Танец пустоты - Локнит Олаф Бьорн. Страница 26

– Я же сказала – нет, нет и нет! Отвали!

– Зря ты так, детка. Люди, можно сказать, к тебе со всей душой, а ты грубишь... Ладно, не хочешь по-хорошему, придется по-плохому. Не передумала?

Любой житель Шадизара не раз созерцал подобную ситуацию: двое-трое парней (из тех, что самоуверенно полагают себя крупной рыбой в мелком озерце) начинают упорно приставать к приглянувшейся им девице легкого поведения. Далее следует легкая перепалка, в которую окружающие не вмешиваются, с интересом заключая пари, кто одержит верх. Как правило, девица, посопротивлявшись для виду, сдается и удаляется вместе со своими новыми приятелями.

Видеть со стороны, как выяснилось, это одно. Оказаться же на месте помянутой девицы – совсем другое...

Ши слишком поздно сообразил, что громоздит ошибку на ошибку. Не стоило огрызаться, проще было для виду согласиться, выйти на улицу и там попытаться удрать. Для человека, с детства назубок изучившего закоулки и проходные дворы торгового квартала Сахиль, это не составило бы особой трудности. Вместо этого он имел глупость разозлить привязавшихся к Шелле типов.

Ухудшало дело то обстоятельство, что Ши неплохо знал эту мрачноватого вида парочку. Акчи Рохля когда-то проиграл воришке кругленькую сумму в двадцать туранских империалов, а Стиккин, неизвестно почему заработавший прозвище «Брешущий Пес», не раз наведывался в трактир «Уютная нора». Наведывался не просто так, посидеть за кружечкой Лорниного пива, но сопровождая своего грозного патрона.

Рохля и Брешущий Пес ходили в своре костоломов Кодо. Попытка договориться с этими людьми заранее обречена на провал. Тем более – принимая во внимание различные гадости, в запальчивости брякнутые Ши.

Остается одно: бежать. Бежать как можно быстрее.

– Значит, не передумала? – уточнил Акчи Рохля. Шелла упрямо мотнула головой. – Что ж, тогда пойдем, прогуляемся. Давай-давай, шевелись, красотка.

Он цепко сгреб упрямую девицу за ворот платья... вернее, попытался сгрести, ибо девчонка стремительно крутанулась на скамье и с размаху врезала обеими ногами Рохле по лодыжке. Громила качнулся, теряя равновесие, и оттого не успел уклониться от предельно точно запущенного ему в голову увесистого кувшина. В сосуде еще оставалось вино, радостно брызнувшее во все стороны вперемешку с черепками. Рохля шатнулся и грузно осел на пол.

Расправа чернявой девицы с Акчи вызвала в таверне одобряющий гомон и свист. Не дожидаясь, пока ее поймает опешивший Стиккин, Шелла птичкой взлетела на стол, сжалась в комок и прыгнула, надеясь на шальную удачу и целя ступней в голову противнику. Раздался треск рвущейся ткани (Ши забыл, что в узком платье особо не попрыгаешь), но маневр увенчался успехом: плетеная сандалия врезалась Брешущему Псу в лоб. Шелла-Ши тихо взвыла – показалось, что она пытается бить каменную стену. Однако Стиккин в замешательстве отступил, открывая ей путь к бегству, в таверне возникла суматоха и девушка беспрепятственно помчалась к выходу, перевернув по пути несколько скамей и опрокинув подвернувшиеся под руку тарелки и кувшины. Брешущий Пес бросился за ней, но поскользнулся на разлитом вине.

Она уже считала себя в безопасности, когда врезалась в кого-то огромного, загородившего весь дверной проем. Шелла метнулась вправо-влево, вспоминая, где тут черный ход, и тут ее схватили за руку, умелым движением вывернув кисть назад. Шелла завопила, брыкаясь и отбиваясь свободной левой рукой, но второй рывок, грозивший оставить ее с переломанным запястьем, вынудил девушку замереть неподвижно. Высказывать недовольство она могла только яростным шипением сквозь зубы.

– Что происходит? – спокойно осведомился человек, поймавший Шеллу. Рохля с помощью приятеля и зрителей поднялся на ноги, хрюкнул и разъяренным кабаном попер на оскорбившую его девчонку. – Акчи, угомонись. Нечего затевать драку из-за пустяка. Идем.

Тут Шелла догадалась повернуть голову и посмотреть, кто же, собственно, помешал ей сбежать. Увидев, сглотнула и невольно сжалась в комочек.

