Верь в меня - Литтон Джози. Страница 69

На четвертый день Хоук принял участие в играх в честь его женитьбы. Он получил обычную в таких случаях порцию насмешек, что теперь не может быть достойным противником. Все это он принял с добродушным юмором, а когда вышел на поле, нашлось с полдюжины соперников, достаточно глупых, чтобы выступить против него. Все они удалились, прихрамывая и значительно поумнев.

Хоук чрезвычайно радовался своим успехам. Криста, сидя рядом с Илсвит на местах для зрителей, во время первой его схватки с противником едва дышала и так вцепилась в подлокотники кресла, что на дереве остались следы от ее ногтей. После третьего боя ее руки лежали на коленях и она уже не вытягивала шею в невероятном напряжении. После пятого Криста даже развеселилась. А когда кончился шестой и никто более не выразил желания выступить против Хоука, Криста завопила от радости, выбежала на поле и при всех расцеловала своего потного, покрытого пылью, но весьма довольного воина.

Когда настало время уезжать, Криста не сдержала слез, прощаясь с Илсвит.

— Ни одна мать не была так добра к своей дочери, как вы ко мне. Я никогда этого не забуду.

— Мне будет вас не хватать, дорогая, — тоже со слезами на глазах отвечала Илсвит. — Я буду скучать по вам так же, как по своим дочерям. Вы напомнили мне, что любовь — источник истинной силы и смелости.

— Мы вернемся, — сказал Хоук, глядя на расстроенных женщин. — Я часто бываю в Винчестере, и Криста станет приезжать со мной.

Это было утешительно, однако, уже сидя в седле, Криста дважды оборачивалась, чтобы попрощаться с женщиной, заполнившей ту пустоту в ее жизни, о которой Криста старалась не думать.

Они еще не добрались до порта Хэмтен, когда Хоук, заметив что-то на дороге, натянул поводья коня. Криста и остальные всадники сделали то же самое. Секундой позже девушка распознала того, кого первым увидел зоркий глаз мужа. Торголд трусил к ним на косматом пони, а пес, когда-то сильно избитый Юделлом, весело бежал рядом.

— А я-то все гадал, куда ты запропастился, — сказал Хоук. Он поздоровался с Торголдом с явным удовольствием, и это было приятно Кристе. Радовалась она и тому, как пес бегает кругами возле ее лошади и вовсю машет хвостом.

— Он совсем поправился! Как это хорошо. Ты взял его себе, Торголд?

— Скорее он взял меня, девочка. Но кажется, из нас получилась недурная парочка.

— Я бы тоже так сказал, — заметил Хоук. — Нам не хватало тебя на свадьбе.

— Ладно вам, я там был, только вы не знали. Я не из тех, кто пропускает хорошие праздники, а этот был самый лучший из всех, какие я знал. Я просто предпочел держаться в тени. Но очень рад, что дело сделано, парень.

Они двинулись дальше, и теперь Торголд был с ними. Скоро Хоук заметил воронов, перелетавших с дерева на дерево вдоль дороги, по которой они ехали, но не сказал по этому поводу ни слова. Не заговорил он и о том, что один из воронов сопровождал их потом и по дороге в порт. Умному человеку не стоит обсуждать некоторые вещи. Лучше промолчать.

Корабли ждали их в гавани. Пока погружали лошадей, Криста сидела на пристани. Лошади были хорошо обучены, им доводилось и плавать на кораблях, и тем не менее дело это было сложным и даже опасным. Один неверный шаг — и животное могло упасть в воду. Если бы хоть одно животное взбрыкнуло в испуге, могли бы пострадать и люди. Хоук проследил за тем, как ввели на палубу его жеребца и кобылу Кристы, потом стал помогать другим. Последним поднялся на корабль пони Торголда, так лихо протопав по мосткам, словно привык к этому с рождения.

Они отплыли с приливом. Когда порт и дорога на Винчестер скрылись из виду, Криста взгрустнула, но настроение у нее улучшилось, едва Хоук, передав командные полномочия одному из своих военачальников, пришел и сел возле нее на носу корабля.

— Скоро мы будем дома, любовь моя. — Он закутал Кристу своим плащом. От воды тянуло свежестью, и забота мужа была приятна. — Я предпочитаю провести Рождество в Хоукфорте, но Альфред может навестить нас до того и привезет с собой Илсвит.

