Ночной огонь - Лондон (Логан) Кейт. Страница 1

Кейт Логан

Ночной огонь

Посвящается женщинам, преодолевшим тяжелые испытания на пути в Орегон, и тем людям, которые сохранили это великое наследие.

ПРОЛОГ

Батон Руж, август 1845

Жан Гаспар, крепкий, сильный мужчина, бежал сквозь душную ночь. Его сердце колотилось от страха, который, казалось, заполнил легкие и заставлял двигаться подкашивающиеся ноги. Он остановился перевести дух и прислонился к толстому, заросшему мхом дереву. Холодный пот, причиной которого был не только бег, но и страх, струился по лбу. Глаза беспокойно метались, следя за тенями.

Люсьен Наварон Д'Арси дал клятву убить его. Младшие сестры Д'Арси были взяты в плен Гас-паром и его людьми севернее Форта Св. Врейна. Девушек использовали как проституток до тех пор, пока они не покончили с собой. Это случилось два дня назад. Д'Арси бросил вызов и хладнокровно, одного за одним, начал убивать помощников Гаспара, тех, кто помогал ему в захвате сестер. Теперь он хотел крови Гаспара. Прозванный Черным Мстителем, Д'Арси был безжалостен, расчетлив и неумолим.

— Сволочь! — выругался Гаспар, тяжело дыша в свисающий со ствола мох. Ночь казалась необычайно тихой, даже насекомые и лягушки смолкли, оставив Гаспара наедине с его ужасом. Он слышал единственный звук — стук собственного сердца.

В жаркой ночи угрожающее присутствие Д'Арси леденило кровь. Глаза Гаспара дико шарили в темноте. Сестры Д'Арси приносили прибыль в сундуки работорговца с прошлого ноября. Он закрыл глаза, отгоняя страх. В уме Гаспара всплыло надменное лицо Д'Арси.

— Хорошенько подготовься к смерти, Гаспар, — спокойно сказал Д'Арси, когда Гаспар попытался купить себе жизнь, встретившись с Мстителем перед похоронами девушек. Мягкий, глубокий тон пронзил Гаспара, он узнал голос смерти…

Просвистев в неподвижном воздухе, стальной клинок вонзился в дерево в дюйме от шеи Гаспара.

— Д'Арси… — испуганно выдохнул беглец. Преследователь выступил из тени, вытащил клинок из дерева и приподнял острием крупную челюсть Гаспара. На кончике клинка алела капля крови, и Гаспар понял, что она не последняя. Этот высокий худой охотник желал его смерти. В красивом, надменном лице Д'Арси узнавались черты его сестер. Светлые глаза холодно изучали Гаспара. Он вздрогнул, почувствовав их глубокий ледяной блеск.

Только человек, душа которого закалилась в адском огне, мог иметь такие холодные глаза и жесткую складку у рта.

— В марте я вернулся в Форт Св. Врейна, чтобы увезти мать и сестер в Орегон. Их не было с нашими верными друзьями, — Д'Арси говорил неестественно мягко. Он легонько провел кинжалом по горлу Гаспара. — В прошлом году я вернулся из Орегона в Санта Фе. Сайта Фе стал слишком опасным местом для моей семьи.

Гаспар задержал дыхание, а Д'Арси продолжал:

— После смерти отца мне пришлось отвечать за всех. Я повез мою мать и сестер в усадьбу в Орегон, как хотел отец. Мать заболела, когда мы подъезжали к Форту…

В эти минуты светлые глаза Д'Арси наводили ужас на молчаливого слушателя.

— Когда мать выздоровела, она попросила меня подготовить наш дом в Вильямет. Против своей воли я оставил ее и сестер с друзьями и верными слугами. — Лезвие сильнее вдавилось в горло пленника. — Зима была суровая, и только один или два путешественника передали наши письма. А потом ничего… Когда я вернулся в марте, мать и слуги были мертвы. Мои сестры…

Клинок обжег кожу Гаспара.

— Мои сестры пропали. Трудно было найти следы. Ты захватил их в ноябре. Сейчас август, прошел год с тех пор, как я видел их… твой смертный час.

— Они отравились сами! Это не моих рук дело! — запротестовал Гаспар, плотнее вжимаясь в кривизну ствола.

— Правда? — Д'Арси холодно улыбнулся. — Почему они хотели умереть? Ты продавал их как проституток. Ивон потеряла ребенка. Они не испытывали неудобств? Их честь не была попрана? Я напомню тебе, Гаспар, что мои сестры с детства окружались заботой и вниманием, они всегда были защищены от грязи жизни.

