Ночной огонь - Лондон (Логан) Кейт. Страница 44

— Йоргенсон однажды в драке откусил ухо одного парня, — задумчиво произнес Смитсон.

— Остановите их, — приказала Ариэль Смитсону, который спокойно покуривал трубку, пока рядом раздавались звуки ужасных ударов. Кулаки продолжали опускаться на избитые тела, когда Смитсон выпустил изо рта превосходное колечко дыма и посмотрел, как оно уплывает в небо.

— Первая драка на нашем пути весьма интересна. Потребуется недельки две, чтобы все улеглось. Может, сломается чья-нибудь челюсть, возможно и не одна. Судя по всему. Люк имеет некоторый опыт кулачных боев.

Ариэль взглянула на Йоргенсона, который согнулся под градом методичных ударов. Он рычал и рвался вперед, а Люк продолжал крутиться вокруг него, изматывая.

— Этот человек… — Ариэль поперхнулась, ярость душила ее. — Этот человек, Йоргенсон;

изнасиловал Бидди.

Смитсон замер, потеряв свое спокойствие.

— Когда?

— Не больше часа назад. Он хвастался этим как петух, — выпалила Ариэль. Она вцепилась пальцами в мощную грудь Смитсона. — Если бы я была капитаном этого каравана, я бы…

— Мадам, в подобных делах я не принимаю советов вспыльчивых вдов. Но с Ланом мы разберемся, и весьма серьезно, — ответил Смитсон, желваки заходили под его пушистыми бакенбардами. — Я не потерплю таких женщин, ускользающих из поля моего зрения.

— Вашего зрения? Почему, вы…

— Ариэль. Пожалуйста, следи за своей речью, — прошептала Глэнис, озабоченно глядя на сжатые челюсти Смитсона. — Помни, ты леди и деловая женщина… и вдова.

Ариэль посмотрела на нее, потом на дерущихся. Люк прихрамывал, то отскакивая, то нападая на Йоргенсона. Огромный кулачище фермера достал челюсть Люка.

— Люк! Следи за его левой! — выкрикнула Ариэль, колотя кулаками по воздуху. Она подошла поближе, юбки облепили ноги. Ариэль нагнулась, приподняла подол, протянула его между коленями и закрепила под поясом на талии. В результате получилось подобие широких штанов. Вплотную подойдя к мужчинам, она сказала:

— Люк, если ты позволишь ему хотя бы еще раз нанести удар, я никогда не прощу тебя. Как твоя хозяйка, я приказываю тебе немедленно прекратить драку.

— Ангел, убирайся отсюда, черт побери, — ответил он, когда Йоргенсон сделал выпад, почти задев ее. Люк отклонился, потом ударил прямо в солнечное сплетение. Здоровенный детина замычал и согнулся, схватившись за живот. Ариэль;, свирепо смотрела на Люка, уклонившегося от кулаков соперника. .

— Я? Ты говоришь мне, что делать? Да как ты смеешь! Как посмел ты ругаться как последний портовый матрос, насквозь пропитавшийся виски!

— Ариэль Д'Арси! — Увещевания Глэнис потонули в яростных восклицаниях Ариэль.

— Люк. Сейчас же прекрати… Следи за ударом слева, проклятье! Он бьет исподтишка, как предатель.

Разбитое лицо Люка было злым, когда ему приходилось уворачиваться от размашистых, бешеных ударов Йоргенсона.

— Ангел, если ты не уйдешь отсюда сию же секунду, я буду вынужден отшлепать тебя пониже спины.

— Что? — Ариэль остановилась, открыв рот, кулаки замерли в воздухе. — Что? Ты грозишь мне как разбуянившемуся ребенку? Мне? Деловой женщине?

— Я думаю, они скоро снова поженятся, — прошептал Сиам, подходя поближе к Глэнис.

— Да, ну… увидим… — ответила англичанка растерянным голосом, отступая на шаг.

— Грубиян! — Ариэль ругала Люка. — Неотесанный нахал! Кем ты себя считаешь? Кто ты такой?!

— Мужчина, который претендует на тебя, chere, — спокойно ответил Люк, методично избивая своего противника быстрыми, точными ударами.

— Проклятье! Не получишь ничего! Тадеус джентльмен, а не дерущийся грубиян. Держу пари, ни разу в своей жизни он не участвовал в кулачном бою. Он человек, который использует «убеждение. Я хочу, чтобы мои дети были хорошо воспитанными людьми, а не дикарями на войне.

— Возможно, он не ответит на твою любовь, — сказал Люк, между глубокими вдохами.

Ариэль стиснула зубы, потом мрачно спросила:

— Как ты смеешь? Конечно, Тадеус любит меня. И будет любить еще больше после того, как я заполучу его.

