывая взрывателем. — Нетрудно догадаться, что мы для Университета чужие, враждебные клетки. Раковые клетки, которые следует побыстрее отторгнуть.

Недра облизала губы.

— Что вы этим хотите сказать?

— Говоря по-простому. Университет будет пытаться убить нас до тех пор, пока не убьет Поэтому сегодня нам нельзя отходить друг от друга ни на шаг — чтобы вовремя прийти на помощь в случае опасности.

— Вы говорите "нас"? — спросил Фарук. — Университет намерен убить только нас?

— Мы для него наипервейшая угроза, самая насущная опасность. И он нас отлично знает — те негодяи, которые замыслили остановить его. Что же касается остальных, то их истребление можно отложить на потом.

Стивенс поднял глаза и обвел всех угрюмым взглядом.

— На кого-нибудь из вас сегодня ночью было совершено нападение?

Джим покосился на Фейт и сказал:

— Да. На меня.

Ян сел за стол рядом с остальными и спросил:

— И что же произошло, Джим?

— На меня набросилась с ножом Шерил Гонсалес. Поджидала меня на лестнице в общежитии и хотела оскопить.

— Ты убил ее? — хладнокровно поинтересовался Стивенс.

— Разумеется, нет!

— Почему же нет?

— Мы боролись, я выбил нож из ее руки. Она разрыдалась... И ушла.

— Эх ты! — с горечью сказал Стивенс. — Это потерянные люди, безнадежные. Орудия в руках Университета. Что-то вроде антител, которые организм посылает для уничтожения вредных клеток.

— Вредные клетки — это мы, да?

Стивенс кивнул:

— Мы бациллы, которых следует побыстрее уничтожить.

— Выходит... выходит, найдутся еще люди, которые попробуют убить нас? — дрожащим голосом спросила Недра.

— Да, найдется немало людей, которые обязательно попытаются прикончить нас. Вот почему нам надо постоянно держаться вместе.

При этих словах Стивенс вынул из кармана револьвер и положил его на стол перед собой.

В коридоре вдруг раздались мужские крики.

Ян вскочил, с нахмуренным видом кинулся к двери и выглянул из конференц-зала. В дальнем конце коридора он увидел Фредериксона Ивса, молодого преподавателя мировой истории. На нем была средневековая кольчуга. Там же находился и Тодд Круз, тоже профессор истории, специалист по войне между Севером и Югом. Он был в форме конфедерата времен Гражданской войны.

Иве и Круз сражались на мечах и кричали друг на друг страшными голосами.

Рядом с ними находились преподаватель восточной философии Том Кишива и профессор антропологии, фамилии которого Ян не помнил. На Кишиве не было ничего, кроме спортивного трико, и он стоял в позе Брюса Ли, готовый с голыми руками вмешаться в схватку Ивса и Круза и уложить одного из них или обоих ударами карате. Профессор антропологии тоже был одет весьма легко — лишь набедренная повязка. Он угрожающе сотрясал копьем.