Любимая слабость генерала (СИ) - Сью Санна. Страница 7

И третья проба рассказала, что Андрей что-то взял из гробницы. Ах, он обманщик! Хотел от меня это скрыть!

А четвертая озадачила… На ней проявился живой рисунок о том, как из саркофага поднимается женщина и идет, выставив вперед руки, как будто пытается кого-то задушить.

А на следующей пластине женских фигур я насчитала двенадцать.

Заключительная проба показала надпись на древнерунном: «И за это ждет тебя безумие. Первозданная ярость твоей сути возьмёт верх над разумом и уничтожит тебя вместе со всеми, кто рядом. А королева и ее свита возродятся и станут править миром».

Я задумалась и пробормотала вслух:

— Странные эти ведьмы. Если тот, кто вошел в гробницу и что-то взял, тем самым их возродит, за что тогда его смертью наказывать?

— А меня аферистом обзывает! Сам-то не лучше, — тут же догадался, о ком речь, хранитель и сел на краешек стола.

— Ну мы с тобой не знаем, что он взял. Возможно, что-то по приказу императора, так что генерал — не аферист и не искатель приключений с сокровищами, а верноподданный. Однако вопрос не в этом, а в том, как это проклятье снимать.

Одним из ключевых этапов снятия проклятья является прощение того, кто это проклятье наложил. В наши времена обычная практика — принести извинения и компенсацию, а дальше небольшие целительские манипуляции — и все хорошо. Но в случае с Андреем Оболенским такой способ невозможен. У кого просить прощения? За что именно?

— Уверен, что в книге Жизни найдется ответ на твой вопрос, — подбодрил хранитель. — И вообще, поменьше думай о генерале. Время обеда скоро, вспомни о себе и надень красивое платье.

Недоуменно хлопать ресницами и спрашивать зачем — бесполезно. Мой предок искренне считал, что любая женщина должна безостановочно думать о своей внешности, чтобы покорять ею мужчин и пользоваться их слабостями, и не уставал об этом повторять. Тяжко вздохнув, я нехотя встала. Иногда проще сделать, как он просит, чем убедить в своей правоте. К тому же на обеде будет красавица маркиза… Не знаю почему, но мне вдруг захотелось блеснуть собой.

Глава 5

Андрей

В арсенале у юной целительницы, видимо, имелся уникальный дар и редкие лекарства. Едва она вошла в мою каюту, куда-то делись и тошнота и слабость. Правда, на их место явились нежданные и несвоевременные мысли и желания. Но что я хотел? Я молод и давно не был с женщиной. Конечно же, как только организм почувствовал себя здоровым, он отреагировал на хорошенькую девушку должным образом. Я уже даже хотел принести ей извинения за неподобающую реакцию, но понял, что Олеся не обратила на нее внимание, а тут еще и хранитель капитана сунул свой длинный крысиный нос в мою каюту. Это меня вернуло к привычному уже поганому настроению.

Я ведь раньше и не догадывался, что чужие духи-хранители постоянно кружат где-то рядом и пытаются всё, что ты скрываешь, вынюхать. Если бы мой хранитель остался при мне, он бы названного гостя и близко не пустил — это одна из важнейших обязанностей духов-хранителей: не пускать чужих в личное пространство подопечного. Теперь же, оставшись без защиты, я старался держать с людьми дистанцию, но они так и норовили ко мне приблизиться.

— О чем вы хотели поговорить, капитан? — спросил я угрюмо, когда целительница ушла.

А ведь я так и не успел ее подробно расспросить о том, зачем она заключила договор с министром. Придётся до обеда к ней зайти.

— Посоветоваться с вами хотел, — проскрипел пройдоха, явно потомок оборотней из семейства кошачьих. — На судне небольшой перегруз из-за дополнительных пассажиров. Старпому пришлось отдать свою каюту телохранителям маркизы. И вот, сверившись с прогнозами погодного мага, я думаю, что лучше нам обойти Хладный пролив через острова Бестий. Это дополнительные два дня пути и, — капитан поморщился, — риск нарваться на стаю гарпий. Эти твари ненавидят женщин и чуют их дух издали. А на «Победителе» целых две пассажирки. Как думаете, что разумнее: бой с гарпиями или шторм?

