Фонтан тайн - Литтон Джози. Страница 35

– Что случилось, милая? – участливо спросил Лайам.

– Нет, ничего. Простите, я, кажется, задумалась.

– Вы устали. Вам нужно отдохнуть.

Он прав, но она не могла уйти спать, бросив все дела. На пристань вышли люди, одетые в синие робы, – те самые астрономы, которых она видела несколько дней назад, ужиная вместе с Гейвином на крыше дворца. Они с крайней осторожностью несли большие, тщательно завернутые предметы.

– Телескопы, – тихо пояснила Персефона. – Видимо, они разобрали их на части.

Лайам встал, собираясь вернуться к работе.

– Надеюсь, они не пожалеют о сделанном, – бросил он. – Люди не обрадуются, если окажется, что все их труды оказались напрасными.

– К сожалению, такого не случится.

– Верю вам на слово. Вы уже знаете, на какой лодке поплывете?

– Да. На собственной, – без колебания ответила она. Ей и в голову не приходило, что она может занять чье-то место, когда у нее имелось свое транспортное средство.

– Я так и думал, – усмехнулся Лайам. – Говорю вам, милая, копните поглубже, и вы обнаружите, что у вас шотландские корни.

– Принимаю ваши слова за комплимент, Лайам Кемпбелл, Спасибо. Пусть вам сопутствует удача.

– Она всегда мне сопутствует, милая, – ответил он и зашагал в док.

Персефона осталась сидеть на узлах. Погода, как нарочно, выдалась великолепная: на ясном лазурно-голубом небе не видно ни облачка, в воздухе витал аромат лимоновых рощ. В такой день сам Бог велел влюбленным прогуливаться под ручку, детям – беззаботно резвиться, поэтам – мечтать, а старикам – нежиться на солнышке и вспоминать прошлое.

Немного отдохнув, Персефона отправилась искать себе полезное занятие. Женские бригады готовили еду для тех, кто работал в доках и на улицах города. Присоединившись к одной из таких бригад, она принялась разливать половником суп и раздавать хлеб усталым мужчинам, женщинам и детям. Держа свои порции в руках, люди сбивались в маленькие, по большей части молчаливые группки. Дети жались к родителям. На разговоры не оставалось сил. Да и о чем говорить?

Наливая суп пожилому осанистому мужчине, она подняла глаза и увидела Гейвина в мятом белом килте и грязных сандалиях. Растрепанные ветром темно-русые волосы и небритые щеки довершали его усталый вид. Он стоял в окружении воинов и о чем-то с ними беседовал. Персефона отметила, как хорошо он вписывается в их компанию. Крепкие мускулы его обнаженного торса блестели в свете факелов, установленных с наступлением вечера по всему причалу. Ничто не выдавало старшинства Гейвина, если не считать того почтения, с которым его слушали остальные мужчины. Закончив говорить, он кивнул на столы с едой. Воины выстроились в очередь, Гейвин встал в конец.

Персефона опустила глаза. Она знала, что он ее видит, чувствовала на себе его пристальный взгляд. Остро сознавая его присутствие, она тем не менее уделяла внимание каждому, кто к ней подходил, раздавая вместе с едой улыбки и приветливые слова.

Наконец по прошествии нескольких минут, показавшихся Персефоне вечностью, Гейвин встал перед ней. Слегка дрожащей рукой она подняла миску и налила в нее похлебку.

– Суп вкусный, – тихо проговорила она.

– Не сомневаюсь. Ты ела? Она кивнула:

– Да, недавно. Кажется, все идет как надо.

– Верно.

Он накрыл ладонями ее руки, державшие миску. Его теплое дразнящее прикосновение на секунду прогнало усталость, вдруг свалившуюся на Персефону.

Она нехотя убрала руки, спрятав их в кармане фартука.

– Тебе надо поспать, – ласково предложил Гейвин.

– Знаю.

Он взял у нее ложку и хлеб. Его люди сели неподалеку. Она видела, что некоторые воины поглядывают в их сторону. Один с ухмылкой ткнул соседа локтем.

Гейвин улыбнулся и нагнулся ближе, обдав ее щеку своим теплым дыханием.

– Я хочу, чтобы сегодня ночью ты спала в моей постели, Персефона.

Ее сердце, которое и без того билось довольно часто, подпрыгнуло.

– В твоей постели?

– Да. Мне будет приятно сознавать, что ты со мной.

