Университет - Литтл Бентли. Страница 3
Значит, она застряла здесь. В этом доме. Со своей мамашей.
Оставив смятое письмо с отказом на полу, Фейт отнесла остальную корреспонденцию в гостиную, где с брезгливой гримаской бросила все конверты на кофейный столик. Несмотря на открытые окна, чувствовалась легкая вонь от немытой посуды, оставленной в разных концах комнаты. В пепельнице была гора окурков. Диванное покрывало с единорогом валялось на полу.
Похоже, мамаша сняла очередного мужика. И трахалась здесь — на этом самом диване. Фейт передернула плечами от отвращения и через тесную столовую прошла на кухню. В поисках съестного девушка открыла холодильник и даже заглянула в морозилку. Ничего, кроме вчерашних макарон и сырного пирога. Пора бы кому-нибудь в этом чертовом доме сходить за продуктами! Но только это будет не Фейт! Фигушки! Хватит с нее. Достаточно на ней поездили! Больше она в эти игры не играет!
Фейт вынула сырный пирог из упаковки и сунула его в микроволновую печь. И где же теперь мамаша? Не то чтобы интересно было знать, а так... Впрочем, догадаться нетрудно. Девушка налила себе стакан минералки и уперлась взглядом в полочку, на которой лежали книги, только что купленные братом в букинистическом магазинчике. Специально положил здесь, на кухне, чтобы она увидела. Джон Барт, Томас Пинчон, Уилльям Бэрроуз — сплошь заумные интеллектуалы.
Фейт покачала головой. До некоторой степени ей было жалко братишку. Кейт так старался поразить окружающих, с таким остервенением пытался доказать всему миру — и прежде всего сестре, — какой глубокий он мыслитель, какая тонкая у него натура!.. Смех и грех. Если бы он столько же времени тратил на серьезную учебу, сколько сейчас он тратит на дешевую рисовку, из парнишки вышел бы толк. Но Кейт избрал для себя позу недовольного жизнью и правительством интеллектуала и охотно примкнул к ораве непризнанных гениев; теперь они вместе лихо жонглируют поверхностными знаниями и проводят время в высокоумном брюзжании. Только багаж его систематических знаний комически мал.
Год назад он окончил школу и сразу же примерил на себя роль утомленного знаниями молодого человека, совершенно не приспособленного к грубым реалиям жизни — этой пошлой крысиной гонки. Роль понравилась. И Кейт прилежно играет ее и по сей день. А ведь не дурак и мог бы горы в жизни свернуть! Фейт не раз говорила ему: оторви ты наконец свой зад от дивана и попробуй поступить хотя бы в городской двухгодичный колледж, если кишка тонка попасть сразу в университет! Но он отвечает какой-то ерундой о девальвации традиционной системы обучения, цитирует допотопную пинк-флойдовскую песенку, что, дескать, нам не нужно ваше долбаное образование. И с надменным видом сноба объявляет себя свободным от низменных забот о хлебе насущном.
В конце концов парень пополнит собой полчище грустных псевдоинтеллектуалов, самого жалкого отребья богемы. Таких в южной Калифорнии хоть пруд пруди. К ним относится половина наимельчайших клерков в самых разных организациях, которые и в тридцать пять лет получают жалованье, достойное только восемнадцатилетнего новичка, но при этом корчат из себя Бог весть что и смотрят на клиентов свысока — дескать, все кругом неотесанные дураки, занятые деланием денег, и лишь мы приобщены к интеллектуальным таинствам.
Зажужжал зуммер микроволновки. Фейт вынула пирог и быстро съела его — даже не присаживаясь, просто оперевшись на край раковины. Бросив упаковку в мусорное ведро, девушка направилась в свою спальню — смотреть телевизионные новости. В гостиной можно столкнуться с матерью, когда та наконец вернется домой.
Кейт пришел около десяти — сразу же юркнул к себе в комнату и заперся. Мать объявилась ближе к полуночи. Фейт читала в постели и слышала, как она в гостиной старается не шуметь — и безуспешно.
Девушка тут же выключила свет, положила книгу на столик у изголовья кровати и притворилась спящей.
Где-то на улице ревела сирена — то ли полиция, то ли пожарные, то ли "скорая помощь"... Ближе, ближе, громче, громче, а потом дальше, дальше, тише, тише — пока звук не смешался с десятками других ночных городских шумов. Похоже, откуда-то доносились звуки перестрелки; поди разбери, что это — на самом деле выстрелы или кто-то из соседей слишком громко врубил телевизор.
