Фонтан тайн - Литтон Джози. Страница 50

– Мы видели облако пепла, – рассказывала Сайда, – а когда вернулись во Внутреннее море, с превеликим удивлением обнаружили один новый остров там, где раньше стояло несколько островов. Может, здесь произошли еще какие-то изменения?

– Под дворцом больше нет лавы. Гейвин думает, что ее затянуло под землю.

– Гейвин так думает? А еще Гейвин вспомнил про хижину? – Сайда хитро усмехнулась. – Похоже, вы с ним крепко подружились.

Щеки Персефоны вспыхнули румянцем.

– Я очень рада за вас, – улыбнулась экономка. – Ну ладно, пойдемте взглянем на дворец.

«Взглянуть» в понимании Сайды означало тщательно обследовать каждый закуток огромного здания. Персефона следовала за ней и в процессе прогулки увидела много нового, а заодно познакомилась не с одним десятком людей, работающих и живущих во дворце. Все они приветливо здоровались с «леди Персефоной».

Инженеры быстро переходили из одной части здания в другую. Они закрыли несколько комнат и коридоров, чтобы укрепить там стены, объявив остальное здание безопасным.

Едва услышав их вердикт, Сайда созвала бригаду уборщиков, вооруженных метлами и швабрами.

– Вычистите все – сверху донизу! – распорядилась она. – И чтобы не осталось даже частички пепла!

По счастью, день выдался ветреный. Все окна во дворце распахнули настежь, и пыль уносилась в сторону Внутреннего моря, образуя висящую над водой едва различимую дымку.

Ближе к вечеру Персефона выскользнула из дворца и пошла по городу. На улицах кипела работа. Женщины, орудуя метлами, боролись с пеплом, мужчины оттаскивали от разрушенных зданий упавшие балки и камни. В гавани воины из гарнизона убирали мусор и поднимали крупные глыбы с помощью кранов.

Персефона немного постояла, наблюдая за тем, как один из кранов вытягивает из воды возле самого пирса огромный кусок камня. Заметив Гейвина, который разговаривал с группой инженеров, она не стала его отвлекать и ушла. Судя по всему, Гейвин с инженерами увлеченно обсуждали план очистки гавани и выглядели очень занятыми.

Приближалась ночь. В сгущавшихся сумерках звучали усталые, но счастливые голоса мужчин и женщин. Возвращаясь во дворец, Персефона увидела знакомое лицо. Рианна, маленькая девочка, которая искала заблудившуюся кошку за несколько часов до эвакуации, набирала воду из колодца в своем саду.

– Леди Персефона! – крикнула девочка и, отставив ведро в сторону, поспешила к ней. – Вы целы! Я уже слышала, что у вас все в порядке, я так рада вас видеть!

– Спасибо. Я тоже рада тебя видеть. Как поживает Мурка?

– Мы наконец-то разрешили ей выйти из корзины, и теперь она счастлива, – засмеялась Рианна и немного смущенно добавила: – Вы не могли бы ненадолго задержаться? У нас полный дом гостей, скоро будет ужин. Было бы здорово, если бы вы к нам присоединились.

Персефона решила, что отказываться неудобно, тем более что нос ее уже учуял дразнящий аромат жареного мяса. Она пошла за Рианной в дом и вскоре очутилась на кухне в компании весело гомонящих женщин.

– Ого! – воскликнула подружка Рианны, узнав, где Персефона пережидала извержение. – В горах с принцем Гейвином? Расскажите!

Ощущая себя в центре всеобщего внимания, Персефона серьезно поведала:

– Пришлось пережить много грохота и шума… и целые тучи пепла. Все потемнело. – Собравшиеся в кружок женщины с любопытством смотрели на нее, ожидая продолжения рассказа, и она добавила: – А потом на хижину упал большой кусок пемзы.

– И что сделал принц Гейвин? – срывающимся от волнения голосом спросила полная брюнетка.

– Он вышел проверить, нет ли повреждений.

– Какой смелый! – вздохнула одна женщина.

– Какой благородный! – вставила другая.

– Но ничего страшного – всего лишь кусок пемзы, – слегка раздраженно заметила Персефона, но акоранки продолжали наперебой расхваливать принца: он замечательный; он спас их от смерти; даже ребенком он отличался от всех.