– Вот как? Но… ты тоже должен поспать.

Она чувствовала, как пылают ее щеки. Еще немного, и мужчины сумеют по ее румянцу прочесть ее мысли. Внимательнее приглядевшись к Гейвину, она заметила, что он выглядит очень усталым. В уголках его рта пролегли глубокие морщины, глаза покраснели. Ей не следовало ни о чем его просить, ибо в данный момент он должен уделять внимание другим, куда более важным вопросам.

– Я останусь с гарнизоном, – сообщил он.

– Да, конечно…

Она попыталась понять его и скрыть свое разочарование.

– Но я предпочел бы провести сегодняшнюю ночь в собственной постели. – Очень ровным тоном, как будто речь шла о самых обычных вещах, он добавил: – Я скорее всего задержусь.

– Ну разумеется… Я не жду…

– Жди, Персефона. Ты имеешь полное право. Превозмогая усталость, она раздала оставшийся суп и отставила в сторону пустой котелок. Подошли уже отдохнувшие женщины, которые собирались работать всю ночь.

Полчаса спустя, когда у нее не осталось никаких дел, Персефона незаметно ускользнула из гавани и медленно побрела по дороге, ведущей наверх, к дворцу. В домах, мимо которых она проходила, было темно и тихо. Видимо, люди пытались отдохнуть несколько часов в родных стенах, которые очень скоро им придется покинуть.

Она уже прошла половину пути, когда дорогу ей перебежала серая кошка. Персефона резко остановилась, пораженная тревожной мыслью: что же станет с многочисленными и любимыми питомцами акоранцев? Бывая на Илиусе, она обратила внимание, что в каждой семье есть какая-то живность: кошки, собаки, козы, голуби…

Пока она размышляла, из тени ближайшего дома выскочила девочка лет пятнадцати.

– Мурка, иди сюда! – позвала она.

Кошка остановилась и оглянулась, но, будучи истинной кошкой, не потрудилась прийти на зов. Девочка подхватила ее на руки и прижала к груди.

– Глупая Мурка, я не могу гоняться за тобой всю ночь напролет! Ты должна спать в своей корзинке.

Она почесала кошку за ушком. Та охотно приняла хозяйскую ласку.

Увидев Персефону, девочка смущенно улыбнулась.

– Я не знала, что здесь кто-то есть, – сказала она.

– Я шла мимо – возвращалась к себе, чтобы поспать. Я рада, что ты нашла свою кошку.

– Я тоже. Я бы не пережила, если бы с ней что-то случилось. – Девочка помолчала, потом спросила: – Ваша семья готова к отъезду?

Персефоне не хотелось опять объяснять, что у нее нет семьи, поэтому она кивнула:

– Почти. А твоя?

– Да. Мы собрали все, что смогли! Маме не хочется ничего оставлять, но мы понимаем, что места на лодках ограничены. В происходящее трудно поверить, правда? – выпалила она с детской непосредственностью. – Похоже на какой-то дурной сон. Я все время жду, что вот-вот проснусь.

– Мне бы очень хотелось, чтобы все мы проснулись и поняли, что нам приснился лишь сон. Но к сожалению, нам придется пройти через посланное нам испытание наяву.

Крепче прижав кошку к груди, девочка огляделась и тихо проговорила, словно обращаясь к себе самой:

– Я всю жизнь жила на этой улице и думала, что если выйду замуж, то перееду не дальше соседнего квартала. Ну на худой конец моим новым местом жительства станет остров Лейос. Страшно представить, что все окружающее может погибнуть…

– Не думай так, все будет хорошо, – успокоила ее Персефона.

Поддавшись минутному порыву, она подошла к девочке и обняла ее за плечи. Кошка, жмурясь, поглядывала на них обоих.

– Самое главное – люди… – Она с улыбкой посмотрела на кошку. – Прости меня, Мурка, самое главное – живые обитатели Акоры. Все остальное мы восстановим.

– Рианна… – Из дома вышла женщина средних лет. Увидев девочку, она улыбнулась. – Вот ты где, милая! – Взглянув на Персефону, она спросила: – Все в порядке?

– Да, – заверила ее Персефона. – Мы нашли вашу кошку.

Женщина подошла ближе.

– Вы ведь леди Персефона, я не ошиблась?

– Меня зовут Персефона, но…

– Сайда говорила о вас. Вы… подруга принца Гейвина.