Глэнис покачала головой.

— О, дорогая.

Оглушенный и задыхающийся, Йоргенсон шатался как раненный бык, прежде чем упасть в холодную грязь. Он приподнял голову, застонал и потерял сознание. Люк на мгновение взглянул на него, потом наклонился и поцеловал Ариэль.

Она провела рукой по своим губам и увидела на пальцах красные пятна.

— О, Люк. У тебя идет кровь. Твое бедное, дорогое разбитое лицо!

Он запустил руку в ее мягкие волосы, поглаживая пальцами шелковистые пряди.

— Вы, мадам, должны учиться повиноваться. Ее глаза расширились.

— Повиноваться?

— Любовь, почтение и повиновение, — ласково пробормотал Люк. — Ты полечишь мое «бедное», дорогое, разбитое лицо своими поцелуями? Я позволю тебе заполучить меня очень легко.

Он наклонился ближе, в его глазах под длинными ресницами тлел огонь. На смуглой шее тяжело пульсировала вена, желваки перекатывались под темной кожей.

— Не делай… никогда не делай этого снова.

— Что?

— Не давай мне приказов перед другими… таким тоном. — Спрятанная, хорошо сдерживаемая свирепость в мягком голосе Люка, его акцент, ошеломили Ариэль. Один глаз припух, но его блеск был неистовым, хищным и очень оскорбленным.

Она сглотнула слюну, облизала губы, стараясь не вспоминать о том, что говорила в пылу драки. Ариэль взглянула на Глэнис, затем на мужчин.

— О, боже, — сказала она. — О, боже. Пока Смитсон и Сиам оттаскивали Йоргенсона в сторону, она подняла глаза на Люка. Он стоял как воин, требующий, чтобы его возлюбленная позаботилась о боевых ранах. В глазах светился настороженный вопрос, голова высокомерно приподнята.

Часть Ариэль стремилась обнять и приласкать его. другая хотела разорвать за вмешательство. В итоге она решилась на пощечину, но не совсем настоящую, ведь ей не хотелось причинять ему боль. Его голова дернулась скорее от уязвленной гордости, чем от боли. Исчез игривый, заботливый мужчина, на его месте появился человек, чья ярость заставила задрожать Ариэль. Голос Люка был глубоким, с резким акцентом.

— Я хочу услышать побольше о дорогом Тадеусе.

Мэри 0'Флэннери выбежала из темноты и коснулась руки Люка.

— Прошу прощения… Но Салли плачет без вас.

Два часа спустя Салли спала в палатке как уставший ребенок, который выплакал всю душу. В отдалении от лагеря Люк лежал на спине. Он смотрел на облака, проносившиеся по ночному небу. Воздух был тяжелым, надвигающаяся гроза подходила к мрачному настроению Люка. Он хотел побыть вдалеке от всех, успокоить дикое желание владеть Ариэль Браунинг Д'Арси, — утолить жажду своей плоти, прогнать мечту о маленьком соблазнительном теле.

Когда он увидел Йоргенсона, схватившего Ариэль за руку. Люк был удивлен своим страхом за нее. Эта мысль ударила сильнее, чем кулак Йоргенсона. Он никогда ни в ком не нуждался, даже в сердечных делах. Он любил Вилоу, но Ариэль вызывала в нем совершенно особенные, бушующие чувства…

Люк содрал примочки из листьев камфоры, которые Лидия положила на его синяки и кровоподтеки. Открыв грудь холодному, сырому воздуху, он думал об Ариэль. Бесстрашная, предупредившая о коварном ударе Йоргенсона слева. Потом огромные, озабоченные глаза встретились с его взглядом, как будто ласковые пальцы нежно гладили разбитое в кровь лицо.

Люк хотел унести ее прочь и забыть свою боль в объятиях любимой. Он нахмурился, увидев стадо оленей, направляющихся к реке. Всю жизнь он брал женщин спокойно и никогда не испытывал поспешного, требовательного, дикого желания, как тогда, на месте драки. Ариэль могла зажечь страсть, как ни какая другая женщина.

Он хотел войти в нее, погрузиться в ее жар и уютность.

Ему не нравилась эта дикая потребность в женской ласке и нежности. Люк стиснул зубы. разбитая челюсть заныла. Его жена хотела с заполучить другого.

Ариэль заставила забыть мрачное прошлое. Капризное существо из бледной плоти и рыжих волос, с неповторимым запахом и зелеными глазами, которые сейчас похожи на прохладные озера, а в следующее мгновенье — на сверкающее золото. Люк нахмурился, вспомнив легкую пощечину.