Женщины президента - Лобановская Ирина Игоревна. Страница 8
И еще… Артем сразу же влюбился в дочку и возился с Сашкой с такими нескрываемыми удовольствием и радостью, что Настя готова была ему многое простить. Но все равно не прощала.
— Клякса, — нежно бормотал Артем, согнувшись пополам над детской кроваткой.
Это прозвище привязалось к Сашке. Она платила отцу точно такой же бесконечной привязанностью.
Хотя не меньше любила мать и московских деда с бабкой — Тарасовых она знала плохо. И Настя сразу начала ревновать дочь к мужу и ничего не могла с этой ревностью поделать.
Она была почти уверена — хотя доказательств никаких, — что Артем изменяет ей. Да и как может быть иначе, если их ночи превратились в тяжкое испытание для обоих?
Да, Настя была права: Артем женился не на ней, а на ее отце. Каждый день и каждая ночь неопровержимо доказывали это. Какие еще доказательства его неверности были ей нужны?..
Артем не стеснялся звонить тестю по любым вопросам и поводам, спрашивать совета и просить помощи. Ему ни в чем не отказывали. Он прекрасно знал это и пользовался. Хитрый подмосковный мальчик, привыкший просчитывать свои ходы заранее…
И все-таки Настя иногда — очень редко! — ловила его мрачный, тоскующий, отчаянный взгляд, о чем-то, кажется, умоляющий — о чем? — и смягчающийся лишь при виде мирно воркующей или спящей Кляксы. Тогда Настя снова, в который раз, начинала нервничать и жалеть Артема, не понимая, почему и за что ей его так жалко, но справиться с этим чувством никак не могла.
Артем искоса взглянул на Юлю и взял в свои большие, мужицкие лапищи — вечно невысказанный, молчаливый упрек Настиных родителей — Юлины пальцы.
— Почему у тебя такие холодные руки? Ты замерзла? В такую жару? Тогда тебе стоит согреться. Я сейчас налью…
Девчушка взглянула ярко-сине и ответила вполне серьезно:
— Я что-то кофе сейчас не хочу Артем усмехнулся: о мама миа! Какая наивность…
И это она стояла на площади Белорусского вокзала!
— А потом, у меня всегда такие руки. И ноги, — объяснила Юля. — Это называется болезнь Рейно.
Когда кровь не доходит до самых маленьких сосудиков. Родители меня таскали по врачам, но без толку.
— Сейчас дойдет! Добежит куда надо! — ухмыльнулся Артем и повел Юлю за собой на кухню.
Мебель здесь была красивая, редкая. Усадив девушку на высокий табурет, Тарасов уселся напротив.
Вокруг тихо кружились разгорячившиеся за день пылинки — Настя домашним делам времени уделяла мало. Лучи заходящего солнца чертили на полу и стенах все те же ненавистные Артему геометрические фигуры.
И он удивился: на Юлином лице почему-то не было теней. Он понимал, что так не бывает, просто не может быть, ему мерещится! Но эта девочка выглядела именно так.
Она сидела перед ним, с удовольствием тянула яблочный сок пополам с вином — фирменный напиток Тарасова, — синела глазами, а у Артема сердце замирало от близости этого светлого и странного существа.
Никогда не тоскующему по сухому и красному, не увлекающемуся шершавыми коньячными послевкусиями, Тарасову впервые в жизни захотелось выпить.
Он уже нарушил свои собственные правила поведения, прихватив с собой незнакомую девочку, он рискнул привезти ее к себе, и теперь ему не терпелось изведать всю страшную цепочку грехов до самого конца.
— А что ты собираешься делать дальше? — поинтересовался Артем. — Снова стоять у Белорусского вокзала? Пока не поймешь, что к чему и почему? Перепархивая и перепрыгивая из постели в постель? Но прыжки бывают затяжными, и тогда они отнимут у тебя не так уж мало времени. Курс обучения порой затягивается.
Он запнулся на букве "п".
— Ты как-то очень нехорошо это сказал, — заметила смышленая Юля. — Мне не понравился твой тон! Я никогда не думаю о том, что будет завтра. Сегодня я проснулась и встала — это правда! А что случится потом — случится потом! Я ничего не знаю об этом и не хочу знать. Может быть, я больше никогда не приду на площадь, а может, мне понравится — и я буду бывать там часто… Непонятки…
Она дернула плечами.
