Замки в тумане - Литтон Джози. Страница 55

– Ты мечтала о дочери.

– Да, верно. После того как родились мальчики, мы с Маркусом еще трижды пробовали завести ребенка. Дважды у меня случался выкидыш, а в третий раз младенец родился раньше срока и умер.

– Я ничего не знала.

– Стоило ли говорить об этом? Теперь я вижу, что стоило. Елена твердила, что напрасно я пытаюсь родить еще одного ребенка. Напоминала о моем долге перед мальчиками и Маркусом, который поклялся, что не притронется ко мне, пока мы не позаботимся, чтобы я больше не беременела. Мне было тяжело отказываться от мечты о дочери, но едва я сдалась, как появилась ты. – Воспоминания вызвали у нее нежную улыбку. – Да, это была ты, Брайанна. Не кто-нибудь. Ты была такая храбрая. В первую очередь я узнала, что смелости тебе не занимать, и сразу поверила в это. За долгие месяцы, пока ты крепла, училась заново ходить, привыкала к новой стране и к новому дому, ты ни разу не расплакалась и ни на что не пожаловалась. Ты просто просыпалась по утрам и бралась за дело.

– У меня не было выбора.

– Ошибаешься. От тебя, такой малышки, никто и не ждал подвигов. Никто не требовал, чтобы ты тащила свою ношу одна. И все-таки твоя смелость изумляла.

Брайанна невольно улыбнулась:

– Наверное, только тебя – как мать.

– Само собой, ну и что? Ты же не веришь в сказки, будто матери видят в детях только хорошее. Так вот, слушай: никто не знает детей лучше, чем их матери. Нам известна каждая душевная рана, не говоря уже о синяках и царапинах. Мы одинаково хорошо видим силу и слабость. – Она вздохнула. – А вот Полонуса я не разглядела.

– Не вини себя. Ты дала ему такой же шанс, что и мне и остальным – шанс опробовать крылья.

– И Полонус его упустил.

– Однако он жив благодаря небу и таланту тети Елены. Надо радоваться этому.

Леони закивала, вытерла глаза и протянула дочери руку:

– Повторяю: мне очень жаль, что я причинила тебе столько боли. Если бы я могла избавить тебя от страданий, я сделала бы это с радостью.

Переждав подступившие к горлу рыдания, Брайанна отозвалась:

– А я ни за что не позволила бы тебе страдать. Посидев вдвоем еще немного, они решили навестить Полонуса.

Брат Брайанны превратился в бледное подобие самого себя. Вся его самоуверенность улетучилась, ее место заняло стремление выжить.

– Брайанна... – Он попытался улыбнуться, но не смог.

У Брайанны защемило сердце. Стараясь держаться как ни в чем не бывало, она заявила:

– Ну-ка покажись! Неплохо выглядишь – для человека, которого чуть не раскроили пополам.

– На самом деле я выжил чудом.

– Благодари тетю, – вмешалась Леони строгим голосом.

– Опыт полезен, – заметила Елена, – но и без удачи не обойтись. Если бы нож вонзился на дюйм левее, Полонуса не было бы сейчас с нами.

У Леони вспыхнули глаза.

– Черт бы побрал Дейлоса! Чтоб ему вечно гореть в аду!

Брайанна переглянулась с братом и молча покачала головой. Он незаметно и понимающе кивнул. Оба знали, что Дейлос попал в ад в буквальном смысле слова. Но промолчали.

Маркус пришел немного погодя, посмотрел на младшего сына и тяжело вздохнул.

– Полонус, нам надо о многом поговорить, а у меня нет слов.

– Отец, прости...

– Да, с этого и надо было начать. Брайанна, тебе надо как следует отдохнуть.

– Я уже отдохнула, теперь у меня другие планы. – Она и сама не знала, что имеет в виду.

– Ванакс еще на совете, – продолжал Маркус. – Говорят, обсуждает, как наказать виновных, но пока еще ничего не ясно.

– Любое его решение будет справедливым, – произнес Полонус без страха, как человек, смирившийся с судьбой.

– Ему надо поспать, – решительно заявила Елена, но выпроваживать посетителей не стала.

Маркус и Леони медлили у постели, а Брайанна деликатно ушла. В одиночестве она забрела в сад, где когда-то нашел ее Атрей. Неужели это случилось всего два дня назад? Не может быть! Ей казалось, с тех пор прошла целая жизнь.