— Д'Арси! Смилуйся! — вдруг закричал Гаспар.

Мох всколыхнулся у плеча Д'Арси, и внезапно из темноты вышел канадский охотник и торопливо зашептал:

— Люк, поторопись. Дружки Гаспара нашли нас. Судя по звукам, их двадцать или даже больше.

Работорговец тяжело задышал, мольба застыла в глазах.

— Я умоляю тебя… позволь мне жить. Д'Арси поднял голову Гаспара кончиком хорошо отточенного охотничьего ножа. Серебристые глаза Мстителя сузились, когда он вложил в липкую руку работорговца дуэльный пистолет.

— Он заряжен. Когда прибудут твои приспешники, мы будем стреляться. Я хочу, чтобы они увидели, как ты умрешь.

1

Сент-Луис, март 1846

— Маман… Колетт… Ивон…

Резкие порывы ветра подхватывали лихорадочные крики мужчины, унося их в розовое небо. Озабоченные пассажиры торопились сойти с парохода, на бегу к укрытию кутаясь в шерстяные шали.

Голос мужчины тонул в шуме толпы: матери звали детей, матросы выкрикивали приказания. Яркая молния прорезала темные тучи, нависшие над Сент-Луисом, и ударила в дерево на берегу вздувшейся, бурлящей Миссисипи. Загоревшийся ствол зашатался, накренился и с треском рухнул в воду. Высокие волны мгновенно поглотили его.

Гроза бушевала над пристанью, когда огромный канадец сошел с парохода, неся на руках могучего сложения молодого мужчину. Канадец, одетый в кожу, не обращал внимания на грязь, облепившую его мокасины, и холодный дождь, стекавший с мрачного бородатого лица. Люди расступались перед ним, он нес свою необычную ношу так же легко, как нес бы маленького ребенка.

Канадец осмотрелся в темноте грозового вечера и сердито нахмурился, увидев маленького человечка, шатающегося под грузом свертков и связок шкур. Но тот вдруг ослепительно улыбнулся:

— С прибытием, ваша светлость! Эй, расступитесь! Мой друг несет больного, которому нужно последнее прибежище, чтобы умереть…

Он запнулся, напуганный свирепым взглядом канадца.

— Я… о, он жив, конечно. Он ранен, но будет жить. Я говорю… — Он сгорбился под огромными, завернутыми в кожу тюками и шагнул в глубокую лужу, с трудом тащась за охотником. Наконец они добрались до гостиницы.

— Эй, здесь… — оторопело крикнул портье вслед незнакомцу, прошедшему мимо стойки. Следопыт повернул голову, продолжая нести друга по узкой лестнице. Позади него на восточном ковре вестибюля оставалась полоса грязи.

— Какая комната? — хрипло бросил канадец. Из-под опущенных полей промокшей шляпы опасно поблескивали глаза.

Клерк сжался под презрительным, угрожающим взглядом, пискливо назвал номер комнаты и торопливо взбежал по лестнице. Он быстро открыл дверь, приглашая канадца войти. Маленький человечек с поклажей проскользнул в комнату, свалил свертки в углу и исчез.

— Ты получишь плату, — пообещал приезжий недовольным тоном, отпуская портье. Он положил свою ношу на кровать. — Но сначала принеси горячую воду и наполни ванну, поторопись! Захвати бульон и виски… и найди чистую толстую девку, которой можно доверять.

Затем он быстро раздел молодого человека, снял пропитанную кровью повязку с его ноги. Бедро вспухло, рваные края раны гноились.

— Люк, плохо дело, — тихо прошептал он, ощупывая холодный, вспотевший лоб. — Но надо бороться, ты будешь жить.

С лихорадочной горячностью Люк сжал руку друга.

— Сиам, — позвал он своего спасителя. Индейцы племени Чинук называли так серого медведя. — Я не должен был оставлять их…

— Твоя мать и сестры были в безопасности на ранчо друга, Люк. Они сами захотели остаться.

— Блисс повез их на пикник…

— Да, это вина Блисса, что твоя семья попала в опасность, — попытался утешить Сиам.

Черные волосы Люка разметались по подушке.

— Я хотел убить его. Сожалею, что он умер, не дождавшись моей мести.

Люк почувствовал, как холодная дрожь охватила его, быстро сменившись лихорадочным жаром. Сознание возвращало в прошлое. Санта Фе был слишком опасен. В семье Д'Арси смешалась испанская и французская кровь, поэтому они всегда оказывались в центре военных событий.