Они все еще изливали свой восторг, колдуя над праздничным ужином (Персефоне показалось, что они наготовили целые горы еды), когда в дом вошел сам Гейвин, искавший Персефону.

Его появление вызвало бурю восторга. Мужчины хлопали Гейвина по спине и совали ему в руки бокалы с вином, а женщины возбужденно перешептывались и широко улыбались.

Наконец Гейвину удалось пробраться к Персефоне. Грязный, усталый, растрепанный, он тем не менее выглядел великолепно.

– Сайда сказала, что тебя видели здесь, – сообщил он, хлебнув вина из бокала.

Персефона убрала с его лба выбившуюся прядь темно-русых волос и ласково улыбнулась.

– Я видела тебя в гавани.

– Да? Почему же ты не подошла ко мне?

– Ты был занят. Я наблюдала за тобой издали. Наверное, она выпила слишком много вина, и поэтому у нее развязался язык.

Он слегка удивился ее словам, но удивление было приятное. Ужин накрыли на длинном столе в саду. На низких ветках деревьев покачивались фонари. Подобные сборища устраивались и в других дворах: люди гуляли и веселились, несмотря на то что им предстояло впереди еще много работы.

Угощаясь нанизанной на шампур жареной говядиной, Персефона смотрела, как Гейвин участвует в соревновании по армрестлингу. Он победил нескольких соперников и в конце концов проиграл огромному мужчине ростом под семь футов. Повалив руку Гейвина, великан радостно захохотал и поздравил Гейвина с тем, что он так долго продержался.

Некоторое время спустя Персефона обнаружила, что сидит на земле, а на коленях у нее – кошка Мурка, аккуратно поедающая кусок говядины. Гейвин лежал рядом итихо похрапывал.

Персефона могла бы остаться здесь на всю ночь, но назавтра ей опять предстояло много работы, поэтому она осторожно разбудила Гейвина, и они, обнявшись, пошли во дворец.

Три последующих дня она провела за уборкой. Пока Гейвин работал с инженерами и бригадами ремонтников, Персефона выполняла бесконечные поручения Сайды – мыла, скребла, терла, подметала. Но даже поглощенная делами, она постоянно возвращалась мыслями к новой неприятности, уже маячившей на горизонте: скоро на Акору должен вернуться ванакс… и не один, ас родителями Гейвина.

Каждый раз, когда она вспоминала о предстоящем событии, сердце ее заходилось от волнения. Она увидит людей, которых ее отец пытался убить. Осмелится ли она встать рядом с их сыном и племянником и сказать о своем желании навсегда связать с ним свою жизнь?

Выдержит ли она то потрясение и тот гнев, которые они наверняка испытают?

Шли дни, и их приезд становился все более неотвратимым. Персефона совсем потеряла покой. Дела помогали ей справляться с тревогой, но лишь до определенной степени. Гейвин тоже все время проводил на работе. Они виделись только во время редких перерывов и никогда не оставались наедине. Спали урывками где придется, ели наскоро что придется.

На четвертый день ритм работ начал замедляться. Первый всплеск радости и энтузиазма, атакже энергии угас. Здания, грозившие обрушением, снесли, на их месте уже возводились новые. В гавани построили деревянные пирсы, и движение морских судов возобновилось.

На одном из них прибыл советник Горан и сообщил, что на Лейосе все в порядке.

– Побережье длиной в четверть мили завалено грудами камней, – поведал он людям, столпившимся вокруг него, в числе которых находилась и Персефона. —

А еще у нас много пепла. Сгорело несколько зданий – видимо, пожар возник из-за летавших в воздухе тлеющих углей, но сгорели всего лишь сараи, их довольно легко восстановить. А вообще мы страшно рады, что все более-менее обошлось.

Заметив Персефону, он подошел к ней и приветливо кивнул:

– А как обстоят дела здесь, леди?

– Отлично. Дворец получил лишь легкие повреждения, а гавань, как вы можете видеть, уже отремонтирована.

Он огляделся.

– Нам сказочно повезло. – Подумав, он добавил: – Я сказал правду насчет Лейоса, но я не упомянул о том, что почти по всему острову прокатилась по крайней мере одна огромная волна, которая оставила следы на каждом здании и на каждом поле. Повреждений не осталось, но если бы мы не уехали и не взяли с собой наших животных, последствия оказались бы гораздо серьезнее.