В кухне чавкнула дверь холодильника — мать полезла за кока-колой.
Потом серия знакомых звуков: шаги в сторону ванной комнаты, приглушенный хлопок двери, шипение открываемой большой пластиковой бутылки, затем мерзкое хлюпанье...
Господи, скорее бы началась учеба! Тогда можно будет подольше задерживаться в университетской библиотеке и являться домой, когда мамаша уже дрыхнет.
Фейт зажмурилась посильнее и старалась дышать медленно и ровно.
Вот так, под хлюпающие звуки вагинального душа, она и заснула — у матери была привычка вымывать мужскую сперму при помощи кока-колы.
3
— Предъявите удостоверение личности.
Вики Солтис с нарочитой тщательностью покопалась в сумочке. Еще полчаса назад, только став в очередь, она обнаружила, что забыла дома все документы, кроме просроченной студенческой карточки прошлого семестра. Но сейчас она уповала на снисходительность и глупость служащих. В конце концов тут нет ее вины. Когда она обнаружила отсутствие тех двух удостоверений, без которых нельзя оплатить регистрацию в начале нового семестра и постоянное место для парковки, было уже поздно бросать очередь и мчаться обратно в студенческое общежитие. Поэтому она решила не дергаться и надеяться на счастливый случай. Служащие, ответственные за регистрацию студентов, слишком устанут к концу дня, чтобы цепляться за глупые формальности. Им ведь тоже хочется побыстрее домой. Авось и пронесет.
Закончив с обыском сумочки, Вики приготовилась жалобно клянчить.
Мексиканка за столиком улыбнулась и спросила с сильным акцентом:
— Вы не имеете никакого документа? Вики беспомощно развела руками.
— Ничего, кроме старой студенческой карточки. Женщина покосилась на настенные часы. Без пяти девять. А за Вики по меньшей мере еще пятнадцать студентов.
— Ладно, что с вами поделаешь, — сказала регистраторша. — По правилам мне надо бы отослать вас домой за документами, чтобы вы потом снова отстояли в очереди. Но сегодня последний день регистрации — и время позднее. Поэтому я делаю поблажку.
— Спасибо! — выпалила Вики с улыбкой искреннего облегчения. — Огромное спасибо. Вы, можно сказать, спасли мне жизнь.
Женщина рассмеялась.
— Мы же тут не звери. Тем не менее в ближайшие два дня обязательно зайдите в регистрационное бюро с документами. Если вы не покажете нам водительские права или другое законное удостоверение личности, мы не примем ваш чек к оплате и вы попросту останетесь за бортом университета.
— Непременно зайду.
— Ваш чек я откладываю в сторону. Я постоянно либо здесь, у этого окошка, либо где-то рядом. Поищите. Меня зовут Мария.
— Спасибо. Огромное спасибо.
— Не за что, — с улыбкой сказала Мария, протягивая Вики регистрационные бумаги и студенческий билет. Затем она обратилась к очереди:
— Следующий!
Вики вышла из административного корпуса уже затемно. Луны на небе не было. А фонари в этой части университетской территории почему-то не горели. Что за глупость! Будто начальство не знает, что регистрация еще не закончилась и, несмотря на поздний час, здесь полно народа!
Впереди тянулась длинная-предлинная совершенно темная аллея, в конце которой была автостоянка — капоты посверкивали в тусклом свете от пары малосильных фонарей.
Рядом, как назло, ни души. От страха мурашки побежали по спине. О таком безобразии, подумала Вики, не грех написать жалобу самому декану. В текущем семестре университетское начальство, эти жадные мерзавцы, повысили плату за обучение на сто пятьдесят долларов и накинули пятнадцать баксов за место на автостоянке. Могли бы по крайней мере не экономить на освещении!
Порыв ветра прогнал мимо кусок упаковки от печенья. Ветер был теплый, но дрожь Вики лишь усилилась. Девушка оглянулась на освещенный вход в административный корпус. Не подождать ли других студентов? Вдвоем или втроем все же не так страшно!.. Однако она рассудила, что спутники пойдут скорее всего к автостоянке, а ей необходимо свернуть к общежитию. Таким образом, в любом случае большую часть пути она будет вынуждена пройти в одиночестве.