— Это было бы чудесно. Может, и мы могли бы навестить их весной.

Хоук не ответил, подумав о том, что весной им будет не до поездок. Криста, без сомнения, надеется поплавать еще. Ему придется всячески оберегать ее. Эта мысль его не обеспокоила, но вопреки ожиданию доставила удовольствие. Мужчинам доводится делать и менее приятные вещи.

Памятуя о том, что Кристе пришлось перенести совсем недавно, Хоук решил сделать для нее морское путешествие как можно более легким. В первый день пути перед наступлением сумерек он отдал кораблям приказ пристать к берегу. Криста удивилась, но Хоук объяснил:

— Лошадям надо размяться.

— Но ты так не делал, когда мы плыли в Винчестер.

— Заговор Юделла требовал поспешить с приездом. Они разбили лагерь на песчаном берегу возле быстрого ручья. Пока воины устанавливали посты охранения, а кое-кто из мужчин собирался на охоту, Хоук улучил время побыть с женой. Расположившись под звездным небом, они поужинали, посмеялись рассказам Торголда, а потом улеглись спать и пробудились с первыми лучами зари, чтобы продолжить путь по морю. Такой порядок сохранялся вплоть до четвертого дня плавания, когда показались прибрежные скалы возле Хоукфорта.

Стоя на палубе и обнимая Кристу за плечи, Хоук с радостью смотрел на приближающиеся зеленые берега, освещенные ясным осенним солнцем. Криста тоже была рада и, повернув голову к мужу, тихо произнесла:

— Я буду скучать по Винчестеру, милорд, но как славно оказаться дома.

Хоук крепче сжал ее плечи. Теперь это их общий дом. Его радость в эту минуту была безграничной.

— Ты права, любимая. Я так счастлив, что привез тебя сюда в добром здравии, что, клянусь, буду рад даже встрече с Дорой.

Шутка показалась Кристе грубоватой, но она не смогла удержаться от улыбки. Корабли подходили к пристани, где их встречала большая толпа народу.

Итак, они вернулись, ее высокомерный братец и его норвежская шлюха, которой лучше было бы сдохнуть или по крайней мере убраться отсюда. То наслаждение, которое было испытано, когда глупый викинг стоял в зале у Хоука, отрекался от этой суки и даже назвал ее плодом противоестественного союза, сделалось всего лишь далеким воспоминанием. Не оправдалась надежда на то, что Хоук, получив такой удар, откажется от брака, затеянного ради мира между саксами и норвежцами. Это вызвало бы жестокие раздоры в стране и погубило ненавистного Альфреда, отдав власть в руки знатных и богатых. Такова жестокая несправедливость судьбы…

Но не все потеряно. Она зашла слишком далеко и терпела слишком долго, чтобы все бросить. К тому же сейчас легче одержать победу. Они считают себя в безопасности. Она обманет их притворным смирением и улучит момент, когда можно будет приступить к действию. Ее час пробьет! Она послужит орудием истинной справедливости, избавится от яда, который так долго отравлял ей душу.

Господь карающий, сделай так, чтобы этот час настал скорее! Дай смыть кровью все обиды и оскорбления, наносимые ей столько лет…

— Не заставляй меня ждать долго, Господь мой, дай исполнить волю Твою.

— Леди?

Дора обернулась, встретила удивленный и тревожно-вопрошающий взгляд отца Элберта и сообразила, что говорила вслух.

Ее истощенное лицо скривилось от усилия улыбнуться.

— Я всего лишь молюсь, отец мой, не более. Ведь это дозволено, правда?

— Безусловно, дозволено, только я сомневаюсь, что сейчас для этого самый подходящий момент.

Дора нахмурилась, недовольная выговором, пусть и мягким, но тотчас постаралась изменить выражение лица.

Едва Хоук сошел на пристань, по укоренившейся за долгие годы привычке окинул собравшихся пристальным, оценивающим взглядом. Повернувшись, протянул руки Кристе и снял ее с корабля. Толпа пришла в невероятный восторг и подалась вперед, чтобы приветствовать прибывших.

Эдвард и Элфит были впереди всех. Управляющий старался сохранить подобающий случаю торжественно-серьезный вид, но этому мешала невольная улыбка. Элфит заговорила: