Восход Черного солнца - Локхард Джордж "(Георгий Эгриселашвили)". Страница 15

– Ближайшая явка, известная мне – находится в Талене, – продолжил Алазар. – И если со мной… – он натянуто улыбнулся – …что-нибудь произойдёт, тебе придётся отправиться туда, Ри, и рассказать связному о моей судьбе. От этого зависит, быть или не быть мировой войне.

– Война?! – в ужасе прошептала Ри.

– Да, дитя моё, – Алазар вздохнул. – Когда десять лет назад малоизвестный арнорский маг Ажхан Дрэкхан обнаружил… то, что я потом похитил, война едва не грянула. К счастью, Ажхан не сумел разобраться в найденном талисмане, и дальше угроз дело не пошло; но вскоре несколько сильных магов из разных стран начали охоту за артефактом. Они сожгли замок Дрэкхана, уничтожили его семью и всех родичей, но самого Ажхана найти не сумели, он словно испарился. Только два года назад случай позволил разведке короля выйти на след проклятого некроманта и я сумел похитить драгоценность. Слепой вэйтар погладил Ри по голове.

– С тех пор, как я похитил артефакт, война неуклонно приближается. Понимаешь, дитя моё, я успел сообщить, что достиг успеха – а затем попал в плен, и уже два года как исчез для всего мира. Наверху… – Алазар усмехнулся, – точнее, при дворе, опасаются, что талисман мог попасть к кому-то более талантливому, чем Ажхан, и в этом случае войны не удастся избежать… Совершенно необходимо, чтобы король знал обо мне. В голосе Алазара зазвучала сталь.

– Сейчас в высших кругах власти царит страх перед неизвестным. Я хорошо знаю, как ведутся дела при дворе, и если за два года моего плена не началась война, значит сейчас там всё на грани взрыва. Даже малейший толчок может вызвать у министров панику и бросить Эравию в кровавый хаос войны. Бывший узник внезапно тепло улыбнулся.

– Сегодня помешать войне может лишь одна юная вэйта. Ри широко раскрыла глаза.

– Но… как же так?!….

– Бывает и удивительнее, – усмехнулся Алазар. – Главное, дитя моё, ты должна запомнить: от тебя сейчас зависит больше, чем от кого бы то ни было в мире. Береги себя, Ри! Ты так похожа… – узник запнулся, – …похожа на мою дочь… Ри замерла. Слепой вэйтар опустил голову и погрузился в невесёлые думы о будущем.

– Алазар… – едва слышно позвала Ри. – У вас… есть семья?

– Была, – глухо ответил он.

– А что… с ними сейчас?

– Их больше нет. Ри зажмурилась.

– Как это случилось? – спросила она тихо. Алазар поднял голову.

– Тебе нет нужды знать это, дитя моё. Поверь, весёлого там немного.

– Расскажите, пожалуйста… Бывший узник помолчал.

– Это произошло много лет назад, тогда я только начинал служить королю и ещё не знал первое правило шпиона – быть никем. Однажды мне поручили поймать мелкого разбойника, на свою беду перехватившего курьера с важными бумагами. Я справился без всяких затруднений, но на обратном пути, когда связанного бандита везли в город, он спросил моё имя – как он тогда сказал, «Чтобы знать, кого проклинать». Я был молод, тщеславен, и сказал… Незрячие глаза повернулись к юной вэйте.

– Через неделю разбойник бежал из тюрьмы. За ним послали другого шпиона, но прежде чем он нашёл мерзавца – тот уже отомстил. В те дни, едва не потеряв рассудок от горя, я дал клятву больше никогда не заводить семью. Но боль не ушла. Алазар едва заметно покачал хвостом.

– Должно быть, я стал совсем безразличен к жизни, раз выдержал два года мучений в плену Ажхана. Запомни, Ри: когда некого любить, жизнь теряет сладость и становится грузом, нести который всё труднее с каждым годом. Найди любовь, дитя моё, найди того, кого можно любить, не опасаясь потерять… И ты станешь бессмертна.

Если бы слепой вэйтар мог видеть, какое впечатление произвели его слова на юную вэйту, ему стало бы страшно. Ри, схватившись за сердце, несколько минут неподвижно сидела, зажмурившись и пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Наконец, с огромным трудом переведя дыхание, вэйта поднялась.

– Мне… – голос дрожал. – Мне надо идти…

– Ри? – Алазар встревожился. – Девочка, я чем-то тебя обидел?

– Нет… – вэйта в отчании замотала головой. – Мне… мне правда пора…

Разрыдавшись, она бросилась прочь. До самого утра из закутка за печью доносился тихий плач.

Беда пришла на cемнадцатый день февраля, когда за окнами бушевала пурга, а Ри тихо сидела у камина, мысленно повторяя стихотворение, которому её недавно научил Алазар. Марта вместе с молоденькой помощницей готовила ужин, как вдруг двери раскрылись и на кухню вошёл алхимик Бенедикт.

– Ящерица, – холодно позвал он. Ри, вздрогнув, повернулась.

– Да, господин?

– Следуй за мной.

Стараясь не нервничать, Ри молча поднялась. Бенедикт провёл её на второй этаж замка, в покои Милтона.

– Она здесь, господин барон. Франк резко обернулся.

– Отлично. Можешь идти, Бенедикт. Алхимик, поклонившись, удалился. Барон же поманил Ри пальцем.

– Подойди.

Юной вэйте не пришлось разыгрывать страх – она и так дрожала. Приблизившись, по знаку Милтона Ри остановилась у окна.

– Один господин желает с тобой поговорить, – холодно заметил барон. В следущий миг Ри пришлось воззвать ко всей своей воле, чтобы не закричать от страха; из тени в дальнем углу кабинета вышел тот самый мужчина, которого она видела в монастыре!

Сквозь чёрный туман ужаса пробилась мысль: «Нельзя показывать, что я его знаю!» Чудовищным усилием воли взяв себя в руки, Ри почти спокойно взглянула на гостя и низко поклонилась.

– Слушаю вас, господин.

Человек приблизился. Только сейчас Ри увидела его лицо, и мысленно возблагодарила богов, что не разглядела его в монастыре. Иначе, в ту ночь ей не хватило бы духу продолжить поиски.

Ажхан Дрэкхан был статным мужчиной лет сорока пяти, с огромным лбом и широким, плоским лицом. Какое-то увечье, ещё в юности, окрасило его кожу в мёртвенный синеватый оттенок и начисто лишило волос, но глаза остались незатронуты – глубокие, карие, хищные. Выражение этих глаз напугало Ри сильнее, чем всё остальное вместе взятое; она явственно ощутила, что на неё смотрит смерть. Даже не смерть – юная вэйта не знала слов, способных описать взгляд некроманта, она только чувствовала, что сейчас стократ ближе к гибели, чем была в руках горбуна. И как ни странно, это вернуло ей спокойствие; Ри просто поняла, что сейчас запаниковать – означает умереть. Вновь, как и той ночью, в душе юной вэйты проснулась неведомая сила, надёжно оградив разум Ри от вопящей пропасти ужаса, куда её тянули глаза мага.

– Как твоё имя, эсайкан? – ровным, безжизненным голосом спросил Ажхан. Вэйта постаралась состроить удивлённое лицо.

– Меня зовут Ри, господин… А что такое эсайкан? Некромант бросил на Милтона холодный взгляд.

– Она не знает й'лан?

– Нет.

Ажхан медленно подошёл к Ри и дотронулся до её шеи. Лишь невероятным усилием вэйте удалось подавить крик.

– Около трёх месяцев назад из старого монастыря, что расположен неподалёку, бежал преступник. – ровным голосом сказал маг. – Ему кто-то помог. Кто-то убил моего слугу и похитил ключи, кто-то затем провёл беглеца на берег реки, дошёл до старого подземного хода в Эгладор, спустился туда – и исчез. Некромант внезапно ухватил Ри за нижнюю челюсть и вздёрнул ей голову, чтобы видеть глаза.

– Преступник сейчас здесь, в замке, – в голосе Ажхана зазвенел лёд. – Он прячется в подвалах. Ри, ты не замечала ничего подозрительного, когда ночами чистила потолки? Например, слугу, крадущего с кухни еду? Юная вэйта моргнула внешними веками.

– Господин… – её голос задрожал. – Не бейте меня, господин… Я ничего не видела, гоподин, я не могу смотреть вниз, когда чищу потолок…

– Действительно? – сухо спросил Ажхан. – Покажи мне. Ри отпрянула.

– Что показать, господин?

– Заберись на потолок и посмотри отттуда вниз! – нетерпеливо приказал барон. Юная вэйта с дрожью оглянулась на хозяина.

– Прямо… прямо здесь?…

– Ты плохо слышишь?

Сглотнув, Ри нерешительно подошла к стене и забралась на потолок. Она говорила правду, что не может смотреть вниз – вэйтары не умели сильно откидывать назад голову. Правда, они умели повисать на руке и ноге, что позволяло смотреть куда угодно, но Ри, понятно, не стала об этом упоминать.