Кодо собственной персоной. Можно было догадаться: раз его верные прихвостни тут, значит, и хозяин обретается неподалеку.

– Эта маленькая дрянь... – возмущенно начал Рохля, когда все четверо вышли из полумрака таверны на залитый солнцем двор. Кодо по-прежнему мертвой хваткой удерживал притихшую девушку, мысленно проклинавшую весь мир и свой слишком длинный язык.

– Эта маленькая дрянь отчего-то не захотела согласиться на твое лестное предложение и уделить тебе немного внимания, – равнодушно завершил фразу Кодо. Похоже, его заботило нечто иное, чем выходки подчиненных. – Так? – Он легонько встряхнул Шеллу.

– Твои приятели могли быть чуточку повежливее, – буркнула девушка, поняв, что от судьбы не уйдешь. Если она продолжит упираться, ей сильно не поздоровится.

– Она согласна, – подвел итог Кодо и толкнул Шеллу к потиравшему голову Брешущему Псу. – Если она вам еще нужна, можете отвести ее домой. Предупреждаю – без воплей и увечий. И заплатите ей, я проверю. Эй, как тебя зовут?

– Шелла, – чуть запнувшись, назвалась девушка. – Шелла... из квартала Сахиль.

Но Кодо уже потерял к ней интерес и отвернулся.

Волочась между двумя громилами, каждый из которых превышал его ростом по крайней мере на голову, Ши с мрачным юмором на разные лады задавал себе один и тот же вопрос – любопытно, Шелла девственница или нет? И как только его угораздило влипнуть в эдакую передрягу? Тысячу раз права умница Феруза, говорившая: «Тебе, мой друг, нет необходимости разыскивать неприятности. Они сами бегут за тобой, точно верные собаки».

Полбеды, что Шелла оказалась-таки девицей. Вторая половина состояла в том, что Рохля и Брешущий Пес решили отыграться за нанесенный упрямой девчонкой ущерб и сделали широкий жест – кликнули своих друзей. Шелла не могла сказать точно, сколько их было, но чувствовала она себя после состоявшихся «близких знакомств» отвратительно. Хотелось немедленно умереть, но сперва отомстить. Желательно отмстить со вкусом и размахом.

Все ушли. Она валялась поперек низкой широкой кровати, боролась с очередным приступом дурноты и злилась. От злости меньше чувствовалась боль. Ши доставалось и раньше – в уличных и трактирных драках, от городских стражников, от наставников в воровском искусстве и от конкурентов – однако он представления не имел, что в человеческом теле есть столько болезненных мест...

Припомнив кое-что из недавно пережитого, Шелла, постанывая, доползла до края постели и свесилась вниз, уверенная, что ее сейчас вырвет. К счастью, обошлось долгим приступом кашля.

Какая-то добрая душа оставила в пределах досягаемости вместительный медный кувшин. Шелла дотянулась до него, ухватила за узкое горлышко, подтащила ближе. Внутри плескалась вода – теплая и противная на вкус. Девушка смогла заставить себя выпить только один глоток, остальным с горем пополам вымылась, мечтая об огромном бассейне, выложенном зеленоватыми плитками малахита и наполненным чистейшей родниковой водой.

Со второй попытки она смогла встать. Ноги дрожали и гнулись в коленях, голова кружилась.

«Успокойся. Возьми себя в руки. Тысячи женщин ежедневно проделывают вещи куда хуже, и живут припеваючи. Ты легко отделалась. Хватай вещи и убирайся поскорее, пока о тебе не вспомнили».

Аккуратно свернутое платье отыскалось на скамье. Поверх лежал холщовый кошелек, украшенный дешевенькими самоцветами. Шелла заглянула внутрь, с тихим удивлением полюбовалась на тусклый блеск золотых монет. Кажется, ее старания и мучения оценили довольно высоко. Может, бросить воровство, податься в девочки для удовольствий?

Держась за стену и пошатываясь, Шелла боязливо выглянула в коридор. Она находилась в каком-то большом и запутанном доме («В гостях у Назирхата уль-Вади», – робко подсказала память). Акчи и Стиккин тащили ее вверх по ступенькам. Значит, она на втором этаже. Куда идти, налево или направо?

Поразмыслив, она свернула налево. Миновала две или три запертые двери. Выглянула в узкое окно, увидев под собой крохотный ухоженный садик с фонтаном, обнесенный высокой глинобитной стеной. Толкнулась в очередную дверь, та неожиданно подалась и распахнулась.