— Насколько я в курсе, — мрачно пробасил Артем, — это сплошные понятки. Ходить туда долго не придется: тебя сметут с дороги опытные проститутки. И их радетели сутенеры. Это тоже бизнес, как любой другой, и здесь такая же жесткая конкуренция, как и везде. Поэтому с площадью нужно побыстрее завязывать.
Смекалистый синеглазик угадал его мысль.
— Ты хочешь мне предложить что-нибудь другое? — спросила начинающая раба любви, лениво помешивая напиток вилкой.
— Я недавно взял новую фирму.. — медленно сказал Артем. — Ну не совсем новую, в каком-то плане даже раскрученную. Но мне очень нужны люди. Сообразительные, энергичные и преданные. Мои люди… Свои…
— «Команда, без которой мне не жить»? А почему ты думаешь, что я как раз твой человек? — поинтересовалась сметливая Юля и засмеялась. — Мы познакомились час назад. По-моему, ты сильно торопишься.
— Наверное… — пробормотал Артем. — Но мне кажется, мы поймем друг друга всюду и всегда… И в постели тоже…
Юля хихикнула:
— Ну это полные невнятки! Я ведь тебе все очень доступно о себе объяснила!
— И я тебе… — тихо отозвался Артем.
Он посмотрел на девочку тяжелым, сумрачным взглядом, но она не смутилась.
— Ты мне сразу понравился! — повторила она и погладила пальцами свое плечо.
Умница Юля, хорошая Юля… Милый синеглазик…
" — И я знала, что ты обязательно подойдешь ко мне! Ты просто не мог ко мне не подойти!
Вероятно, она была права…
— А чем я буду там у тебя заниматься? — деловито спросила девчушка, тотчас прокручивая в голове возможные варианты своего будущего жизнеустройства.
— Будешь исполнительным директором! — не подумав, брякнул с ходу Артем.
— Значит, исполнять все твои приказания и распоряжения? — засмеялся догадливый синеглазик и отодвинул пустой стакан. — Наверное, это мне подойдет! Я немного знаю компьютер, но не слишком хорошо. Пока те же самые невнятки…
Артем не отрывал от девочки потемневшего, угрюмого взгляда.
— Научим! Кроме учебы, пока от тебя ничего и не требуется! — буркнул Артем и встал:
— Пойдем!
— Куда? — с любопытством спросила Юля.
— Странный вопрос! Учиться! Ведь ты сюда ради этого и приехала! А заодно исполнять все мои распоряжения! Сколько я тебе должен за такие услуги?
Могу отдать заранее!
Он потянулся за пиджаком, где лежало портмоне.
Неожиданно Юля растерялась, возмущенно запыхтела и порозовела. Похоже, глупышка плохо себе представляла, на что отважилась, шагнув на площадь. Артем наблюдал за юной и отважной жрицей любви с откровенной насмешкой.
— Но ты же собираешься мне платить какую-то зарплату! — сказала малышка.
Тарасов хмыкнул:
— Да, и немалую. Но когда ты еще ее получишь!..
А пока…
Юля с силой ударила его по руке маленьким ледяным кулаком. Он не согрелся даже от вина:
— Нет, мне от тебя ничего не надо!.. Я просто так… Ты…
— ..мне понравился! — завершил ее фразу Артем.
И оба дружно, с удовольствием рассмеялись.
— У тебя маленький ребенок? — спросила вдруг Юля.
Артем проследил за ее взглядом: на диване валялась забытая Сашкой кукла.
— Да, Клякса… Я ее так зову. Теперь ты не останешься?
Замялся перед последним словом…
Юля пожала плечами. И ее напускное безразличие, и нарочито равнодушное покачивание косичек в разные стороны — туда-сюда! туда-сюда! — и словно слегка поблекшая от нехорошей новости, пронзительная синь глаз — все заклинило Артема отныне раз и навсегда…
Юля Рыкова… Девочка с площади Белорусского вокзала…
Она вошла следом за ним в спальню, огляделась с детским любопытством и села на широкую тахту, сбросив пыльные туфлишки. Разношенные, они ей казались великоваты.
Позже Артем понял, что ей великовата почти вся обувка. Стопа у нее была слишком маленькая, смешная, с плотно прижатыми друг к другу пальчиками, которые, разминаясь, потихоньку двигались — туда-сюда! туда-сюда! И ноги очень забавные: напоминающие детские и одновременно по-женски притягательные.