Крыс капитана забрался к нему на плечо и с ненавистью сверлил меня красными бусинами глаз. Молчал, но я и без слов знал, что он обо мне думает: давай-давай возьми ответственность на себя вместо моего хитрого потомка.

— Я думаю, что надо выкинуть маркизу вместе с ее охраной в море и идти по запланированному маршруту, — лениво выдал я и посмотрел на капитана насмешливо.

Не выйдет, дружочек, свалить на меня неудачу, если она вдруг случится.

Капитан закряхтел.

— Вы все шутите, генерал. А я, между прочим, серьезно.

— Уважаемый Карл, — похлопал я его по тому самому плечу, на котором сидел дух. Крыс соскользнул, но по хвосту я все же разок попал. — В морском деле я не понимаю ровным счетом ничего. Решайте сами. Я положусь на вас.

Про себя же сделал пометку: подготовиться и к кораблекрушению, и к бою. На всякий случай.

Когда капитан ушел, я бесцельно слонялся по каюте, глядя на часы — выжидал время, когда можно зайти к Олесе. Вот еще одно давно забытое состояние. Не припоминал, когда в последний раз чего-то так ждал и мялся.

И вот наконец когда стрелки передвинулись на нужную позицию — и не слишком рано, и будет время поговорить, — я постучался в каюту номер пятнадцать. Дверь распахнулась, и я на миг забыл, о чем хотел расспросить целительницу.

Олеся переоделась в бледно-зеленое кокетливое платье и собрала густые каштановые локоны в высокую прическу. И, кажется, что-то сделала с глазами и губами — они казались выразительней и не отпускали взгляд. Юная целительница и в дорожном костюме была хороша, а сейчас так и вовсе вызывала острое желание развернуть корабль и, вернувшись в порт, спрятать ее от опасных приключений. Просто потому что такая трепетная красота не должна рисковать собой.

— Что-то случилось? Вам плохо, генерал? Нужно лекарство? — встревожилась она и потянула меня в свою каюту.

Ее попугай яростно забил крыльями, привлекая внимание подопечной, но ценных советов вслух не давал. Вот еще тоже огромный плюс к ее чуткости. Наверняка это она попросила духа при мне помалкивать.

— Нет, Олеся, со мной все в порядке. Я хотел с вами поговорить, — с огромным усилием получилось сказать строго, а не мягко и ласково, как хотелось.

— А ведь и я хотела! Но отвлеклась! — заявила Олеся и собралась куда-то бежать, но я поймал ее за руку и поднял ладонь в останавливающем жесте.

— Сначала я! — отрезал, а то опять с мысли собьёт. Эта может. — Внимательно слушаю все про ваш договор с герцогом Горским, Олеся. Вы должны были сами и сразу мне о нем рассказать.

Целительницы сникла. Потупилась, слегка покраснела, а потом решительно подняла на меня взгляд.

— Расскажу. Но и вы мне расскажете, что забрали из склепа королевы ведьм. Это важно!

Откуда она знает про камень?! Так. Стоп. Вот так разговоры и уходят в другую сторону.

— Договорились. Так что это за история со свадьбой?

— Присядьте, генерал, — гостеприимно махнула рукой в сторону стула Олеся.

Я сел, а она осталась стоять, словно ученица у доски. Помяла руки, покосилась на попугая и в конце концов поведала мне историю о том, как пыталась получить лицензию и попала в ловушку Горского, а потом, пытаясь из нее выбраться, еще и разболтала про наш поход. В итоге подписала договор, по которому министр отказывается от всех притязаний на нее, возвращает имущество и выплачивает щедрую компенсацию в обмен на десять рецептов из книги Жизни. Но если вдруг никакой книги и рецептов она ему не предоставит, то все — придётся забыть о целительской практике, выйти замуж и родить как минимум троих детей.

К концу рассказа я сидел, закрыв лицо ладонью. Когда Олеся замолчала, я убрал руку и гневно уставился на ее хранителя.

— А ты куда смотрел?! — рыкнул на попугая.

Тот недовольно задрал клюв к потолку, но все же процедил:

— А ты думаешь, она меня слушает? У неё розовые очки и твердая уверенность, что вокруг все честные и порядочные.