День выдался ясный, в сад слетелись птицы, но засиживаться у фонтана Брайанна не стала. Почему-то красота и умиротворенность этого уголка раздражали ее. По извилистым улочкам города Брайанна направилась в порт. Повсюду люди были заняты обычными делами. Хозяйки ухаживали за садиками, разбитыми возле каждого дома, подметали дорожки, выбивали ковры, нянчили детей, переговаривались друг с другом. Многие успевали еще и торговать – тем, что вырастили на огороде или сделали своими руками. Кое-кто узнавал Брайанну и приветливо кивал ей. Она улыбалась в ответ, но не останавливалась. Поддерживать разговор она сейчас была не в настроении.

В порту Брайанна прошлась по пустому каменному молу, зеленому от мха и обросшему ракушками, и остановилась в дальнем конце. Помедлив, села, свесив ноги, и засмотрелась вдаль, на Внутреннее море.

Ей представился Лейос – остров равнин, который последние шестнадцать лет она считала домом. А может, и до сих пор?

Браианна поспешно отмахнулась от этой мысли, но ответ она уже знала. Домом остров остался лишь в воспоминаниях. На нем она больше не будет счастлива. И все-таки он дорог ей, как и вся Акора. Несмотря на случившееся, она по-прежнему любит ее.

И Атрея?

Отвечать на этот вопрос она побоялась. Об Атрее она пока не могла даже думать, слыша эхо хлестких слов Дейлоса:

«Он убил твоих родителей, крошка Браианна». Нет, она не крошка, не беспомощное создание. Она смелая и решительная женщина. Так сказала ей мать. Лишь бы Леони не ошиблась – сейчас Брайанне, как никогда, требовались смелость и сила.

Вдали показалась мачта круглобокого корабля, бороздящего воды Внутреннего моря. Судно плыло слишком далеко от берега, но Браианна предположила, что оно направляется к южной гавани. А может, и нет. Интересы Акоры простирались далеко за пределами ее собственной территории. Корабль вполне мог плыть в Европу или в одну из Америк, в Азию или в Африку. Или просто патрулировать берега и прибрежные воды, как множество других судов королевства-крепости, защищая его от тщеславных и безмозглых французских адмиралов.

Атрею было пятнадцать лет. Она подсчитала это раньше, но только теперь задумалась.

Пятнадцать.

В свои пятнадцать лет Браианна помогала Леони по дому и Маркусу в конюшне. Летом того года любимая кобыла Маркуса ожеребилась, ее жеребенок дважды выигрывал скачки на Лейосе и каждую осень брал главный приз на ипподроме Илиуса. Браианна не ездила на скачки вместе с отцом, несмотря на все искушение. Буря, которую она хорошо помнила, и чувство вины сковывали ее, как цепи.

В пятнадцать она сражалась с геометрией, спорила с Полонусом о философии, не обращала внимания на оценивающие взгляды местных юношей, которые вдруг стали расти не по дням, а по часам.

А пятнадцатилетнему Атрею пришлось стать мужчиной. От него, как от внука ванакса, многого ожидали. В неожиданной ситуации он повел себя так, как предписывал долг, и акоранцы убедились, что наследник Атридисов достоин престола.

Как же он поступил, когда кончился бой? Браианна глубоко задумалась. Что делал Атрей, пока она лежала на берегу, беспомощная и чуть живая?

Праздновал победу? Но насколько ей было известно, в Акоре победу над врагом никогда не праздновали. Несколько лет назад французский корабль, снова приблизился к берегам Акоры и был потоплен в бою. Браианна слышала о нем от уцелевших моряков, которые охотно остались в Акоре, радуясь бегству из раздираемой войнами Европы. Но никто не хвалился победой, не кричал о ней на всех углах – ее воспринимали только как плату за свободу Акоры.

И Браианна, выросшая в Акоре и полюбившая ее, никогда раньше не сомневалась в том, что эта плата разумна. Но теперь пугающие мысли не давали ей покоя.

«Он убил твоих родителей».

Он сам навел прицел, точно вычислил расстояние до мишени, его рука не дрогнула. Будущий ванакс, избранный. Неужели он выстрелил несколько раз? Чтобы потопить судно, порой достаточно и одного залпа, но не всегда. Наверное, он отдал приказ заново зарядить пушку, а сам тем временем не спускал глаз с добычи. Ждал, прикидывал, а потом выстрелил снова.